Cтоличный овощной базар, занимающий приличную площадь на берегу реки, работает только по субботам. Ещё на подступах к торжищу я услышал звучные раскаты какого-то необычного духового инструмента.

Оказывается, покупатели, а может быть, просто любопытствующие, решили опробовать длиннющие, метра в два-три, медные трубы, которые используют при богослужениях в буддийских храмах. Затем к рёву труб присоединились ещё и громкие всплески тарелок-литавр.

Сопровождаемый какофонией звуков, иду вдоль торговых рядов. Никогда я не видел столько цитрусовых... и такого обилия красного и зелёного перца. Очень ходовой товар!.. Одна торговка с удовольствием уплетает пельмени-момо, так обильно посыпанные толчёным перцем, что это блюдо правильнее было бы назвать перцем с небольшим добавлением пельменей...

И буквально все жуют бетель. Эта весьма распространённая на Востоке смесь обладает тонизирующим действием; при её употреблении выделяется обильная слюна красноватого цвета. Поэтому бутанцы, от мала до велика, ходят с красными ртами.

Основу рациона бутанца составляет рис. Выбор его сортов необычайно широк: тут и продолговатые зёрна, и круглые; оттенки при этом самые разные — от голубовато-белого до жёлтого. Больше всего удивил красный, вернее, розовый рис. Нигде больше такого не видел! Подивился я и на громадные корнеплоды. Одной редиски хватит человек на десять...

От созерцания разных видов еды захотелось перекусить. Я вознамерился зайти пообедать в какую-нибудь харчевню, а заодно и посмотреть, что едят простые бутанцы. Однако Ченчо мягко, но настойчиво отсоветовал. Пришлось покориться и отправиться в небольшой ресторан.

Заказал красный рис и грибы, запечённые с сыром и приправленные, как мне показалось, зелёной фасолью. Но стоило мне съесть первую ложку, как во рту начался пожар. По ошибке я принял за фасоль острейший зелёный перец. Пришлось тушить «пламя» рисом, благо его была целая горка.

С ужасом я смотрел на Ченчо, который на закуску взял полную миску перца. Да, у бутанцев перец — это не специя, а гарнир! Он господствовал во всех блюдах — и в мясе, и в рыбе... При этом Ченчо пытался уверить меня, что обед был приготовлен по заказу, специально для иностранца, — не острый...

После бутанской трапезы очень хочется пить. Хорошо, что на рынке я купил мандарины. Стоят они сущие копейки, вернее, четрамы. Сто четрамов составляют один нгултрам. Можно расплачиваться и индийской валютой, — нгултрам приравнен к рупии...

Вообще, крошечное королевство находится в особых отношениях с гигантской Индией. Во внешней политике и в вопросах обороны Тхимпху руководствуется рекомендациями Дели.

Дипломатические отношения Бутан поддерживает с немногими государствами, — Россия в их число не входит. В Тхимпху находятся всего два посольства — Индии и Бангладеш, а бутанские представительства имеются в Дели, Дакке, Бангкоке, Кувейте, Нью-Йорке и Женеве. Паро связан авиарейсами с Катманду, Дели, Бангкоком, Даккой, Калькуттой и Янгоном. Визы иностранцы получают по прибытии в аэропорт Паро — при наличии предварительного подтверждения, без которого невозможно купить авиабилет.

Изолированный от внешнего мира на протяжении веков, Бутан и сейчас открывается дозированно, опасаясь массового наплыва туристов. Как известно, последний рождает много проблем, особенно для традиционных обществ. Страну посещает всего около восьми тысяч приезжих в год, — но при этом туризм является важнейшим источником иностранной валюты для Бутана. Ставка сделана не на количество гостей, а на состоятельных туристов. Прибывающий сюда должен заплатить по 200 долларов за каждые сутки пребывания в королевстве!

Что касается меня, то я, будучи дипломатом, получил визу через бутанское министерство иностранных дел и оплатил только фактические расходы. Приятно было узнать, что я оказался первым российским дипломатом, побывавшим в Бутане.

Большинство населения королевства ведёт натуральное хозяйство, обеспечивая себя всем необходимым — от риса и мяса до кухонной утвари и одежды. Методы ведения сельского хозяйства мало изменились за последние столетия.

Жизнь в маленьком Бутане очень размеренная. Политических партий тут нет. В стране выходит всего одна еженедельная газета, правда, на трёх языках: дзонгкха, английском и непали. Радио и телевидение (тоже трёхъязычные) ограничиваются парой часов вещания в день.

Тхимпху обрёл полноправный столичный статус сравнительно недавно. Город и сейчас называют летней столицей. До 1955 г. официальная зимняя столица располагалась в Пунакхе, в центральной части страны. Там значительно теплее. Чтобы попасть в Пунакху, надо преодолеть высокогорный перевал Дочула.

Отсюда, с высоты 3000 метров, открывается величественная панорама заснеженных вершин Гималаев. Кулхагангри, самый высокий из видимых пиков, вздымается на 7,5 км. На самом перевале буйствует пышная растительность. Это так называемые облачные, точнее, заоблачные леса. Ветки высоченных деревьев обвешаны космами мха.

С трудом пробираюсь через заросли папоротника. В стремлении ввысь с деревьями соревнуется рукотворный «лес» — на длинных шестах развеваются разноцветные лоскуты с текстами мантр-молитв. Крутятся приводимые в движение путниками молитвенные барабаны у небольшой ступы.

Ее ниши уставлены маленькими глиняными пирамидками в память о тех бутанцах, которые уже отъездили и отходили своё по гималайским тропам. Я три раза обхожу вокруг ступы и вращаю барабаны — пусть умершие, чей пепел хранится в пирамидках, обретут покой в другой жизни...

Ехать приходится очень осторожно из-за гололёда. Бутанские водители отличаются вежливостью и дисциплиной, да и машин совсем немного. Так что в долину Пунакхи спускаемся без приключений. Несколько раз я прошу остановиться, чтобы сфотографировать женщин, работающих на дороге. Это не бутанки, а работницы из Индии и Непала. Свои носы они украшают массивными серьгами, чего не делают местные жительницы.

Наконец, из-за поворота вырастает дзонг Пунакхи. Огромная крепость возведена, вопреки обыкновению, не на высоком холме, а в низине, при слиянии двух рек — Пхочу и Мочу. Красно-белый форт с золотистыми крышами празднично смотрится на фоне яркой зелени. По преданию, зодчий увидел будущий дзонг во сне; иными словами, проект был как бы дарован высшими силами.

Вероятно, поэтому расположена крепость возле священных рек, названия которых переводятся, как «мужчина» и «женщина». В Бутане распространён буддийский вариант учения тантры, согласно которому мир зиждется на соединении энергий мужского и женского начал. В здешних храмах божества-мужчины зачастую изображены в обнимку со своими шакти — женскими ипостасями.

Дзонг серьёзно пострадал во время сильного половодья. Сейчас он практически восстановлен. Добрую его половину занимают новые, но ещё не раскрашенные статуи божеств. В затылках скульптур прорези, через которые следует просовывать в нутро пустотелых статуй бумажки со священными текстами. Кипы таких бумажных полосок с молитвами лежат вдоль стен... Несколько лам в бордовых одеяниях монотонно-завораживающе читают мантры. Можно сказать, что мне в очередной раз повезло. Ведь в Бутане монастыри крайне неохотно открывают двери для посторонних, а к участию в эзотерических (тайных) церемониях допускаются только посвящённые.

Прежде, чем мы вошли в дзонг, Ченчо повязал через левое плечо длинный белый шарф. Это строгое правило он соблюдал и в Паро, и в Тхимпху. В зависимости от общественного статуса бутанца, цвет шарфа варьируется. Простые подданные, такие, как Ченчо, имеют право только на белую повязку. А вот по крутым ступеням поднимается пожилой человек с красной лентой через плечо — это какой-то высокопоставленный чиновник. Привилегия носить жёлтые шарфы закреплена только за двумя персонами — королём и чже кхенпо.

Бутанцы в национальных костюмах выглядят импозантно: широкие белые обшлага рукавов, белые подворотники, длинные, достигающие колен, носки... Ченчо продемонстрировал тонкости ношения халата, называемого гхо. Он очень длинный, до земли, но подбирается до колен и подвязывается широким матерчатым поясом на талии.

В результате за пазухой образуется своеобразный карман-сумка, в который можно упрятать много всякого добра: кошелёк, платок, нож, чашку, — да мало ли что! Лет десять назад ношение халата в королевстве было объявлено обязательным. Это распоряжение даже послужило толчком к беспорядкам. Проживавшие в Бутане непальцы отказывались носить гхо...

Покидаем дзонг по подвесному мосту. Вода в реке настолько чиста, что отчётливо виден каждый камешек на дне. Проносятся огромные косяки форели. Едем вдоль реки выше в горы. Впереди на склоне холма открывается вид на целую гроздь бело-золотистых монастырей и храмов в изумрудной оправе сосен. Как поясняет мой гид, патрон этой чудо-обители — сам король.

Сакральное искусство окружает здесь человека повсюду. Я уж не говорю о росписях дзонгов, монастырей и храмов, — стены обычных домов как снаружи, так и внутри выглядят, словно картинные галереи. Мой номер в гостинице, к примеру, был расписан лотосами; на стенах ресторана красовались изображения четырёх неразлучных друзей — слона, обезьяны, зайца и птицы, а также великих людей Бутана.

На фоне роскошных декораций часто разворачиваются всевозможные представления, вроде того, свидетелем которого я стал у древних стен дзонга Друкгел. Почти ежемесячно проходят крупные фестивали с необычайно красочными танцами в масках.

В Бутане нет разделения на артистов и зрителей. Каждый получает возможность продемонстрировать свои таланты. И, похоже, талантливы все. Взять хотя бы Ченчо. Мне он поначалу показался человеком, довольно далёким от традиционного уклада. Но вскоре я убедился, что это не так. Зашли мы в лавку сувениров. Смотрю, мой гид взял небольшой барабан и, ударяя в него, пустился в пляс, демонстрируя завидное чувство ритма...

За недоступными стенами запретных бутанских монастырей таится много чудес; говорят, что монахи достигают высоких ступеней духовного совершенства, овладевают сверхъестественными способностями. Некоторые из продвинутых лам, «воплощенцев» великих святых прошлого, по слухам, могут предсказывать будущее, преодолевать земное притяжение и летать по воздуху, путешествовать во времени и пространстве.

...Не успев отойти от сильного впечатления, произведённого величественным дзонгом в Пунакхе, буквально через десять минут я испытываю очередное потрясение.

Передо мной разворачивается панорама крепости Вангди. Это уже центр другой административной области. (Бутан разбит на 20 округов, и в каждом есть, как минимум, один дзонг.) Вангдийская цитадель, в отличие от пунакхской, вросла в крутой склон горы и доминирует над местностью.

Далеко внизу шумит большая река — дитя Пхочу и Мочу. В наступающих сумерках отчётливо выделяется реющий над замком оранжево-золотистый бутанский флаг. В центре стяга — громовой дракон-друк; золотисто-жёлтый цвет олицетворяет светскую власть, оранжевый — религиозную. Белый цвет друка символизирует чистоту помыслов. В лапах дракон держит драгоценные камни — залог богатства и процветания страны и её народа.

Неделя в Бутане пролетела быстро. Напоследок Ченчо и Ванди повезли меня в самый старый, начала XVII в., дзонг Симтокха. В крепости царила тишина, подчеркнутая приглушёнными голосами мальчиков-послушников, которые, усевшись в кружок под навесом, заучивали священные тексты. Монастырские стены были расписаны необычайно яркими картинами. Они и сейчас стоят у меня перед глазами.

Сияющий белизной бодхисатва** милосердия Авалокитешвара держит в своих четырёх руках хрустальные чётки, белый лотос и исполняющий все желания драгоценный камень. Колоритны божества-охранители четырёх сторон света, особенно Кубера с выпученными глазами — страж Севера и бог богатства. Он владеет волшебным мангустом, который отрыгивает драгоценности. Пламенеющий меч вздымает Манджушри — божество мудрости.

Своим клинком он рассекает мрак невежества. Устрашающего вида гневные Дхармапалы — защитники буддизма — наводят ужас на людей и духов с нечистыми помыслами. Здесь же непременные атрибуты декоративного искусства Бутана, да и вообще Гималаев: восемь счастливых символов, к которым относятся ваза с драгоценностями, бесконечный узел, победное знамя, чакра — колесо учения, золотой зонт, две рыбы, белая раковина и лотос.

Перед входом в главное святилище божество смерти Яма держит в своей пасти Бхавачакру — Колесо Жизни. В центре, на ступице колеса, изображены трое животных. Свинья символизирует невежество, змея — гнев, а петух — похоть. Люди, находящиеся в плену этих страстей, обречены в следующих рождениях оказаться в аду...

Но меня муки буддийского ада не очень страшат. Ведь есть поверье, что человек, побывавший в Бутане и посетивший его святыни, значительно улучшает свою карму и может рассчитывать на приличное воплощение в будущей жизни..

---

* Б е т е л ь — популярная в странах Южной Азии жвачка из пряных листьев бетеля (растение семейства перечных), кусочков семян пальмы арека и извести. Дает возбуждающий эффект. (Прим. ред.)
** Б о д х и с а т в а - человек, достигший ступени совершенства, которая предшествует состоянию будды. (Прим. ред.)

Статья подготовлена при информационной поддержке Российской государственной библиотеки http://www.rsl.ru