Как и купцы, подарившие французам секрет коньяка, основатели трех из четырех крупнейших коньячных домов Франции были иноземцами.

Хеннесси приплыл из Ирландии, Мартель — с острова Джерси. Правда, Курвуазье был парижанином; но здесь, на патриархальной Шаранте, любой приезжий считается иностранцем.
И лишь Реми Мартен был настоящим, потомственным кагуйяром, «улиткой» с шарантских берегов...

Однако «воду жизни», коньячный спирт, который однажды превратится в благородный напиток, производят не только и даже не столько крупные компании, а в первую очередь мелкие фермеры. Их виноградниками и окружены здешние городки.

Хозяйства в основном семейные, как, например, ферма Мишеля и Франсин Форжерон в окрестностях Сегонзака, на которой довелось побывать автору. Работников нанимают немного; супруги и их два сына обходятся собственными руками.

Ферме уже сто лет; весь ее уклад, а особенно производство коньяка, зиждутся на вековых традициях. Их символ — старинные сосуды для перегонки вина и огромные дубовые бочки... Остальное оборудование выглядит вполне современным.

Вот Франсин поднимается на одну из бочек и зачерпывает «воду жизни». У жидкости уже благородный темно-янтарный цвет, но спирта в ней не менее 60 процентов. Она еще лишь в самом начале пути к превращению в коньяк…

Спирт, оставшийся после продажи, Форжероны «доводят» до коньяка сами или готовят на его основе различные ликеры — особенно здесь популярен смородиновый…

В окрестностях Коньяка и Жарнака все жители так или иначе вовлечены в виноделие и производство коньяка. Кто-то непосредственно, кто-то в торговых структурах, кто-то — в бочарном производстве. Профессии, а тем более ферма, магазин или мастерская передаются по наследству.

Виноделие и особенно «коньякоделие» — во Франции вещь сугубо фамильная... Практически все большие коньячные дома Франции — это семейные фирмы.

Тут можно встретить людей редчайшей профессии, которая гордо зовется — мастер винных погребов.
В одном из коньячных подвалов мне довелось наблюдать за работой, я бы даже сказал, — за колдовством такого мастера.

Жорж Кло заполняет бокал на треть янтарным напитком, оставляя в нем место, чтобы могли сгуститься пары. Нюхает, вдыхая симфонию запахов.

Считается, что в коньяке можно найти ароматы фиалки и розы, кураги и персика, лесного ореха. Потом мастер берет немного напитка в рот и опускает веки. Проба вкуса... Когда Кло вновь открывает глаза, то сосредоточивается на цвете… Универсальная дегустация!

Как будут смешиваться и выдерживаться разные винные спирты — диктует опыт таких, как Жорж Кло. Мастера знают все — какие климат и почва нужны лозе, из чего изготовлять бочку, — и самолично наблюдают за созреванием «воды жизни»…

Молоденькая Кристель, мой гид в Коньяке, работала в отделе связей с общественностью компании «Реми Мартен». Сфера ее деятельности была знакома ей с детства, можно сказать, с рождения: ее родители — потомственные виноделы.

На одной из плантаций Кристель с любовью взяла в руку лозу и сказала: «Я родилась среди виноградников и чувствую себя здесь, как дома».

Да разве только люди? Здесь вообще все связано с коньяком. Излюбленный местный аперитив, пино — это коньяк с виноградным соком. Можно купить... пиво с коньяком — и не смешанное в баре, а заводского производства, в бутылках.

Коньяк-напиток повлиял даже на облик Коньяка-города: светло-серый камень старинных стен словно покрыт тончайшим черным бархатом — это работа микроскопических грибков, питающихся винными испарениями...

Вообще, необычного для нас тут много. Если случается в коньячной отрасли какая-то неурядица, к кому бы, вы думали, обращаются «коньясе» — так называют обитателей Коньяка?

Ни больше, ни меньше, как к самому Франциску I! Именно к памятнику королю-коньякцу прикрепили свой плакат уволенные и потому объявившие голодовку работники фирмы «Мартель».

Хотя желтый плакат и выглядел ярким пятном на фоне городского пейзажа, — мне показалось, что окружающий люд не особенно обращал на него внимание. Может быть, привыкли? Скорее, здесь просто не принято открыто выказывать свои эмоции. «Улитки»...

Воскресным днем в центральной части Коньяка все же царило некоторое оживление.

Неподалеку от памятника Франциску под ярмарочную музыку крутилась нехитрая карусель. В кафе по соседству грелись на солнышке посетители. А на главной пешей улице вовсю шла торговля, по случаю выходного дня вынесенная из помещений магазинов на волю, поближе к прохожим.

Но, наверное, самым живописным местом в воскресном Коньяке, все же, был продуктовый рынок. Город стоит не на море, но близость океана ощущается здесь сразу — обилие рыбы, креветок, мидий, устриц и прочих «даров моря» на сравнительно небольшом рынке просто поражало...

Шаранту король Франциск называл «самой прекрасной рекой в королевстве». Она — неотъемлемая часть здешних спокойных пейзажей.

По берегам — двадцать тысяч гектаров виноградников купается в солнечном свете, особенно ярком здесь, поскольку лучи отражаются от светлых, богатых мелом местных почв. Светлый грунт, отражая солнце, создает особые условия для вызревания винограда. К тому же, эти земли, как губка, впитывают влагу весной, а потом отдают ее. Нужды в ирригации — никакой...

Именно в связи с особенностями почв и климата в начале прошлого века район производства французских коньяков был четко ограничен.

Можно сказать, в один день местные крестьяне-землевладельцы стали богачами. И сегодня уровень жизни в окрестностях Коньяка — один из самых высоких во Франции. Но, думаете, это как-то сказалось на образе жизни обитателей Коньяка, Жарнака или Сегонзака? Ничуть.

Привычки и традиционные устои остались прежними — те же старые стены с черной «коньячной» патиной, те же плотно закрытые ставни на окнах. Здесь не принято демонстрировать, тем более — выпячивать свое богатство. Семейная жизнь, как и раньше, спрятана от посторонних глаз.

Выработанные веками трудовая и деловая этика, упорство, неспешность и основательность в делах, стремление медленно, но верно двигаться к поставленной цели по-прежнему выделяют уроженцев долины Шаранты.

В 1916 году в Жарнаке родился будущий президент Франции, Франсуа Миттеран. И сегодня небольшой городок, помимо церкви св. Петра со склепом XIII века, знаменит еще коллекцией даров со всего мира, полученных Миттераном в бытность его главой республики.

Уроженцем самого Коньяка был Жан Монне, «отец» объединения Европы. Родившийся в 1888 году в семье торговцев, он прошел горнило двух мировых войн, а затем стал одним из инициаторов и деятельных создателей «Общего рынка». В 1979 году Монне был удостоен звания «почетного гражданина Европы».

Великий король, президент и выдающийся государственный деятель... Немало для района диаметром в 30 километров! А если еще вспомнить, что здесь же пришел на свет «король» спиртных напитков, — край кагуйяров-«улиток» можно и впрямь считать чудесным.