Всемь уже стемнело. Ехать оказалось недалеко, но вышел из автобуса — окунулся в глухую ночь. Пламя факелов освещало лица людей, стоящих у входа в деревню.

Откуда-то спереди, из темноты, доносился барабанный бой, а в воздухе висел запах сухих пальмовых листьев. Я догадывался, что эти мужчины с факелами и копьями приветствовали гостей.

Однако своим видом они не особенно демонстрировали это. Выстроившиеся чуть дальше вдоль тропинки молодые женщины более определенно выражали свои чувства улыбками..

Потом все эти люди образовали вместе с барабанщиками процессию и двинулись мимо нас — без всякого налета театральщины и все с такими же непроницаемыми лицами — что теперь уже на самом деле зародило сомнение, имеем ли мы — гости — к этому какое-то отношение.

Так меня встретила этнографическая (или, как ее официально называют, «культурная») деревня племени кадазан, известных в свое время охотников за головами.

Кадазаны, или дусуны, составляют примерно треть населения штата. Собирательно их и близкие им народности, проживающие как в малайзийской, так и в индонезийской частях острова, именуют даяками.

В основном вся их повседневная жизнь связана с выращиванием риса. Вокруг риса и сбора урожая строятся и основные обряды кадазанов-дусунов.

Они считались довольно миролюбивым народом, хотя еще в начале XX века фиксировались стычки между племенами из-за охотничьих угодий, на почве кровной мести и обычая добывать черепа. Однако этот жуткий обычай, как это ни парадоксально, был обязан вовсе не кровожадности кадазанов, а связан с их верованиями и культами.

Этнографическая деревня была создана в 1996 году в память о знаменитом кадазанском воине и охотнике за головами Монсопиаде, который жил триста лет назад. Она не только стоит все на том же месте, но и полностью сохранила свой прежний облик.

Все это рассказывал человек, в котором я сразу признал европейца. Всей своей внешностью он напоминал Дэвида Боуи, и его явно туземный, но отличный от одежды других обитателей деревни наряд, тут же воскресил в памяти кадры видеоклипа "Blue Jean". Как оказалось, он был немцем, и здесь в деревне, видимо, отвечал за прием гостей, но при этом входил еще в состав исследовательской группы.

Деревня — не просто живой музей, но и действующая этнографическая экспедиция по сбору и распространению информации о культурном и историческом наследии кадазанов. Мы поднялись по бамбуковой лестнице в одно из строений. Удалившийся барабанный бой совсем стих.

Дерево и высушенные пальмовые листья, казалось, не только вбирали в себя шум, но и впитывали влагу из воздуха: духота с заходом солнца едва ли ослабла, но почему-то в этих домах на сваях переносилась легче.