Ад окончился. Плывем по мирному Дунаю. Будапешт, Комарно, Братислава, Линц, Вена… Чем выше мы поднимаемся, тем красивее становятся берега, да и сама река. Югославия остается далеко позади, уходят в никуда сторожевые катера ООН, ничего не требуют пограничники и таможенники.

Все красиво и буднично. Сотни судов на воде. Много света, часто слышится музыка. С берегов кричат, машут, предлагают пристать. Здесь не говорят о войне, не думают о ней, не хотят видеть и признавать ее. Улучшается погода. Чаще выходит солнце, а Будапешт мы вообще проходим в ясный день, осветивший удивительную красоту венгерской столицы.

Близится граница Австрии и Германии — город Пассау. Оттуда караван берет старт к городу Регенсбургу, одному из старейших городов Европы, лежащему на слиянии рек Дуная и Регена.

Все идет благополучно, и ровно через месяц после выхода из Одессы «Одесса» швартуется у соляной пристани древнего города, в трех минутах ходьбы от собора на центральной площади. Уже сейчас ясно, что интерес к нам будет большой.

Много пишет пресса, показывает репортаж телевидение. Возле судна подолгу стоят люди, наблюдая за нами. А мы, как муравьи, подкрашиваем, подмазываем, расставляем, развешиваем…

Как будто бы все готово. Поднятые мачты салютуют Регенсбургу, реи украшают аккуратно собранные паруса, борта блестят свежим лаком. Регенсбург старше Одессы более, чем на полторы тысячи лет.

Своим основанием он обязан римскому императору Марку Аврелию, повелевшему создать укрепленный лагерь для защиты границ от варваров. Стратегически точным было выбранное место — слияние рек, прекрасная долина и близость горного массива. Даже после падения римского Регена здесь продолжали селиться приходящие племена, а с IХ века началась пора расцвета…

Все это нам рассказали днем в тихом, благословенном городе. Ночь у причала преподнесла сюрприз… В три часа я просыпаюсь от скрежета и воя за бортом. Дверь на палубу открыть невозможно, ветер и снег заперли меня! Наконец, пробиваюсь… Такого я еще не видел. Погода изменилась за считанные часы. Ураганной силы ветер рвет все в клочья.

На реке образуются волны метровой высоты, раскачивая «Одессу» и с шумом ударяя об пирс. Надо опустить парус, иначе его ветром разорвет в клочья. Для этой операции необходимо подняться на марс по веревочному трапу, — но как сделать это во время бури? Поднимается Андрей Забудько. Я знал еще во время подготовки экипажа, что Андрей — человек бесстрашный и авантюристичный, но сейчас, по-моему, он превосходит самого себя. Рея опущена.

С рассветом буря утихает, но и мы, и «Одесса» представляем печальное зрелище. Необходимы титанические усилия, чтобы привести все в порядок… Мы совершаем эти усилия — и никто из приветствующих нас регенсбуржцев даже не представляет себе, что творилось здесь ночью!

Приемы, встречи, знакомства… Люди, люди, люди… В нашем городе многие знают, какую помощь оказывают Одессе фармацевты Регенсбурга, пожарники здешней добровольной пожарной службы, общество Красного креста, социальная служба «Caritas».

Сейчас эту заботу мы ощутили в полной мере на себе. Спасибо всем этим людям, ставшим нашими друзьями! Месяц пребывания в Регенсбурге пролетел незаметно. Нас ждал Швайнфурт, город, в котором я познакомился с господином Гекнером, спонсором «Одессы»!

Впереди был переход через знаменитый суперсовременный канал имени Кайзера Вильгельма, соединивший Дунай и Майн, а точнее, Черное и Северное моря. Мы прощались с городом, подарившим нам радость, успех… и любовь. Да, любовь! Последним, кто оставался на пирсе, была девушка в огромной черной шляпе. В ту минуту я еще не знал, что когда она уйдет, «Одесса» потеряет свою душу, а в моем сердце поселятся тоска и печаль... Но это все будет потом. А сейчас...

На аккуратном гранитном столбе, стоящем недалеко от знаменитых регенсбургских соляных складов, постройки XIVв., выбиты цифры 2378. Именно столько километров пройдено по Дунаю.

Ровно столько километров от первого дунайского порта до моста Нибелунгов, разделяющего Регенсбург на две части. Здесь, под мостом, носящем имя мифологических героев, в Дунай впадает река Реген, давшая название городу. Отсюда всего 56 километров до входа в новейшую речную систему, соединившую Дунай и Майн.

Выходим к вечеру, в сопровождении толкача «Запорожье». Канал забит льдом, и страх повредить судно витает над нами отчетливо.

Современным речным судам, с их мощными корпусами, лед толщиной 10-15 см не страшен, а вот для нас эта преграда поистине опасна. Движемся медленно, очень медленно.

Лед крошится, ломается, с громким хрустом отползая от центра канала к берегам. Наибольшая опасность поджидает нас внутри шлюзов. Входя в шлюз, суда затягивают за собой все новые ледяные глыбы, которые спрессовываются, нарастая прямо на глазах. Шлюз за шлюзом…

Небольшой поселок Баххаузен — верхняя точка канала Майн-Дунай. Высота над уровнем моря — 406 метров… Отсюда еще 11 шлюзов вниз, до входа в Майн. Четверо суток нервотрепки, страха и надежды…

На пятый день перехода «Одесса» швартуется в Швайнфурте, где нас радушно встречает наш спонсор, господин Гекнер. Здесь корабль становится центром внимания небольшого немецкого городка, достопримечательностями которого являются наибольшая в Европе американская военная база, крупнейшие в мире заводы по изготовлению шарикоподшипников и… атомная электростанция.

Сам город, полностью уничтоженный во время Второй Мировой войны, отстроен по-современному и особых отличий не имеет, за исключением одного... Швайнфурт — город юных! Нигде ранее мы не видели такого количества детей.

Они приходят к нам целыми школьными классами и, конечно же, детсадовскими бригадами. Над «Одессой» несется победный клич: «Пиратэн шиф!», что означает «пиратский корабль»; не смолкают звон рынды и топот ног по палубе. Детвору мы обнаруживаем везде: в машине, на камбузе, в кокпите. Уговоры им нипочем. Они чувствуют, что захватили неприятеля…

Вечера не менее беспокойны. Развлечений в Швайнфурте не так уж и много, поэтому посетители толкутся на судне до глубокой ночи. Наш повар, Евгений Опаренко, готовит много и вкусно. Прекрасны в его исполнении украинский борщ, вареники и разваристая гречневая каша. Начиная с Регенсбурга, мы привыкли угощать. Немцы не остаются в долгу, потчуя нас разными сортами пива и удивительнейшей по вкусу свининой. Недаром имя города, в котором мы стоим, переводится как «свиной брод»…

Стоянка в Швайнфурте завершается приемом в мэрии города и великолепным обедом, на котором нас угощают удивительным монастырским пивом. Надо сказать, мы ждали чего-то подобного: Германия испокон веков славится традициями пивоварения. По всей стране изготовляют более 2,5 тысяч сортов темного, светлого и шампанизированного пива; немцы поглощают его миллионами литров.

Но даже среди этого изобилия бывают шедевры. К таковым относится и монастырское… Пожалуй, это даже не пиво, а что-то среднее между остывшим грогом и разбавленным ромом. Одного бокала вполне достаточно, чтобы запеть, — что с нами и происходит под аккомпанемент гитары. Немцы с удовольствием подпевают…

Следующий город, который должен принять «Одессу», — Вюрцбург, древняя столица Нижней Франконии, славная своими удивительными дворцами в стиле барокко и старым университетом, в котором выдающийся немецкий физик Вильгельм Рентген открыл X-лучи, позднее названные его именем. Путь из Швайнфурта в Вюрцбург проходит без осложнений. Погода хорошая. Весна берет свои права.

Оживает природа, по берегам Майна распускаются весенние цветы, на деревьях набухают почки. Нижняя Франкония — удивительно красивый край, обильно покрытый лесами, где течет множество рек и ручьев. Под стать природе и города — старинные храмы, мощеные улицы… Осенью и зимой эту картину спокойствия и умиротворенности дополняет сладковатый запах сжигаемого в печах и каминах угля.

Как это не удивительно, но в респектабельной, богатой Германии дома отапливают зачастую по старинке. Газ есть не везде, а точнее, газовая плита или газовая колонка — это редкость для юга страны.

В Вюрцбурге мы становимся возле удивительно живописной набережной, к которой спускаются узенькие извилистые улочки. Город очень красив и по-средневековому грациозен.

Но нет покоя «Одессе»!.. Наш корабль попал в настоящее весеннее половодье. Майн вздувается паводком, уровень реки подскакивает на два метра. На несколько дней мы становимся отрезанными от берега, но это не столь уж страшно.

Запасов продуктов у нас вдоволь, а налаженная веревочная переправа позволяет даже время от времени принимать отважных посетителей… Весенний Вюрцбург кипит различными событиями, среди которых — музыкальные фестивали, выставки, театрализованные представления.

В один из дней из Амстердама приезжает наш стародавний друг Винцент Шмидт. С ним мы знакомы еще со времен «Ивлии», когда он, как заправский галерник, таскал на Лемносе весла, помогая экипажу готовиться к походу. Два месяца тому назад он был с нами в Регенсбурге, помогал готовиться к переходу через канал.

Сейчас его помощь необходима еще больше, так как часть экипажа уехала на отдых домой еще в Швайнфурте, а обслуживать судно необходимо. Уборка, мелкие ремонты, прием посетителей, приготовление пищи… На несколько дней я и еще два члена экипажа на машине Винцента отправляемся в Амстердам. Цель нашей поездки — не только увидеть достопримечательности морской столицы мира, но и побывать в организационном комитете фестиваля «Sail-95».

Проводимый один раз в пять лет, этот фестиваль собирает под свои знамена сотни больших и маленьких судов из разных уголков планеты. Как и в Бресте, в Амстердаме собираются лишь те, кто чтит морскую традицию, бережно сохраняет ее в своих странах. Получить приглашение для участия в амстердамских торжествах мечтают многие…

Юркий «Рено» покрывает 650 километров за семь часов. Германия и Голландия — страны-соседи, но как они не похожи друг на друга! Совершенно разные уклады, да что там уклады: цвет неба другой! Воздух Голландии свежее. Чопорная себялюбивая Германия и вольная, как ветер Северного моря, Голландия… Голландские домики много меньше немецких домов, улицы уже, деревья ниже, но цвета и краски сочнее, радостнее, даже оптимистичнее. Нет, в Голландию нельзя не влюбиться!

Здесь я лучше понял молодого царя Петра… Более красивых женщин, кроме как в родной Одессе, не встречал нигде! Красивых, гордых и независимых… Мужчины под стать. Взять хотя бы Винцента: ну, вылитый Тиль Уленшпигель (тот, правда, был фламандец)! Два метра пять сантиметров роста, абсолютно рыжий, в веснушках, с не сходящей с лица улыбкой. И еще коты и кошки! Бройлеры, а не коты: по семь кило веса, везде — на подоконниках, в форточках, на улицах…

С 1995 по 1997 годы «Одесса» появлялась во многих городах Голландии — Харлеме, Бевервайке, Амстердаме, Аймойдене, Зандаме, и за это время я ко всему голландскому привык.

Но тогда, в первый раз, был просто ошеломлен. Хотелось увидеть все за три дня, обежать все музеи, заглянуть во все подворотни, проплыть под всеми мостами, по всем каналам и еще побывать в порту, на шлюзовых сооружениях, соединяющих Северное море и Амстердамский канал, в оргкомитете фестиваля… Уже провожая нас, на железнодорожном вокзале, Винцент сказал: «Нет, правду говорят! В России все сумасшедшие»…

«Одесса» встретила нас спокойной рабочей обстановкой. Экипаж готовился к переходу в небольшой туристический городок Гемюнден; за ним ждут Верт и Ашафенбург, а там и Франкфурт-на-Майне. Франкфурт будет праздновать свой 1200-летний юбилей — по стечению обстоятельств, в те самые дни, когда наш родной город отметит свое 200-летие.

Франкфурт — суперсовременный немецкий город. Его символом являются несколько, пусть по американским меркам и небольших, но по европейским — высоких, 60-этажных небоскребов. Это здания банков, в которых хранится золотой запас страны.

О том, что праздник станет из ряда вон выходящим, говорила стоимость средств, затраченных на фейерверк, — два миллиона немецких марок. А остальное? Остальное под стать фейерверку. Конное шествие «франков», переходящих Майн: ведь Франкфурт — это дословно «брод франков»; театрализованные представления, тысячи палаток с едой, аттракционами, безделушками, концерты музыкальных групп и так далее.

«Одесса» — единственное судно, которое окажется в центре праздника. Организатор этого супер-шоу, швейцарец Гарри Овенс, ставит перед нами дополнительные задачи: необходимо построить на верхней палубе туалет и душевую, перенести штурманскую рубку, подготовить к работе камбуз. За работу принимаются Кравцов, Филипчук, Мостовой, Опаренко и автор этих строк...

Господин Овенс раструбил везде, что русские будут угощать борщом, а это работа трудоемкая. По предварительным подсчетам, на борту ежедневно побывает три-четыре тысячи человек. Даже если только каждый десятый захочет попробовать борщ, то это 300-400 порций. Следовательно, нам нужно готовить в день до ста литров борща! Нарезать все вручную, обжарить, затем заправить… Овенс заранее говорит о том, что приставит к нам бригаду официантов. Небольшое облегчение…

Старт фестиваля дал наш боцман — Саша Мостовой. Поднявшись на марс, он зажег фальшфейер, приведя многотысячную толпу в восторг. Затем ударил красивейший фейерверк.Но на этом, пожалуй, вся романтика кончилась… Фестиваль длился десять дней. Не знаю, как у моих друзей, но у меня в памяти от него ничего не осталось.

Немцы любят гулять, понимая под гулянием возможность хорошо поесть и выпить. Вот и праздник 1200-летия Франкфурта, на мой взгляд, был одним сплошным рестораном, открывавшим свои двери в 10:00 и закрывавшим их в 24:00. При всем этом было довольно грустно. Вспоминалась разрушенная Югославия...

Чем дальше на север мы уходили, тем меньше становилось посетителей на борту. Мы добились своего: было получено официальное приглашение принять участие в амстердамском фестивале «Sail-95». Хотя господин Гекнер по-отечески советовал нам не подниматься на север, а вернуться на юг Германии, где десяток городов предложил принять у себя «Одессу», мы остались непреклонными.

Амстердам — морская Мекка, он манил нас, как бабочку манит свет огня. Впрочем, и с нами произошло то же самое, что и с бабочкой.

Там, где в нас нуждались и приглашали, мы оставаться не захотели, — а там, куда мы стремились, были тысячи уникальных судов. Конечно, того внимания, на которое мы надеялись, нам не уделили. Жалею ли я об этом? Да, жалею.

И все-таки радуюсь, потому что в Голландии нашей «Одессе» довелось принять участие в удивительных мероприятиях, таких, как «Sail-95», 750-летний юбилей города Харлема, 300-летний юбилей Российского флота, праздновавшийся в городе Зандаме, там, где царь Петр учился корабельному ремеслу, где по сей день сохраняют домик, в котором он жил.

Говорят, что Станиславский любил повторять: «У каждого театра есть день рождения и день смерти». «Театр «Одессы» существовал пять лет. Его корни уходят в «театр «Ивлии», а наш новый проект «Мелькарт» (см. «Вокруг света» №9/2000 г.) своими корнями уходит в «театр «Одессы». Я счастлив, что за десять лет проектов «Ивлия» и «Одесса» с черноморской морской традицией познакомились сотни тысяч людей по всей Европе.

Я рад, что нашему экипажу выпала честь представлять родной город на десяти крупнейших морских и юбилейных фестивалях. Рад — и надеюсь, что теперь мне удастся создать международную команду для пересечения Атлантики на «Мелькарте» в 2002 году…