А занималась Кэрри Нэйшн тем, что сколачивала небольшие отряды из таких же, как она сама, неукротимых кумушек, и нагоняла страху на салуны во всей округе.

Разбившись на группы по десять—тридцать человек, грозные с виду тетушки дежурили у дверей в злачные места. И денно и нощно распевали псалмы. Словом — несли дозор, вроде как по-военному.

Поначалу подобные сцены забавляли завсегдатаев питейных заведений. Но довольно скоро такое дело кутилам порядком осточертело — и салуны мало-помалу опустели.

А ежели кому из выпивох и удавалось прорваться через неприступный «кумушкин кордон», потом им это непременно вставало боком: на другой день имена страждущих пропечатывались в местной газетенке и обрамлялись щемящими сердце описаниями того бедственного положения, в какое горькие пьяницы ввергают своих жен и чад...

Заканчивалось же все тем, что через неделю-другую хозяева салунов, не выдержав натиска, сдавали свои позиции и собственноручно выкатывали бочки виски прямо на улицу — туда же следом выносили и бутылки с вожделенным спиртным.

Дальше в ход шло обычное оружие — и вскоре лязг топоров сливался с грохотом разлетающихся вдребезги «трофеев» да звуками праведных гимнов. Однако то были всего лишь цветочки — ягодки появились чуть позже: в 1919 году в Соединенных Штатах вступил в силу великий сухой закон.

Отныне только шесть ликероводочных заводов имели лицензии на производство и продажу виски — под кодовым названием «целебная настойка»: «Гринмор», «Браун-Форман», «Шенли», «Нэшнл-Дистиллерс», «Стицель» и «Франкфорт-Дистиллерс».

По крайней мере, их марка служила гарантом здоровья и даже жизни завсегдатаям подпольных баров: ведь там разливали такую дрянь, что люди от нее в лучшем случае слепли, ну а в худшем — отдавали концы. И то правда: в таких заведениях обычно подавали чисто «гремучие смеси», замешенные на метиловом спирте, серной кислоте, оксиликвитах и окиси марганца.

Такой, с позволения сказать, суррогат выдавался за родной «айриш» — и это лишний раз дискредитировало ирландское виски на международном рынке.

Что бы там ни было, а в «Пырейном штате», как еще называли Кентукки, сплошь засеянном полями золотистой кукурузы, все шло по-старому.

Но вот роковой час пробил снова — и в поединке не на жизнь, а на смерть схлестнулись самогонщики и агенты ФБР (триста человек из числа последних погибли при выполнении задания): подпольные винокурни крушились повсеместно, а контрабандная торговля спиртным подвергалась жесточайшим преследованиям.

Самым громким скандалом тогда было так называемое «Мичиганское дело».

В местечке Гросс-Пинт федеральные агенты наткнулись на подводно-подземный трубопровод, по которому нелегальное виски благополучно перекачивалось через американо-канадскую границу. При этом в Канаде литр спиртного стоил 10 долларов, а в Штатах — аж целую сотню!..

В сложившейся обстановке такие сорта виски, как «Таверна Кентукки», «Дж. У. Харпер», «Старый лесничий», «Самьюэльс», а также любого разлива «Бурбон», понятное дело, живо обросли торговыми марками и украсились этикетками с надписями, вроде: «только для медицинского использования» или «целебная настойка».

Неподалеку от 24-й автострады, по которой с шальной скоростью проносятся громадные трейлеры, петляет 55-я проселочная дорога.

От нее будет 80 миль до Нашвилла, родины музыки кантри, и ровно столько же до Чаттануги, где сто с лишним лет назад — в конце гражданской войны — произошло решающее сражение между южанами и северянами.

Иначе говоря, мы с вами находимся в самом сердце штата Теннесси. Или — старого Юга. 55-я дорога имеет символическое название — «Дикси» (что в переводе с американского военного жаргона буквально означает «походный котелок»), которое, впрочем, распространилось и на все южные штаты Америки.

Здесь, посреди пихтовых чащ и песчаных пустошей, до сих пор еще витают призрачные тени генерала конфедератов Гранта и его мятежных, увенчанных ореолом романтической славы всадников.

Последний поворот — и слева, на обочине, нам в глаза бросается огромный черно-белый рекламный щит, приглашающий заглянуть в поселок Линчберг. Надпись на щите гласит: «Добро пожаловать на старый спиртоводочный завод Джека Дэниела!»

...Джек Дэниел — вот это судьба! Ну разумеется, он был коренной шотландец. В самом деле, в семидесятые годы XVIII века, Джозеф Дэниел, по прозвищу Старина Джон, проживал в Шотландии и служил кучером в поместье Галауэй.

У сэра Галауэя, крупнейшего поставщика виски, была пятнадцатилетняя дочь Бетти — она-то и вскружила голову бедняге Джону.

Вот так скандал — на всю южную Шотландию!

И тогда, дабы уберечься от гнева хозяев — родителей Бетти, да и всех добропорядочных обитателей округи, — наш Джон бросил своих лошадок и, сев вместе с возлюбленной на корабль, отплывавший в Новый Свет, пустился через океан в поисках лучшей доли...

У них было десять детишек. Младшего звали Джаспером-Ньютоном, или попросту Джеком; он был, что называется, дитя «любви в изгнании».

Джек рос в селении, где исконным промыслом было винокурение. В каждой тамошней семье гнали собственный сорт виски.

Когда Джеку стукнуло десять, он, с благословения местного лютеранского проповедника Дэна Колла, подсоблял своему духовному отцу в его винокурне: преподобный Колл отнюдь не был исключением и, подобно всем членам своей паствы, вовсю гнал виски.

В тринадцатилетнем же возрасте Джек Дэниел, это невинное чадо запретной любви, уже сам заправлял винокурней Колла. Некоторое время спустя он сделал мудрый шаг — взял и выкупил 250 гектаров плодородных земель в долине Линчберг.

И стал выводить лучшие сорта кукурузы, ячменя и ржи. Наконец, в отличие от других производителей «Бурбона», он тщательно очищал свое виски, процеживая первач по капле через угольные фильтры из древесины клена, помещенные в специальные чаны трехметровой высоты.

Благодаря столь тонкой очистке «Джек Дэниелс» и обрел свой несравненный аромат — «с дымком»...

Джек Дэниел скончался в 1911 году, однако перед смертью он успел передать свое дело племяннику — Лему Мотлоу, который величал своего дядю не иначе как «дядюшка Джек».

Во славу дядюшки Джека, некоронованного короля Линчберга, слагали песни Мерли Хаггард («Может, мне напиться?»), Том. Т. Холл («От Христа до «Джека Дэниелса»), Джордж Джонс («Я с «Джеком Дэниелсом»), Дэвид Аллан Коу («Представьте себе — «Джек Дэниелс»)...

И все же пастис» не ударил в грязь лицом! Компании «Перно-Рикар» сегодня принадлежат торговые марки славных сортов ирландского виски — «Джеймсона» и «Бушмиллза», равно как и не менее знаменитого скотча — «Клэн-Кэмпбелла», производитель коего, герцог Аргайл, и поныне правит старинным кельтским кланом Кэмпбеллов, сидя за высокими стенами фамильного замка в Инверэри.

Кстати сказать, в настоящее время клан Кэмпбеллов насчитывает по всему миру около четырнадцати миллионов верноподданных — шотландцев по крови.

Другими словами, их столько, сколько бутылок «Клэн-Кэмпбелла» ежегодно производит досточтимый герцог Аргайл.

И это вам не какой-нибудь дешевенький суррогат, а настоящий напиток богов!