На Главную Страницу Вниз   Rambler's Top100
Земля людей
Навигатор
 Карта сайта
Новости
Архив
Пресс клуб
Подписка
Баннеры
Реклама
 
Содержание рубрики
 
 На предыдущуюВнизНа следующую
Морошка
   

   
     
   
     
В ожидании ужина. Автор с Филиппком Ядне  

В ожидании ужина.
Автор с Филиппком Ядне

 
Лидия (мать) и Ульяна (дочь) Ядне  
Лидия (мать) и Ульяна (дочь) Ядне  
Уже вторую неделю, не переставая, идет дождь. Большой дождь сменяется маленьким, маленький — средним. Кажется, что конца этому никогда не будет; что, еще немного, и все, что есть на этой земле, — люди, олени, сопки, — обретут одинаковую студенистую консистенцию, словно разбухший мох под ногами.

Наконец... Все хорошее приходит неожиданно, даже когда оно и долгожданно. Небо очистилось, и вот оно — солнце. Северное, яркое, чудное! Комок подступает к горлу, хочется кричать каким-нибудь особенным древним криком — хей, хей, хей!
— Пора н'ум собирать, — говорит мама двухмесячной Ульяны и смотрит на свою старшую дочь Лилю. Та согласно кивает головой. Она уже присмотрела подходящее место во время каслания — перекочевки.

Н'ум — это вид мятлика. Женщины собирают, сушат его и плетут легкие циновки, которые кладут в чуме на землю, прежде чем положить на нее шкуры. Сухую траву используют также в качестве стелек для обуви, чтобы ногам было тепло и сухо.

Поход за травой обещает быть интересным, тем более, что в августе в тундре с каждым днем можно встретить все больше и больше ароматной спелой морошки. Попив чаю, взяв емкости для ягоды и пояски для вязанок травы и дров, дабы совместить приятное занятие (собирание ягод) с полезным (собирание хвороста), мы отправляемся в тундру. По мере собирания хвороста, оставляем готовые вязанки, чтобы не отягощать наше и без того не слишком легкое передвижение по болотцам и кочкам.

Обратно Лиля ведет меня каким-то странным, только ей известным маршрутом, основываясь на внутреннем чутье, которое позволяет ей точно выйти к тем местам, где мы оставили свою поклажу.
— Лучини, скажи, где наши чумы? — Девчонка лукаво улыбается и готова каждую секунду прыснуть от смеха.

Я добросовестно пытаюсь припомнить все сделанные нами повороты, подъемы и спуски; кручу головой, неуверенно машу рукой в сторону сопки, похожей на спящего медведя, и получаю в награду знакомый заливистый смех.

— Ой-ой! Да нет же! Что же ты, совсем ничего не помнишь?!
Я покорно шлепаю за Лилей, так как уже больше двух недель провела в тундре и по своему опыту знаю, что 12-летняя ненецкая девочка, родившаяся в тундре, знает ее не хуже взрослого.

— Лучини, повторяй! Маранги та нет тля, — полупросит, полуприказывает моя учительница тундровой жизни — девчонка в детской малице, которая еще не надела девичью ягушку. Я старательно повторяю. Раз Лиля говорит, значит, надо.
— А это что значит? — спрашиваю я.
— Это мы говорим: «Девочка с морошкой, пойдем домой», чтобы наша тень случайно не осталась в тундре и не смогла потом утащить нас за собой.
Поразительно, сколько всего знают здесь маленькие девочки...
 ВнизВверх
Давай играть
   

   
     
   
     
Ненецкая мадонна  
Ненецкая мадонна  
С 8 - 9-летнего возраста у каждого ребенка появляется своей круг обязанностей.

Особенно это касается девочек, которые должны присматривать за своими младшими братишками и сестренками, ходить за хворостом, водой, убирать со стола, вообще быть во всем помощницами матери.

Но, конечно же, дети есть дети, и время для игр они найдут всегда. Во что же играют ненецкие дети? В то, во что и все дети на свете. Прятки, загадки, считалки, «дочки-матери»... У них есть игрушечные чумики, где живут куклы, которые пасут игрушечных оленей. Ненецкие куклы (нухуко, нуко) очень интересны.

Их голова сделана из клюва какой-нибудь водоплавающей птицы, а туловище — из свернутого куска сукна с нашитыми по вертикали разноцветными полосками ткани. У таких кукол нет глаз, а тело безруко и безного. Подобная обобщенность характерна для многих кукол народов Сибири.

Очевидно, сознательный увод куклы от реального человеческого изображения объясняется тем, что человек боится слишком подробной передачей натуры одухотворить, очеловечить куклу — и тем самым допустить соприкосновение детей в игре с вещью, наделенной сверхъестественной силой...

Отсутствие собственно «лица» у куклы компенсируется тщательной разработкой ее одежды. Подборка материалов — меха, лоскутов, бисера, бус, деталировка украшений на косах — производятся очень подробно и дают возможность ребенку проявить фантазию.

Из кукол, как правило, составляют целые семьи: муж, жена и дети. Практически, все без исключения ненецкие дети — талантливые художники. Буквально несколькими штрихами они могут передать суть жизни оленевода.
       
 ВнизВверх
Каслание
   

Сырое мясо... В Заполярье не обойтись без его энергии  
Сырое мясо... В Заполярье не обойтись без его энергии  
Владеть хореем в тундре учат с детских лет  
Владеть хореем в тундре учат с детских лет  
 
   
Каждые 3-4 дня ненцы каслают. Собирают чум, укладывают имущество на нарты. Отлавливают и запрягают оленей, составляя их в длинные аргиши. Аргиш — это своеобразный караван, состоящий из нескольких оленьих упряжек. Упряжки с нартами следуют в аргише одна за другой, в строго установленном раз и навсегда порядке.

Ненцы говорят, что оленям нужно новое пастбище, поэтому они перекочевывают, — но рядом с поселком Антипаюта стоят чумы ненцев, не имеющих оленей, и они там тоже «кочуют», переставляют чум, пусть на несколько метров. Говорят, что это важно для души, для внутреннего комфорта человека.

Например, в семье начались ссоры, или кто-то себя неважно почувствовал, или человека начали преследовать неудачи, — это значит, что пространство вокруг загрязнилось и надо поменять место. Может быть, дело в том, что при переезде каждый занят своим делом, так что некогда ссориться. Здесь также заботятся о своей земле: ведь слишком долгое пребывание людей на одном месте может нанести вред хрупкому покрову тундры.

Не задумываются об этом только нефтяники, пришедшие на ненецкую землю. Следы их вездеходов глубокими шрамами изрезывают тундру, превращая за один сезон богатые оленьи пастбища в болота.

При перекочевке бригадир тщательно выбирает место для новой стоянки. В его голове, как в компьютере, хранится память о многочисленных стоянках его стада за много лет. Раньше, чем через три года, вставать на старое место нельзя, — земля еще не восстановилась.

Ненецкая пословица говорит про прежнюю стоянку: «На старое место являются другие» (то есть злые духи). Именно поэтому, покидая стойбище, ненцы никогда не оставляют после себя мусор, — иначе пришедшие сюда злые духи смогут найти людей по этим следам и навредить им.

При всей бытовой сложности жизни, ненцы никогда не жалуются, не унывают. «Нам бы батарейки, чтобы новости слушать, и газет с книгами, — совсем бы хорошо было». На стойбище читают запоем, особенно мужчины. Для ненецкой женщины считается неприличным сидеть без работы, ее руки должны быть заняты всегда. Филиппок-нися (Дима Ядне) повсюду возит с собой нарту с книгами.

Когда случается близко подкочевать к соседней бригаде, он меняет уже прочитанные книги на новые. Однако, новые книги здесь — редкость. Все уже читано-перечитано и меняно-переменяно по несколько раз.

Когда я прилетела, первое, что спросил у меня Дима: «Что есть читать?» По незнанию, я не взяла с собой никакой художественной литературы, поэтому в ход пошла и научная литература по этнографии северных народов, и газеты, припасенные для гербария.

Возвращение
Лето шло к концу, близился «вэба' иры» — месяц листопада, сентябрь. Дни становились все короче, дождливее и темнее. Прошли все обещанные сроки прилета вертолета. По рации сказали, что в Тюмени бастуют нефтяники, из-за этого нет горючего, и вертолет, соответственно, не прилетит.
— Странно, — сказала Филиппок-небя. — А зачем люди бастуют? Им что, совсем-совсем кушать нечего?

Для ненцев, привыкших довольствоваться малым, это действительно странно. Большинство оленеводов считаются рабочими государственного совхоза, однако, уже более пяти лет они не получают зарплату. За сданное мясо и шкуры им начисляют деньги, — но, в связи с неплатежами и взаимозачетами, вместо выплаты денег оленеводов просто «отоваривают». Это значит, что в совхозном магазине по записи в тетради они получают чай, муку, сахар, масло.

Проблема в том, что в совхозном магазине невозможно найти все необходимые оленеводу товары — брезент, резиновые лодки, резиновые сапоги, патроны, медикаменты, женские платки, бисер и т. д. Но ненцы не могут бастовать, даже взять отпуск удается раз в два-три года. Олени ведь живые, их нельзя бросить даже на один день, иначе они разбегутся, смешаются со стадами диких оленей, — ищи-свищи... Кроме того, олени для ненцев — это связующая нить с прошлым; они — единственное, что ведет их в будущее, несмотря ни на какие государственные перевороты, денежные реформы и правительственные кризисы.

В конце концов, вертолет прилетел. Опять по санитарному заданию. Не выключая винта, он просто завис на минуту над поляной. Мне повезло, — мы только-только успели вернуться с ягодой из тундры.

Прощание вышло быстрым и сумбурным. Я глотала слезы, прижимая к груди полученные подарки (бидон морошки, браслет из бисера, куколку нухуко), и быстро раздавала друзьям нехитрое содержимое своего рюкзака, — на память. Вертолет набирал высоту, машущие руками фигурки людей становились меньше и меньше и вскоре превратились в точки: точки людей и рядом — точки оленей...

Вот и все. Прощай, любимое Седьмое стадо!..
Материал подготовлен при информационной поддержке Российской государственной библиотеки. http://www.rsl.ru
На Главную страницу Вверх  
Ссылка на http://vokrugsveta.com обязательна
 
Rambler's Top100 AllBest.Ru Экстремальный портал VVV.RU