Мы вышли наружу и прошли к другому дому.

Там опять по бамбуковой лестнице поднялись наверх, но в отличие от первого он был пуст и на верхней террасе «Боуи» попросил разуться: «Это священное место для кадазанов».

Внутри он указал рукой наверх. Под перекладиной у самого потолка среди пучков соломы висели какие-то круглые светло-желтые предметы, которые я бы принял за высушенные плоды или тыквы-калебасы.

«Черепа, принадлежавшие семье Монсопиада», — пояснил немец, а затем стал рассказывать о сложной системе религиозных представлений, породившую обычай «коллекционировать« головы людей..

Согласно поверьям кадазанов, души, оставляя мертвое тело, переносятся на гору Кинабалу. «Аки-Hабалу» с их языка так и переводится — «прибежище духов умерших».

Но свято место пусто не бывает, места душ занимают всякие духи — как добрые, так и злые.

Обладание головой противника служило и защитой от злых духов, и способом привлечь к себе в дом духов добрых. Поэтому, чем больше голов в доме, тем лучше.

В деревне Монсопиада последним черепам триста лет. Но сам обычай сохранялся очень долго. Только в 1880-е годы британская администрация поставила его вне закона.

Однако во время второй мировой войны сама же возродила его, объявив вознаграждение за каждую добытую кадазанами голову японца...

Потом были танцы: в свете факелов блестели тела, на которых я разглядел теперь весьма обильную татуировку, грозно сверкали глаза танцоров и не меньше — лезвия длинных ножей в их руках, трубки для стрельбы стрелами — сумпитаны — вскидывались вверх, чтобы поразить невидимую цель.

Пряная, острая пища, холодный «Карлсберг», который «лег» на тапай, делали свое дело, я расслабился, и мне постепенно начинало казаться, что я действительно среди дикарей.

Это впечатление улетучилось в один момент, когда к присутствующим кто-то из выступающих обратился: «Леди и джентльмены!» Но мой взгляд снова упал на длинные ножи.

Ведь, возможно, с ними кто-то из предков танцоров охотился за головами всего полсотни лет назад...