Честно говоря, не верю я, что здесь задействованы гены... или только гены.

Достаточно побывать в мастерской на улице Перспективной, пообщаться с этими людьми, понаблюдать за ними в работе или в семейном быту, выпить чаю за их всегда накрытым для гостей столом, чтобы понять: род окружен необычной атмосферой.

Особенно непривычной в наше время равнодушия, жесткости и хищного торжествующего эгоизма...

Атмосфера неброской, но искренней взаимной заботы, любви, готовности каждого из мастеров немедля прийти на помощь другому, — да ее одной, без наследственности, хватило бы, чтоб вырастали поколения творцов!

Полагаю, информационное поле, куда мы погружены, программирует и души еще не рожденных наших потомков...

Валентин Иванович лепит... Любо-дорого за ним наблюдать в эти часы, за его сильными и точными движениями. Отщипнул пластилин, пригладил, вдавил, прочертил бороздку... Вдохновение? Безусловно. Но какие точные знания за ним!

Когда начинал Святослава, обложился книгами по Киевской Руси, добыл копии воинских доспехов... И так всегда.
Сплавом точных исторических знаний и яркого, искреннего чувства рождены все работы Знобы, посвященные событиям Великой Отечественной войны, — а эта тема для мастера заветная...

Стоит в одном из парков Левобережья памятник ста тысячам людей, замученных немцами-фашистами в Дарницком концлагере. Московскую Поклонную гору венчает в центре мемориального зала гигантская статуя «Воин-освободитель», похожая на всем памятного героя Николая Олялина, капитана Цветаева из фильма «Освобождение».

Наконец, на кудрявой зеленой горе над Днепром, возле села Балыко-Щучинка раскинулся мемориал знаменитого Букринского плацдарма, где все скульптуры и рельефы выполнены Валентином Ивановичем.

Грандиозное зрелище, достойное дел, вершившихся здесь летом и осенью 1943 года, когда через кипевший под немецкими бомбами Днепр переправлялись на правый, еще занятый оккупантами берег наши войска!

Здесь каждый квадратный метр земли орошен кровью солдат, пытавшихся закрепиться и расширить плацдарм, чтобы с него начать штурм столицы. Мощный порыв воинов, устремленный к «матери городов русских», запечатлен и обставлен тысячами вещественных подробностей, что делает бронзовые панно предельно достоверными. Хоть по музеям проверяй, насколько точно воспроизведены каски и автоматы, плащ-палатки или катушка с проводом у военного связиста...

Оговорюсь: тема войны народной, священной близка Знобе не только по книгам или по рассказам отца. Было так, что 13-летний Валентин оказался на оккупированной немцами земле Днепропетровщины. Чтобы не угнали в германское рабство, устроился монтером на радиоузел местной машинно-тракторной станции (слава Богу, кое-что умел делать руками)...

А вскоре на него «вышли» подпольщики, поручили распространять листовки. Да, да, — рядом с нами живет человек, еще подростком, под страхом мучительной смерти, разносивший по селу листовки, призывавшие бить врага и ждать прихода родной армии!..

Верится с трудом.

Но, с другой стороны, кто в селе Лошкаревке шестьдесят лет назад смог бы вообразить, что юный долговязый Валька-монтер объездит мир, на разных материках утверждая свою славу, славу великолепного украинского скульптора-портретиста!

Однако, это случилось. Опять-таки, отдавая дань Великой Отечественной, уже в обличье Второй мировой, Зноба ставит памятник герою французского Сопротивления, командиру партизан Василию Порику, на могиле героя в небольшом городе Энен-Льетар.

Лик, врубленный насквозь в массивную каменную плиту, символизирует неслыханное мужество славянского парня, на далеком Западе, двадцати с небольшим лет отроду, возглавившего отряд мстителей...

Центр иммунологии при всемирно знаменитом Пастеровском институте в Париже украшен портретом другого нашего великого соотечественника, Ильи Мечникова, биолога и патолога, создателя теории иммунитета.

За проливом Ла-Манш, в туманном Эдинбурге, сама принцесса Анна, дочь правящей королевы, открывала памятник математику Джону Нэйпиру (Napier), создателю логарифмов, основателю Эдинбургского университета.

Там же, в Шотландии, создал Валентин Иванович и монумент крупнейшего эколога Джона Мюира, изобразив его молодым, тонким, с саженцем дерева у ног и стаею птиц, вспархивающих из рук...

Игривой наядою в струях паркового фонтана стала хозяйка Элвингстонского замка. Иные скульптуры Знобы, образы классиков и современников, можно увидеть в Канаде и США, Италии, Японии, Греции...

Но, кажется, ни разу не пришло в голову Валентину Ивановичу сменить наш трудно живущий, для веселья, по Маяковскому, «мало оборудованный» край на какие-нибудь заморские красоты.

Ему ли покинуть Киев, тем более — любимейшую часть города, Андреевский спуск!

После всех и всяческих странствий — первым делом сюда, пройтись по булыжнику, хоть и обновленному, но, кажется, помнящему шаги стольких поколений со дня, когда ехал тут, после освобождения из половецкого плена, князь Игорь к церкви Богородицы Пирогощей...

Валентин Зноба и Андреевский спуск — еще одна особая тема, и мы не можем миновать ее вниманием.

Много лет назад, в ипостаси депутата Верховного Совета УССР, председателя Киевского отделения Союза художников Украины, Валентин Иванович первым предложил обратить диковинную улочку в «киевский Монмартр», собрать здесь мастерские художников, проводить регулярные выставки и вернисажи.

Облик мостовой, круто вьющейся в узких тротуарах среди зеленых гор и старинных домов, по его мнению, как нельзя лучше подходил для центра искусств. Мало того, над Андреевским витала особая «аура» постоянного, векового присутствия мастеров и коллекционеров...

Когда усилия Знобы, «пробивавшего» сквозь чиновничью косность идею обновления спуска, наконец, увенчались определенным успехом, даже штаб будущего праздника искусств разместили в знаменитом доме, некогда принадлежавшем меценату Грабовскому.

Здесь бывали Тарас Шевченко, Пантелеймон Кулиш, уже в ХХ веке работала иконописная мастерская...

Наступил апрель 1985 года, и праздник разразился. Его главному «закаперщику» удалось зажечь своей увлеченностью и тогдашнего председателя Киевского горисполкома, Валентина Згурского, и партийного главу Подола, Ивана Салия...

Стены домов расцвели живописными полотнами; среди прибывавших толп гончары прямо на глазах лепили и расписывали свою керамику, графики штамповали офорты на печатных станках, — все это люди расхватывали, не дав просохнуть...

Первыми из крупнейших живописцев Украины здесь «рискнули» выставиться Татьяна Голембиевская и Татьяна Яблонская. Гремели оркестры, собирали публику клоуны и мимы. Удивительный, а главное, неожиданный был успех!

Ведь еще накануне знаменательного 13 апреля, заседая в «штабном» доме, организаторы мучились, — а пойдет ли народ, а примут ли, а поддержат ли?.. Еще как приняли...

Уже потом были нарекания от партийных и прочих властей, что устроители праздника... сломали всю программу «Интуриста»! Вместо того, чтобы в сопровождении гидов чинно ходить по утвержденным киевским маршрутам, иностранцы ринулись на Андреевский.

Метались от картин к скульптурам или ювелирным поделкам, от какой-нибудь расписной макитры к миниатюрам с изображениями булгаковских персонажей; на манжетах записывали адреса и телефоны авторов...

Для многих приезжих тот день обернулся внезапным открытием: Киев богат художниками, полон первоклассных работ во всех видах «изо»! Затея Знобы и его друзей привела в движение многие творческие биографии, от мостовой Андреевского ракетами понеслись к зениту ныне славные имена.

Остается сказать одно: без шумной, красочной толчеи на нашем спуске не было бы и царства художников и артистов на Арбате.

Один из «львов» московской богемы, Олег Янковский, именно после визита в Киев, задохнувшись от восхищения посреди «Андрюши» (так теперь ласково зовут чудо-улицу), решил создать нечто подобное и в Белокаменной. Вот, остановили автомобильное движение — и создали...

Словом, не только в собственном роду Знобы царит наследование страсти к прекрасному и умения его воплощать.

Добрая и щедрая душа Валентина Ивановича оказалась мощным генератором, способным преобразить жизнь многих...