Лучший способ узнать новый незнакомый город — бродить по нему без цели, идти, куда глаза глядят.

Я так и сделал в Турку, в одном из центральных кварталов. Когда-то там стоял монастырь, поэтому квартал назвали «Монастырским» — Луостаринмяки.

Пожар 1827 года, уничтоживший почти все здания Турку, по счастливому стечению обстоятельств совсем не тронул тамошней застройки; обошла квартал стороной и перепланировка «по Энгелю».

Так он и простоял в забытьи, в своем первозданном виде, до 1940 года, когда муниципалитет вдруг обнаружил, что почти в центре города и почти в нетронутом виде сохранился целый массив зданий конца XVIII века!

Тогда-то там и открыли первый музей. А теперь весь Луостаринмяки — один большой Музей ремесел. Его старинные постройки дали приют 30 различным мастерским.

...Еще когда мы только подъезжали к заповедным улицам, я уже любовался ярко-коричневой, не знавшей краски древесиной стен, зеленой травой на крышах, необычными вывесками...

Самый старый дом в Луостаринмяки построен в 1789 году, самый «новый» — в 1803. В районе когда-то жило много различных мастеров, особенно плотников. Но это не удивительно: Турку во времена расцвета гильдий был главным ремесленным центром страны.

Хотелось прочесть надпись на подвешенном к углу одного из домов бочонке, разглядеть старинные часы на другом доме, заглянуть в отворенные ворота, — а что там, во дворе?..

Одни улочки шли в гору, другие бежали вниз. Из домов раздавались то стук молотка, то звук пилы, — мастера вернулись в квартал и показывали свое искусство туристам. Я пробродил там целый день.

Ласковое июльское солнце, склоняясь к закату, теплыми тонами подсвечивало темную благородную древесину...

Выбираться из Луостаринмяки мне совсем не хотелось. Не случайно же музею-мастерской, музею-работнику присудили в 1984 году награду «Золотое яблоко», как лучшему среди подобных в мире...

Но, в конце концов, спустившись к реке, из XVIII века я перенесся в куда более раннюю эпоху...

Здесь сохранился удивительный средневековый обычай. В Сочельник, когда часы на кафедральном соборе бьют двенадцать, на площади перед ним провозглашают «рождественский мир».

Такая традиция была когда-то во всех городах Скандинавии, но уцелела только в Турку. Для многих финнов настоящее Рождество начинается именно с этого момента.

В соборе выступают епископы четырех конфессий с призывом к миру на всей земле. Это обращение транслируется во многие страны.

Но мало того: в последнюю неделю июля целый город, по призыву мэрии, «играет в Средневековье»! И это не просто аттракцион, а подлинное воскрешение старины, привлекающее массу туристов...

Всеобщее возбуждение достигло своего апогея, когда из-за угла, с набережной, в просвете между расступившимися людьми показалась странная процессия.

Согбенные пилигримы в грубых плащах с капюшонами, скрывавшими их лица, шатаясь и теряя последние силы, брели, опираясь на длинные палки. Кто-то из них падал, с трудом поднимался, а толпа кричала все громче, и возбуждение на лицах перерастало в экстаз.

Затем появились солдаты — с копьями и в кольчугах. За ними ехали всадник на коне, явно благородных кровей, не чета этой собравшейся черни, и епископ в парадном наряде, на паланкине.

Они совершенно спокойно созерцали все происходившее. Я попятился назад и оказался между немытой уличной девкой, которая подхихикнула, поймав на себе мой взгляд, и юрким парнем в рваной робе, с явными замашками карманного вора...

Народ постепенно перемещался к площади перед собором, где должен был вершиться епископский суд, а я мимо рядов торговцев, мимо очереди за индульгенциями, мимо стражников и юродивых выбрался обратно к набережной, где и вернулся в 2001 год.

Здесь разворачивался свой праздник. Рестораны на пароходах, ставших на вечный прикол вдоль берегов реки, заполнялись веселыми компаниями.

Сидя на бортах, игриво болтали босыми ногами над водой юные нордические богини. Велосипеды все гуще сбивались на стоянках. Был конец рабочего дня...

Веселился старинный город, раскинувшийся по «ту» и по «эту» сторону реки Аурайоки.