Из хроник мы знаем, что корму украшала целая рельефная галерея, рассказывавшая об аргонавтах и их путешествии в Колхиду. Внутреннее помещение украшали статуи Марса, Меркурия, Одиссея.

На фризах были изображены тритоны, русалки, морские чудовища, дельфины и черепахи. Всего фигур насчитывалось более ста. И флагманская галера дона Жуана была не единственной в своём роде. Блеском и великолепием отличались не только флагманы, но также и простые военные галеры, и корабли богатых аристократов...

Но за роскошью гордо плывущих галер скрывался тяжелый труд. Команды гребцов состояли из трех разрядов людей: каторжников, невольников и добровольцев. Каторжники, приговоренные судом, были прикованы за одну ногу; их никогда не отпускали на берег, им было запрещено носить волосы, бороду и усы.

Ко второму разряду гребцов относились невольники: мавры (арабы), турки, негры и даже индейцы — ирокезы. Невольников также держали прикованными. На макушке при бритье им оставляли клок волос, чтобы отличать от каторжников.

Добровольцы, составлявшие немногочисленный отряд гребцов, находились в привилегированном положении. Они получали жалование и могли сходить на берег. Но все же их брили, оставляя только усы, и на ночь приковывали цепью.

Войдя в один из небольших залов королевского музея, я столкнулся с манекенами галерников. Бритоголовый каторжник и полуголый невольник сидят, скованные цепью, на мешках с провизией. Их охраняет вооруженный мечом солдат. Чуть поодаль — фигура свободного гребца, несущего ящик с инструментом. Несколько больших гравюр на заднем плане: порты Барселона и Генуя. Там изображены люди, закованные в цепи, а за ними — золоченые галеры...

Медленно, вереницей поднимаются каторжники на борт. Каждый сообщает офицеру охраны свое имя, а также имена родителей и жены. Эти сведения вносятся в судовой журнал. В него же записывается дата судебного приговора, а также данные о характере преступления и длительности наказания.

Затем производится описание личности: рост, цвет глаз и волос, форма лица, особые приметы. После этого каждому из каторжников сообщают номер, с которым он будет жить все годы, назначенные ему судом. (Невольник, под своим номером будет и похоронен...)

Далее к осмотру приступает врач, ощупывая каторжников, словно быков на рынке. Наиболее сильные и выносливые пополняют состав гребцов, другие же вынуждены сполна познать участь галерных инвалидов: их оставляют «догнивать» на старых судах или же отправляют на вновь открытые земли. В обоих случаях их участь предопределена. Голод и болезни быстро вершат свое страшное дело.

По окончании унизительной процедуры отбора заключенные передаются в руки брадобрея. Он за несколько секунд сбривает не только бороду, но и умудряется начисто снять все волосы на голове.

После этого галерники получают по две пары рубашек и брюки из грубой ткани, а также коричневый мешок из шерсти, служащий им постелью.

Толстыми цепями осужденных по пять человек приковывают друг к другу и помещают в тесные отсеки длиной 230 см и шириной 125 см. Эти камеры находятся в трюме, в самом низу корабля. Сюда проникает соленая вода, разъедая кожу...

Питание галерников ничем не лучше их жизни. Ежедневный рацион составляет 980 граммов сухарей, 120 граммов бобов, немного соли и масла; только по особым праздникам — вино. В походе через день выдают суп; четыре раза в году подневольным положено мясо... Те, кому помогают родственники, имеют мизерное количество денег. Они могут позволить себе купить некоторые продукты у членов экипажа или солдат...

Каторжный труд в море быстро изматывал голодных рабов. За отказ от работ их били, ослабевших бросали в море. В ближайшем порту капитаны пополняли запасы рабочей силы. Доставалось и вольнонаемным, но всё же их положение было несколько лучше.

По возвращении галеры из плавания членам экипажа и некоторым солдатам предоставлялся кратковременный отпуск.

Под присмотром оставшейся стражи каторжники вязали носки, продавая их затем местным торговцам. Некоторым каторжникам удавалось найти себе другое занятие: они устраивались на тяжелые работы в порту, например, переносили грузы.

Получая, таким образом, определенную свободу, заключенные начинали помышлять о побеге; однако, лишь одному из ста удавалось бежать и скрыться. Покинуть галеру не представляло большого труда, но в городе обритому, с железным кольцом на ноге, без средств каторжнику приходилось очень туго.

Горожане не испытывали к преступникам особой жалости. Оповещенные залпами галеры о совершённом побеге, они, вооружившись, сразу же направлялись на поиски беглеца. Спрятаться несчастному было невозможно. Затем следовали короткий суд и казнь...

Как ни странно, «везло» некоторым инвалидам. Им даровали свободу, если они покупали раба на свое место. Отсюда — стремление многих каторжников превратиться в инвалидов. Иные из них сами наносили себе увечья...

Более двух третей приговоренных к пожизненной каторге на галерах не доживало даже до окончания второго года заключения. История сохранила всего несколько имен «счастливцев», которые прожили на галерах по 20 и более лет...

Со смешанным чувством восторга и опустошенности вышел я из музея. Удивительная красота галер вызывала восхищение. Но как же страшна была судьба простых гребцов на этих судах! Блеск и нищета, зеркало и зазеркалье, роскошь и рабство. Шитые золотом пурпурные стяги — и холщовые саваны, венценосные командиры — и инвалиды, разбредавшиеся с галер по всей Европе...

Конечно, по-своему прав был премьер-министр Франции Кольбер, писавший в 1665 году: «Нет ничего более могущественного, способного наилучшим образом подчеркнуть королевское величие, чем сильный флот».

И все же, со временем стало понятно, что галерный флот подчеркивал не только величие, но и ужасную материальную и духовную нищету Средневековья.

---

В 2004 году, к 210-ой годовщине основания Одессы, Одесским горисполкомом и Фондом исследований истории мореплавания планируется воссоздание копии галеры-скампавеи «Джинестра» (XVIII в.)