Вот, наконец, он стоит передо мной, — Золотой трон ашанти! С виду скромен: около полуметра в высоту, сантиметров тридцать в ширину… Это, конечно копия: подлинник — в резиденции верховного вождя.

— Согласно легенде, — рассказывает директор Центра, вождь Нана Брефор Боатенг, — во время правления знаменитого короля Нана Осея Туту, сплотившего племена ашанти, в Кумаси собрались все вожди для важного совещания.

В этот торжественный момент сподвижник Туту, его главный жрец Окумфо Аноче, обладавший волшебной силой, своими заклинаниями заставил разверзнуться небеса.

Грянул гром, и в серебристом облаке на колени короля опустился стул, сверкавший золотыми узорами. Жрец указал на стул и назвал его главной святыней ашанти, в которой заключена душа народа.

«От его сохранности зависит судьба народа ашанти, его независимость», — провозгласил Аноче и вонзил свою саблю в землю, чтобы отметить место появления стула.

Позднее, около городского госпиталя, я разыскал металлический овал на земле, в центре которого виднелась рукоять сабли. «Ни одна сила в мире не может вытащить эту саблю, — пояснили мне. — Нельзя даже делать такие попытки, это было бы кощунством…».

Долгое время проваливались все попытки англичан похитить Золотой стул. Лишь в 1896 году, ворвавшись в Кумаси и пленив короля, они захватили стул, который оказался... поддельным!

Победители увезли его в Лондон, а настоящий Золотой трон ашантийцы надежно спрятали. Они верили в возвращение своего короля…

Я тщетно пытался попасть во дворец верховного вождя; мне даже не рекомендовали подходить к высокой ограде резиденции, находящейся к северу от Кумаси.

— Асантехене редко принимает гостей, а стул выносят лишь по большим праздникам, таким, как «Аде кеси», — рассказывал директор Центра. — Обычно верховный вождь ездит на «Мерседесе», но во время «Аде кеси» его выносят в кожаном паланкине...

Вокруг колышутся под ветром разноцветные зонты, принадлежащие вождям разных племен; воины бряцают старинным оружием; за паланкином движется большой оркестр: звучат трубы и рожки, сверкающие на солнце, гремят барабаны.

И вот, в разгар торжества, выносят Золотой стул, который ставят слева от асантехене на возвышение, покрытое кожей. Специальные люди следят за тем, чтобы трон не коснулся земли. Только в двух особых случаях верховный вождь ашанти может сесть на него: при коронации и если начнется война…

Я еще раз подошел к небольшому, скромному на вид стулу. Право, он заслуживал уважения...

В гербе республики Гана присутствуют символы традиционных вождей — скрещенные жезл и обрядовый палаш асантехене; их охраняют орлы, олицетворяющие могущество страны. На торжественных приемах вождь должен быть в полном облачении, при всех регалиях.

Иностранным гостям еще позволяется приветствовать вождя простым рукопожатием, а все его подданные, в том числе и представители местной администрации, встают на колени и почтительно кланяются (я видел такую картину в небольшом городке около Кумаси).

Кстати, государственных чиновников сменяют гораздо чаще, чем вождей… Вождь разбирает тяжбы и вершит суд обязательно при всех атрибутах своей власти. Невыполнение этих условий чревато для него большими неприятностями.

Так, за нарушение обряда был смещен старый вождь в ашантийском городке Аданси; другой поплатился троном за пропажу традиционных регалий, произошедшую, естественно, по его вине.

Об уважении к власти вождя особенно ярко свидетельствует то, как обставляется выход асантехене в праздничные дни. За его паланкином, окруженном большой толпой приближенных, всегда несут меч — «акума».

У меча два назначения: устрашать врагов и разрубать самые запутанные узлы возникающих конфликтов.

Присутствуя при торжественном выходе вождей, непременно что-либо узнаешь о традиционной ашантийской символике. Жезл вождя, золотой, искусно сделанный, обычно указывает на происхождение владельца, на клан, к которому он принадлежит.

Полны значения выгравированные на жезле фигурки. Так, если изображен мужчина, держащий яйцо, то это — знак миролюбия, осторожности, дипломатичности…

Часто видя в магазинчиках Кумаси сандалии-сувениры с позолоченными ремешками, я спросил знакомых, почему такой популярностью пользуется эта обувь. Оказывается, именно в таких сандалиях величаво выступает на приемах асантехене, а за ним несут еще и запасную пару.

Зачем? На всякий случай, вдруг вождь их потеряет... Ведь, ступив на землю босой ногой, он превратится в обычного смертного, что недопустимо!

В музее Центра культуры я видел особо охраняемую, вместе с копией Золотого стула, сумку для сокровищ времен короля Туту. Подобные кожаные сумки несут во время выходов асантехене.

Из них раньше раздавали присутствующим драгоценные дары, золото. Сумки считались символом богатства, и до сих пор в них хранят «золотые гирьки». Сейчас это модные сувениры, а раньше гирьки применялись при взвешивании золотого песка. На них также выгравирована символика ашантийцев.

За вождями могут также нести курительные трубки, и, как ни странно, связку ключей — стальных, если вождь деревенский, и золотых, если это верховный вождь. Это не просто предметы быта. Трубки, украшенные резьбой, символизируют здоровье, — только сильный вождь может курить трубку! Ключи — тоже символ.

Если ключи при вожде, значит, не только все сундуки и двери его дома закрыты, но и, как говорится, граница земли ашанти на замке.

Еще по дороге в Кумаси Джеймс Авайте завел разговор о многоженстве в Гане. Как служащий министерства информации, он был, несомненно, осведомлен в этом вопросе.

Тем более что эта проблема касалась и лично Джеймса: со дня на день он ждал приезда жены-финки, тогда как в его родной деревне осталась верная ему с юности супруга-землячка.

Но досконально эту проблему изучил заместитель директора Центра культуры в Кумаси, К. Овусу Ачеау, который вскоре собирался баллотироваться в вожди и обязан был знать все об их жизни.

Да, у африканского вождя количество жен может достигать астрономической цифры — 3333! Но и у других моих соотечественников их может быть много, и на то есть основательные причины.

— Ачеау в нарядной кенте расхаживал по своему кабинету, подчеркивая каждую фразу энергичным жестом руки с дымящейся сигарой.

— Прежде всего, в сельской общине много работы: уход за посевами, фруктовыми деревьями и домашним скотом. Соответственно, требуется много рабочей силы; а все заботы по дому, по участку земли ложатся на плечи женщин и старших детей. Как говорится, одной пары женских рук не хватает…

Если одна из жен заболела или беременна, другие женщины должны вести хозяйство и ухаживать за главой семьи. Кроме того, следует учитывать, что в нашем обществе всегда было женщин больше, чем мужчин.

«Сильный пол» погибал на войне, да и сейчас рано умирает от тяжелого труда, например, в шахтах. Многоженство решает и эту проблему…

Помимо обстоятельств, мною названных, есть еще другие причины, объясняющие полигамию. Вождь племени, тем более округа, старается иметь жен из разных кланов, чтобы наладить связи с этими кланами и решать конфликты мирным путем. Тут жены выступают, как дипломатические посредники.

Ну и, наконец, чем больше вождь имеет жен, тем это престижнее. Значит, он богат и могуч, как мужчина. Больше жен — соответственно, больше и сыновей-наследников. — Ачеау прошелся по кабинету, стряхивая пепел с сигары в многочисленные пепельницы-сувениры и, лукаво улыбнувшись, произнес:

— Не знаю, как у вас русских, а у нас уважение к человеку измеряется и тем, сколько людей придет на его похороны, сколько вдов и насколько горячо будут оплакивать своего мужа; сколько детей, особенно сыновей, оплачут своего отца.

В прежние времена при погребении выдающихся людей даже приносились человеческие жертвы. Души не умирают, и кто-то ведь должен сопровождать вождя в мир иной, чтобы там выполнять все его желания.

Приближенные соглашались расстаться с жизнью, чтобы занять при умершем вожде подобающее место глашатая, советника или хотя бы слуги. Ну, а женщины не собирались терять свои места жен… Сейчас обычаи другие: приносят в жертву овцу или курицу.

Конечно, то, что я вам рассказываю, в большей степени относится к традиционной, деревенской жизни, к пережиткам прошлого. Ныне образованные люди не придерживаются принципа многоженства, да и культурные женщины не соглашаются быть одной из многих жен, а хотят иметь свой дом, свою семью, — как у европейцев. Тем более, что в Кумаси много христианских семей.

Да, институт полигамии постепенно исчезает: меняются социально-экономические условия, его породившие. Но пока он существует в нашем обществе, вам полезно об этом знать, — сказал в заключение будущий вождь.