Адепты суфийского братства ‘ишкиййа появились в Мавераннахре, «земле, которая лежит за рекой» (т.е. за Амударьей), по крайней мере, в XIV в. Об этом свидетельствует эпиграфика комплекса в Астана-Ате в Зирабулакских горах (Самаркандская область, поселок Ингичка). Здесь расположены мечеть (конец XVII – начало XVIII в.) и мазар (датируется концом XV в.).

На рубеже XV–XVI вв. шейхи ‘ишкиййа по не установленной пока исследователями причине покидают город Астана-Ату, который остается лишь мемориальным комплексом, и переселяются на 150 километров южнее, в место, названное позднее Катта-Лангар.

Легенды, описывающие этот переезд, упорно связывают его с именем Мухаммада Садика. Именно ему было присвоено прозвище Лангар-Ата;**** ему приписывают возведение здесь мечети и мазара.

Влияние того или иного братства и его шейхов не в последнюю очередь определялось наличием священных реликвий, которые самим своим существованием должны были подтвердить предания, сопровождавшие историю братства.

Среди священных реликвий братства накшбандиййа был «Коран Османа». По нашему мнению, именно на рубеже XV–XVI вв. такой список появился и среди священных реликвий братства ‘ишкиййа.

Сторонники братства ‘ишкиййа соперничали с суфиями из братства накшбандиййа; две древние рукописи Корана противостояли друг другу в этой борьбе.

Среди реликвий, которые оказались в то время в руках катталангарских шейхов, были и другие примечательные предметы: тасбих – связка каменных четок желтого цвета, якобы принадлежавших самому пророку Мухаммеду (четки хранились при катталангарской мечети; их показывали паломникам, но в руки никому не давали); муй-и мубарак – священный волос из бороды Мухаммеда, и, наконец, хирка, или джанда-чапан – одежда, тоже, якобы, принадлежавшая Мухаммеду.

По рассказам старожилов, волос пророка был рыжего или светло-коричневого цвета. Иногда это приводило в смущение паломников, полагавших, что Мухаммед был брюнет. Хирка же была из светло-коричневой верблюжьей шерсти, имела воротник и длинные рукава, спускавшиеся почти до колен. Ткань украшали желтые, синие и красные узоры.

Полагали и другое: что хирка была сделана из шерсти барана, принесенного в жертву Ибрахимом (библейским Авраамом). По преданию, она не имела швов, так как была чудесным образом нерукотворно изготовлена для Мухаммеда.

Каким же образом копия Корана, вошедшая в число священных реликвий братства ‘ишкиййа, попала в Катта-Лангар? Здесь, к сожалению, мы можем лишь строить гипотезы.

С переселением сюда Мухаммада Садика связана интересная легенда. Когда он был молодым мюридом, его обязанностью было подогревать и подавать своему учителю теплую воду для предмолитвенных омовений. Обнаружив однажды, что топлива нет, он положил кумган с холодной водой себе под мышку и заснул. И тут свершилось чудо: вода вскипела. Учитель, обжегшийся горячей водой, понял, что его мюрид достиг хакиката – последнего этапа мистического пути, и со словами «Нам вдвоем здесь делать нечего» велел ему искать другое место для жизни и проповеди.

На прощание учитель сказал: «Пусть будет местом твоего постоянного пребывания то, где верблюд твой упадет от усталости и не встанет в течение трех дней». Послушный Мухаммад Садик долго блуждал по земле в поисках подходящего места для своей обители.

В одном месте верблюд, который с одной стороны седла нес сундучок со священным списком Корана, а с другой – хирку Пророка, упал, но через день двинулся дальше, в другом пролежал два дня, и, лишь дойдя до территории будущего Катта-Лангара, изнемогшее животное не вставало трое суток.

В начале XVI в. узбекский султан ‘Убайдулла переселил в Бухару жителей Мерва, а Джанибек-султан переселил через Амударью в свой удел жителей Балха, Шубургана и Андхоя – района в северном Афганистане, где жили арабы. Документы показывают, что переселенцы нуждались в покровителе на новом месте, при этом существовало и понятие ихтимам – «плата за заботу». Может быть, легенда о долгом путешествии и изнемогшем верблюде отражает долгий путь переселенцев, а старинный список Корана и другие реликвии стали «платой за заботу»?

В предании о строительстве мечети в Катта-Лангаре, рассказанном мне ее имамом ‘Абд ад-Джаббаром ибн Ибрахимом, постоянно подчеркивается, что мечеть строилась коллективно, каждое из соседствующих с местом строительства племен отвечало за тот или иной «аспект» строительства: заготовку или подвоз стройматериалов, предоставление скота, приготовление пищи для строителей и т.п.

Целью сооружения мечети, начатого всего через несколько лет после переселения, было объединение мусульман независимо от их этнического происхождения, чтобы тем самым переселенцы интегрировались в местную среду.
Может быть, к шейхам братства ‘ишкиййа обратились за помощью будущие переселенцы и с этим связан их переезд в Катта-Лангар?

И, наконец, предания связывают переселение арабов в Мавераннахр с решением Тимура наказать жившее в Сирии арабское племя, чьи предки обвинялись в соучастии в убиении внуков пророка Мухаммеда – Хасана и Хусейна.

Согласно одной из версий предания, арабы были направлены Тимуром в Китай, и лишь заступничество Мир Хайдара, бывшего, якобы, религиозным наставником грозного владыки, позволило поселить их в районе Гиссара и Карши. Соблазнительно предположение, что именно эти люди привезли с собой древнюю копию Корана, выполненную в традициях Омейадской Сирии.

В конце XIX в. часть рукописи Корана, хранившейся в катталангарском мазаре, была продана. Русский военный топограф полковник Белявский, посетивший эти места в 1889 г., во время рекогносцировки восточных регионов Бухарского эмирата, описал облик катталангарского мутавали, на попечении которого находилась святыня, следующим образом: «Теперешний мутавали назначен уже три года тому назад.

Имеет мягкие вкрадчивые манеры; выказывает большую наружную скромность и смирение. Одет при приеме гостей весьма просто – белая рубаха и легкие сапоги (ичиги) с башмаками на босую ногу составляли все его одеяние. В манере говорить и обращении он напоминал польского ксендза». По-видимому, именно с деятельностью этого человека связано исчезновение из мазара половины рукописи Корана и появление его фрагментов на книжном рынке Бухары.

В то время, как часть рукописи приобрел Ириней Нофаль, один лист был куплен Мухаммадом Шариф-Джаном Махдумом Садр-и Зийа’ (1867–1932), верховным судьей при последнем бухарском эмире, – поэтом, меценатом и знаменитым библиофилом, репрессированным при Советской власти и погибшим в тюрьме в 1932 г. Этот лист хранится теперь в Институте востоковедения АН Узбекистана в Ташкенте.

Два листа приобрел Мухаммад Сиддик ибн Амир Музаффар по прозвищу «Хишмат» (1857–1927), сын бухарского эмира Музаффар ад-Дина. Мухаммад Сиддик проявил себя прекрасным знатоком поэзии и литературы, но весьма посредственным поэтом. Листы, принадлежавшие прежде этому человеку, хранятся сейчас в Бухарской областной библиотеке им. Ибн Сины.

Владельцы листов Корана известны как знающие библиофилы. Оба составили дошедшие до нас каталоги своих библиотек, и оба пишут, что, по их мнению, в их руки попали фрагменты знаменитого Корана Османа.

Это свидетельство тем более важно, что тот и другой, без сомнения, знали историю вывоза рукописи в Публичную библиотеку, однако признавали за священную реликвию не тот список, что был вывезен в Петербург в 1869 г., а тот, фрагменты которого им посчастливилось приобрести.

Сохранилось предание, что осенью 1920 г., в дни бегства последнего бухарского эмира в Афганистан, по Катта-Лангару пронесся слух, что туда едет инкогнито японский принц. Вскоре какой-то человек, закутанный в богатый зеленый халат и очень напоминавший внешностью последнего эмира Мир ‘Алима (правил в 1910–1920 гг.), появился в Катта-Лангаре, совершил зийару (паломничество), поклонился священным реликвиям и тотчас покинул кишлак.

В декабре 1999 г., во время поездки в Узбекистан, мне довелось слышать другую легенду, согласно которой Мир ‘Алим оставил в одном из кишлаков, расположенных в отрогах Гиссарского хребта, копию «Корана Османа».

По словам информаторов, он собирался увезти священную реликвию в Афганистан, но не стал этого делать, когда узнал о существовании хадиса, священного предания, восходящего к пророку Мухаммеду и говорящего о том, что «Коран Османа» навсегда останется в Мавераннахре.

Поиски этого хадиса, предпринятые сотрудниками Института востоковедения им. Бируни АН Узбекистана, успеха не принесли. Лишь время покажет, идет ли в последней легенде речь о катталангарском списке (а мы склоняемся именно к этому), или же имеется в виду другая рукопись, возможно, столь же древняя и ценная. Кто знает, — может быть, вовремя сочиненный хадис позволил хранителям катталангарских реликвий предотвратить вывоз за пределы страны части рукописи, оставшейся к тому времени в их распоряжении?..

По словам ишанзаде Джура-хана Асамова, принадлежащего к роду катталангарских ишанов, в 1941 г. он, будучи ребенком, видел 143 листа интересующей нас рукописи Корана, а в 1983 г. их было уже 63. Habent sua fata libelli. Книги имеют свою судьбу. Двенадцативековая история нашей рукописи – это поистине удивительное странствие, неразрывно связанное с судьбами династий и государств, городов и людей, с судьбами исламской цивилизации, начиная от ее возникновения в Аравии VII в.

Сегодня рукопись Корана, о которой идет речь, – важнейший источник по истории фиксации священного текста, предпринятой первыми мусульманами почти 14 веков назад. Анализ рукописи, содержащей около 50 процентов всего текста Корана (обычно списки такого возраста доходят до нас лишь в очень коротких фрагментах), позволил опровергнуть ряд популярных в западной науке гипотез о том, что полный текст Корана, который дошел до нас, возник не ранее IX в.

Текст петербургской рукописи практически не отличается от того, что публикуется сегодня, и самим своим существованием подтверждает мусульманское предание о более ранней истории священной книги.

Я очень благодарен своим узбекским, французским и немецким коллегам, без активной и бескорыстной помощи которых не удалось бы узнать многое из того, что стало известно сегодня. Несмотря ни на что, научное братство существует. Ни государственные границы, ни различия в вероисповедании, ни политическая конъюнктура не способны помешать совместной работе.

Сейчас готовятся русское, английское и арабское издания монографии, посвященной этой рукописи Корана. Монография будет снабжена двумя лазерными дисками, содержащими большое количество иллюстративного материала, видеофильм «В поисках Корана Османа», съемки которого я планирую завершить в ближайшее время, и, главное, – полноцветное воспроизведение дошедших до нас листов древнего списка.

Речь идет о качественно новом подходе к изданию исследовательских материалов, который можно условно назвать «изданием в трех измерениях»: первое измерение – текст стандартной книги, который обычно помещается на трехдюймовой дискете; второе измерение – лазерный диск, содержащий 200–300 полноцветных изображений высокого качества (объем информации – на несколько порядков выше); третье измерение – лазерный видеодиск (скачкообразный рост объема передаваемой информации), придающий «объемность» всему проекту, дающий широкие возможности для гуманизации фундаментальных исследований самого разного направления, в первую очередь, в научно-популярной и учебной сферах.

Теперь можно смело утверждать, что на берегах Невы хранится одна из древнейших и важнейших в мире рукописей Корана, мусульманская реликвия, не уступающая по своей значимости тем, что почитают мусульмане в Каире, Стамбуле и Ташкенте.

Совсем недавно я узнал о возможной связи с именем Османа и одной из древних лондонских рукописей Корана, привезенной некогда из Индии. Может быть, однажды я смогу прикоснуться к каждому из этих драгоценных списков и попытаюсь проникнуть в тайны, которые хранят их тысячелетние страницы.

---

Сторож у ворот мазара в Катта-Лангаре

*) Теперь город и порт Триполи (Тарабулус-эш-Шам) в Ливане. (прим.ред.)

**) Левантинское — характерное для Леванта: так называли страны Восточного Средиземноморья, прежде всего Сирию и Ливан. (прим.ред.)

***) Мазар — у мусульман культовое сооружение над гробницами святых, знаменитых религиозных деятелей. (прим.ред.)

****) Лангар-Ата — отец Лангара (тюрк.). (прим.ред.)