Сахара осталась позади! Позади был год напряженной, полной лишений и опасностей кочевой жизни.

И теперь, как бы в качестве компенсации, взору Барта и его спутника предстал край, который, по его словам, был «самым живописным и пленительным» из всех, какие он когда-либо встречал. Чем ближе подходили ученые к городу Кано, тем богаче становилась растительность...

Но, очевидно, этот год изрядно подорвал силы Барта. После прибытия в Кано у него разыгрался сильнейший приступ тропической лихорадки.

За считанные дни болезнь лишила ученого почти всех физических сил; однако душевной крепости Барту занимать не приходилось. Выздоровев, он сразу же начал осматривать Кано, славный в Африке и как торговый центр, и как город ремесел.

...Экспедиция, которую Барту вскоре, ввиду смерти Ричардсона, пришлось возглавить, длилась еще несколько лет. Выдержать все испытания нашему герою помогло активное содействие местных жителей; Генрих обладал удивительным свойством располагать к себе людей.

Ему удавалось подружиться с простым носильщиком или погонщиком скота — и, вместе с тем, он легко находил общий язык с эмирами или султанами, стоявшими во главе крупных африканских держав того времени. Добрая слава о Барте шла впереди ученого, облегчая его работу...

Как всегда, он собирал сведения об истории земель, через которые проходила экспедиция, закладывал основы будущих словарей языков местных народов. Кроме того, Барт обследовал неизвестные области вокруг озера Чад — этого огромного внутриматерикового моря.

Ученый первым обратил внимание на ныне хорошо известный факт — «очертания озера меняются каждый месяц…» Затем Барт достиг мощной реки Бенуэ, установив, что та не связана (как ошибочно считали до этого) с озером Чад, а является левым притоком Нигера.

Теперь о правоте ученого свидетельствует даже герб Нигерии, где белые линии на черном поле символически повторяют конфигурацию речной сети страны: слева Нигер, справа в него впадает Бенуэ...

Как всегда, он собирал сведения об истории земель, через которые проходила экспедиция, закладывал основы будущих словарей языков местных народов.

Кроме того, Барт обследовал неизвестные области вокруг озера Чад — этого огромного внутриматерикового моря. Ученый первым обратил внимание на ныне хорошо известный факт — «очертания озера меняются каждый месяц…»

Затем Барт достиг мощной реки Бенуэ, установив, что та не связана (как ошибочно считали до этого) с озером Чад, а является левым притоком Нигера.

Теперь о правоте ученого свидетельствует даже герб Нигерии, где белые линии на черном поле символически повторяют конфигурацию речной сети страны: слева Нигер, справа в него впадает Бенуэ...

Среди городов, в которых Генрих стал первым европейцем, особое место заняла Кукава — «африканская родина» Барта, где его неоднократно встречали очень тепло. Но так, увы, бывало не везде. В столице одного из африканских государств того времени, городе Масенья, ученого сначала унизили многочасовым ожиданием пропуска в город, а затем... не хотели выпускать из Масеньи!

Подозрение вызвали метеорологические наблюдения, которые Барт проводил в городе. Это едва не кончилось для него плачевно, поскольку правители сочли, что пришелец приказывает облакам рассеяться и тем препятствует выпадению дождя.

Ему даже намекнули, что недавно по аналогичному поводу были казнены двое. Не имея возможности бороться с явным невежеством, Барт в очередной раз нашел дипломатический выход из создавшейся ситуации.

В это время судьба преподнесла ему очередное испытание. Осенью 1852 года, подобно Ричардсону, умер от тропической малярии Адольф Овервег, друг, верный спутник и коллега Генриха по работе. Барт тяжело переживает смерть товарища, — но, преодолев горе, продолжает осуществлять задуманное. Теперь уже самостоятельно он исследует обширную область к западу от озера Чад, до Нигера.

Барт пересекает реку, посетив Томбукту — весьма значительный узел караванных путей. Здесь жизнь нашего героя, уже в который раз, подверглась серьезной опасности. Фанатично верные исламу жители узнали, что в городе находится христианин, который выдает себя за мусульманина.

Несмотря на наличие покровителей, в целях безопасности Барт со своими друзьями-африканцами был вынужден покинуть Томбукту и разбить лагерь в открытой пустыне, на территории знакомых туарегов. Здесь легче было бы противостоять нападению... но, к счастью, оно не состоялось.

Маршрут Большой Африканской экспедиции

В марте 1854 года Барт отправил из Томбукту на родину одно из своих последних писем. Несколько ранее он сообщал о полном своем истощении вследствие лихорадки. Эти письма и последующее молчание дало повод преждевременно «похоронить» ученого. В конце 1854 года весть о мнимой смерти Барта распространилась по Европе.

Об этом даже сообщили Александру Гумбольдту, который живо интересовался делами большой африканской экспедиции Барта. Интересно, что некогда самого Гумбольдта в аналогичных обстоятельствах также преждевременно объявили погибшим**!..

Но, оправившись от болезни, Барт решил, наконец, вернуться домой. Обратный путь его вновь проходил через Сахару, несколько восточнее той дороги, по которой Барт проник в Судан. Несмотря на весь свой колоссальный опыт и умение договариваться с местным населением, ученый до самого конца так и не был уверен, что благополучно достигнет Средиземного моря.

Район, через который двигался караван на север, был неспокоен — ему угрожали нападением воинственные племена туарегов. Эта угроза и нестерпимый зной — стояло самое жаркое время года — вынуждали путников передвигаться главным образом ночью...

И все же в августе 1855 года Генрих Барт приблизился со своим караваном к Триполи — городу, который он покинул пять с половиной лет назад. Позади были шесть лет путешествий, двадцать тысяч пройденных километров, два пересечения Сахары; обширнейшие географические, этнографические, лингвистические изыскания, составившие затем труды ученого в пяти томах. Впереди ожидали признание, награды, почести…

Но сам Генрих Барт впоследствии, со свойственной ему подлинной научной скромностью, писал: «Я… испытываю удовлетворение от сознания того, что открыл взорам научной европейской общественности весьма обширный участок земли до того времени закрытого африканского мира».

Стоит, пожалуй, упомянуть, как оценил заслуги мужественного и гуманного путешественника Александр Гумбольдт: «Он открыл нам целую часть света».

---

* Барт уже тогда правильно предположил, что петроглифы Тассили должны относиться к очень древним временам (их начали рисовать около 5000 года до н. э.). Ученый основывал свои выводы на том, что среди рисунков нет ни одного изображения верблюда, появившегося в Африке не ранее ІІІ века н. э. (Прим. ред.)

** См. ВС, № 4, 2003.