Земля ниже ветра

Сабах, словно оправдывая свое название, приветствовал на подлете ярким солнцем и спокойным безмятежным морем.

В Сабахе все так или иначе связано с горой Кинабалу. Столица этого малайзийского штата носит имя Кота-Кинабалу — город Кинабалу.

Силуэт горы красуется даже на местном флаге, который здесь можно увидеть повсюду... Сабах, словно оправдывая свое название, приветствовал на подлете ярким солнцем и спокойным безмятежным морем.

То, что мы у цели, я понял, увидев силуэт огромной одинокой горы.

Я без труда распознал ее: у меня на коленях лежал бортовой журнал Малайзийских авиалиний с ее фотографиями. Кинабалу — высочайшая вершина страны и всего региона — от Бирмы до Новой Гвинеи.

Возвышающаяся над всеми окружающими горами ее вершина, большая часть времени скрытая облаками, всегда вселяла трепет в местных жителей.

Не знаю, как для других, но для меня уже само слово «Борнео» дышит экзотикой тропических джунглей.

И отправляясь на третий по величине остров в мире, я ждал именно встречи с диковинными животными, живущими в джунглях племенами, гигантскими цветами и растениями-хищниками.

Поэтому первое знакомство с островом, ограничившееся лишь столицей Сабаха и ее ближайшими окрестностями, немного разочаровывало.

Кота-Кинабалу оказался вполне современным и немаленьким городом. Hебоскребов там нет, но деловая часть довольно плотно застроена зданиями, которые вправе именоваться «билдингами».

Днями позже, когда я забрался чуть подальше от Кота-Кинабалу, тропическое окружение все же напоминало о себе. То на шезлонг у бассейна слетала с дерева птица-носорог. То из леса доносились звуки обезьяньей перебранки. То, ночью, во время прогулки по дорожкам среди гольфовых полей, было слышно, как в воду озерков-преград целыми стаями спрыгивают рыбки анабасы.

Но в первый день... Корпуса гостиницы, куда я приехал из аэропорта, выходили на огромную марину, на каменно-бетонном берегу которой несколько человек с упоением выполняли нелепые движения тайцзишуань.

А в самом отеле меня приветствовала симпатичная девушка с европейскими манерами и почти европейской внешностью, на форменном пиджаке которой красовалась табличка с именем Audra.

Я прочел его как «Аудра» (так оно звучало по-восточному), но на мой вопрос о его происхождении она ответила: «Одра, я думаю, американское имя (она, видимо, держала в уме Одри Хэпберн). А сама я со Шри Ланки».

Нет, все было здорово, но уж больно обыденно-космополитично. Правда из окна вдали была видна деревня на сваях на воде. Да и в названии гостиницы входило имя «Магеллан» — его ведь как раз и убили где-то по соседству.... Правда, программа, предложенная на вечер встретившим нас в аэропорту гидом, выглядела интригующе.

Его внешность явно указывала на происхождение из Южной Индии, а имя Лоуренс — на христианскую веру. Малайзия уравняла в своей конституции этнические группы и конфессии. Однако, как известно, «все звери равны, но лев равнее всех». В роли «льва» в Малайзии выступает ислам, который исповедуют малайцы. На Борнео ситуация несколько иная.

В населении, представленном 32 народами и народностями, там преобладают местные племена, вслед за которыми идут китайцы. Малайцев же совсем мало. И ислам здесь не имеет столь сильных позиций, как на материке, а влияние христианства, наоборот, более заметно.

Многие представители местных племен, как объяснил Лоуренс, тоже стали христианами, но при этом остались последователями своих анимистических культов. «Каких — узнаете вечером, когда поедем к кадазанам», — добавил он...