Наша дорога пролегла с юга Франции в Нидерланды, город Роттердам. Проехав большую часть пути и основательно устав, мы решили найти небольшую гостиницу и переночевать.

В Роттердаме у моего спутника были служебные дела, мне же хотелось побывать в музее имени Бойманс ван Бейнинге, жемчужину коллекции которого составляет «Блудный сын», написанный Босхом в начале XVI столетия.

Судя по автомобильному атласу, мы совсем недалеко от голландской границы. Небольшой городок Хамонт встречает нас идиллией и покоем. Проезжаем несколько улиц. Никаких надписей, говорящих о возможности найти ночлег, нет.

Притормаживаю и обращаюсь к проходящей женщине: «Скажите, здесь есть гостиница?» «О нет! У нас в Голландии нет, поезжайте назад в Бельгию. Один квартал прямо и направо. Там найдете».

Вот это да! Никаких признаков границы. А впрочем, вся эта земля была когда-то единой Фландрией, обогатившей мир фламандской культурой. А нужны ли единой культурной общности границы?

Да и как сможет вернуться блудный сын домой, если ждать его будут не открытые дороги и мосты, за которыми объятия родственников, а пограничные рогатки? На следующий день мы проехали невдалеке от родины Иеронима ван Босха, города Хертогенбос, и прибыли в Роттердам.

Там, в музее Бойманс, я и увидел, на мой взгляд, самого «нераскаявшегося» блудного сына из всех, когда-либо написанных художниками. Куда он стремится? Непонятно. Видно только, что за спиной этого человека пустая жизнь, распутство... Таков уж великий Босх. Никогда ничего не определено. Как будто бы все хорошо, — но на холсте присутствует что-то отталкивающее... Вездесущее зло.

Оно — в персонажах полотна «Свадьба»; а ведь на этом евангельском бракосочетании присутствует сам Христос! Оно сквозит в образе Ирода, насмешливо наблюдающего за поклонением маленькому Христу на картине «Поклонение волхвов». Зло везде и во всем...

Белое и черное, добро и зло... Что победит? В большинстве случаев, это остается у Босха загадкой. Как и в жизни. Как осталось для меня загадкой то, что веками уживаются в одном небольшом городке голландцы и бельгийцы. И не строят между собой границ, как делаем мы, братья-славяне...

Рассмотреть сразу все картины Босха, по-моему, невозможно. Чтобы их понять или, тем более, принять, нужна точная дозировка. Они настолько сильно воздействуют на психику, что невольно зажмуриваешь глаза.

Музей в Прадо хранит несколько картин великого мастера: «Воз сена», «Семь смертных грехов», «Поклонение волхвов», «Операция от ума», «Сад наслаждений». Раз за разом я возвращаюсь в залы, хранящие его картины. Вновь и вновь всматриваюсь в их причудливые сюжеты.

На какое-то мгновение все распадается на мелкие осколки; затем они вновь собираются вместе... и опять распадаются! Современники мастера говорили: «Чтобы понять Босха, нужно быть сумасшедшим». Поэт Лампониус посвятил ему следующие стихи:

Что означает, Иероним Босх,
этот твой вид, выражающий ужас,
и эта бледность уст?
Уж не видишь ли ты летающих призраков
подземного царства?
Я думаю, тебе были открыты
и бездна алчного Плутона, и жилища ада,
если ты мог так хорошо написать твоею рукою то,
что скрыто в самых недрах преисподней.

А что для нас, перешагнувших в третье тысячелетие, великий Босх? Прошлое, настоящее, будущее? Не окрасится ли когда-нибудь небо красным жутким закатом ядерного коллапса, и не понесутся ли после этого по воздуху жуткие птицы-мутанты, а чудовищные рыбы с конскими ногами не поползут ли по земле в соседстве с паукообразными крысами, которых написал Босх?..

Не дай Господь, если он это видел, а не придумал!

---

* Смотри ВС №№ - 7, 9 за 2000 год.

** К теме страшного суда Босх обращался в разные периоды творчества. Картина «Страшный суд», которую король Филипп Красивый приобрел у мастера за 36 ливров, не сохранилась.

В Вене и Брюгге хранятся две другие версии «Страшного суда». Исследователи считают, что триптих в Брюгге принадлежит кисти учеников Босха (прим. автора).