Наконец, пришел приказ от Потемкина: немедленный штурм. Пришлось Софии разлучиться и с сестрой, и с гостеприимным пашой, и с безутешным Салтыковым. Супруги выехали в лагерь под Очаковом.

Вот уж где генерал Витт воистину попал из огня, да в полымя! Увидев «византийскую принцессу», светлейший, всегда окруженный красавицами, немедля дал отставку графине Головиной, графине Гагариной и всем прочим. Теперь для него существовала лишь София.

Мужа держали подальше от великолепного бункера главнокомандующего... Но гречанка, наученная судьбой требовать как можно больше за свое расположение, сдалась не сразу.

Потемкин высыпал к ее ногам целые сундуки золота и драгоценных камней. И когда, наконец, чаровница осталась на всю ночь в подземном дворце, — наутро осчастливленный князь велел всей артиллерии осадных войск дать залп в честь своей «виктории»...

Скоро Юзефа Витта поздравили с чином генерал-лейтенанта и должностью коменданта нового российского города в Тавриде — Херсона. Практичность природного немца победила. Витт уже достаточно спокойно сопровождал свою жену и ее сановного любовника в главную квартиру армии, в румынский город Яссы.

Вот там, в конце концов, и встретилась София Глявоне-Челиче-Маврокордато-Витт с героем всей своей жизни, графом Станиславом Щенсным-Потоцким. Но, чтобы понять, как один из первых магнатов Польши оказался в Яссах, надо обратиться к его бурной биографии.

...Много лет тому назад молодой пан Станислав тайно обвенчался со своей возлюбленной, бедной шляхтянкой Гертрудой Комаровской. Тайно, поскольку его отец, спесивый граф Францишек, гордившийся своим дедом — коронным гетманом, никогда не позволил бы сыну взять бесприданницу из захудалого рода.

Но отец не успокоился, узнав о венчании. Однажды зимой холопы старого графа выкрали беременную Гертруду и повезли ее в монастырь. Дорогой парни перестарались: унимая кричавшую женщину, задушили ее в санях. Чтобы скрыть следы преступления, бросили тело в прорубь...

Старый слуга вынул Станислава из петли. Щенсный не посмел мстить отцу, но крепко запил-загулял в своей резиденции, в Кристинополе. Так продолжалось несколько лет, пока Францишек не женил-таки сына на избранной самим стариком девушке, малопривлекательной, но очень знатной и богатой Юзефине Амалии из рода Мнишеков.

Шутка ли: женщина из этой семьи была когда-то царицей Московской, женой Дмитрия Самозванца! Немного времени прошло, умерли и отец, и мать Станислава. С женой он переехал в свой новый дворец в Тульчине. Юзефина, что ни год, рожала ему детей...

Тем временем его родную Галицию захватила Австрия. В Европе шли войны. Пока не затронутый ими, Щенсный (то есть Счастливый) хозяйничал в своих необъятных владениях, насчитывавших полтора миллиона гектаров земли.

Нашел себе «игру» по возможностям: за собственные средства снарядил и вооружил артиллерийский полк! А ведать пушками пригласил талантливого инженера-поручика, по совместительству — архитектора, немца по происхождению, Людвига Метцеля. Будущий создатель чудо-парка, Метцель стал близким другом графа.

Наконец, политические свары затянули и Станислава Счастливого. Магнаты, владевшие миллионами крепостных, десятками городов и тысячами сел в Польше, Украине, Белоруссии, стали собирать конфедерацию, направленную против короля и сейма.

Стало известно, что польский парламент при поддержке Станислава Августа готовит законы, которые должны сильно ограничить права великих феодалов. Ржевуские, Браницкие, Потоцкие смириться с этим не могли...

Графа Станислава избирают маршалом конфедерации. Заговорщики ищут способ захватить власть в стране — и, в конце концов, решают обратиться за помощью к России. В обмен на сохранение «старых шляхетских вольностей» обещают усилить российское влияние в Польше.

Во все века, во всех странах олигархи первыми шли на предательство, на измену своему народу... Потому-то и поехал Щенсный в Яссы, на переговоры со вторым лицом в империи. И встретил там Софию. Впрочем, первая встреча, похоже, не слишком их сблизила. К тому же, рядом был влюбленный светлейший...

Занятно «тасуются карты» в истории: Потемкина с «прекрасной фанариоткой», по некоторым сведениям, разлучила ревнивая императрица Екатерина! Дознавшись о связи фаворита с какой-то турецко-польской авантюристкой, она вызвала обоих в Санкт-Петербург. Князь Григорий получил добрую выволочку; а София, против ожиданий, царице понравилась.

(Собственно, они тезки: ведь настоящее имя Екатерины — София Фредерика Августа.) По легенде, хозяйка России даже подарила бывшей танцовщице бриллиантовые серьги из собственных ушей... и неплохое имение в Белоруссии.

Эта часть похождений нашей «Анжелики» дает основания полагать, что София была не только хороша собой, но и достаточно умна и хитра для того, чтобы получить от императрицы деликатнейшее поручение... впрочем, скорее подходившее для Маты Хари! Ей было предложено связаться с руководством конфедерации и склонить его к более тесным отношениям с Петербургом.

Даже, скорее, не со всем руководством, а конкретно — с маршалом Потоцким. Видать, ниточка между двумя сердцами в Яссах все же успела завязаться... Щенсный жил в Варшаве, туда отправилась и София. Витт, оставив всякие надежды на супружеское счастье и удовлетворившись карьерой, уехал комендантствовать в Херсон.

Надо полагать, наша героиня не без удовольствия выполнила поручение — очаровать, привязать к себе, сделать покорным графа Станислава. София не кажется мне прожженной, практичной куртизанкой, авантюристкой до мозга костей (хотя было в ней и это). Она — одна из ярких, сильных духом женщин XVIII века, вообще, порой именуемого «женским столетием».

Раскрепощенные эпохой Просвещения, женщины в ту пору могли совершать государственные перевороты и править империями. Собственно, такой была и Екатерина, добывшая трон штыками верных гвардейцев; такой была предшествовавшая ей Елизавета Петровна, пришедшая к власти путем заговора.

Подобные черты видим у правительниц Франции — маркизы де Ментенон и маркизы де Помпадур, в чьих руках и короли были куклами; видим отменную решимость у деятельниц Великой Французской революции, отчаянную авантюрную храбрость — у претендентки на российский престол, почему-то запомнившейся под чужим именем «княжны Таракановой», хотя сама она звала себя «княжной Владимирской»...

Да завершись победой борьба конфедерации — вполне могла бы взойти на трон в Варшаве королева София Потоцкая!..

...Сложилось иначе. Королевские войска подавили восстание конфедератов в столице, вошли в мятежный Краков.

Как заядлый конфедерат, отправился на виселицу первый покровитель Софии, Кароль Боскамп-Лясопольский. Жестокая ирония судьбы: на виселице, поставленной рядом, за отсутствием самого преступника был повешен портрет Станислава Щенсного-Потоцкого!..

Потом события в Речи Посполитой стали развиваться еще трагичнее. И магнаты не вернули себе «старые вольности», и король Станислав Август Понятовский (кстати, некогда — возлюбленный молодой Екатерины) не удержался на престоле.

Императрице совершенно не хотелось, чтобы Польша, уже дважды до того разделенная между сильными странами-соседями, стала восточным форпостом революции, чьи волны тогда неудержимо катились через Европу из Парижа. Обещания «друзьям»-шляхтичам были попраны.

6 ноября 1794 года российские войска под командованием Александра Суворова вступили в Варшаву. Польские земли были заново разделены между Россией, Австрией и Пруссией. «Я внезапно сделался русским», вспоминал потом граф Станислав...

В самом деле, он «осел» теперь в одном из своих бесчисленных поместий, в Умани, отошедшей к империи. Мятеж и война не слишком сурово обошлись со Щенсным — количество его крепостных достигало 165 тысяч!

Как будто складывалась и личная жизнь: София, поселившаяся вместе с графом еще в Варшаве, перешла в его полное распоряжение. Можно сказать, юридически! «Грозный муж», Юзеф Витт, дал согласие на развод... за два миллиона злотых, полученные от Потоцкого.

Хуже было с почтенной Юзефиной Амалией. Фанатично верующая католичка, она считала развод невозможным. Даже послала в Умань своего старшего сына Юрия, чтобы тот урезонил отца и помог избавиться от «авантюристки».

Но Юрий не выполнил задания матери... хотя бы потому, что он, 18-летний российский офицер, сразу потерял голову, увидев свою 35-летнюю будущую мачеху! Эта любовь родила в дальнейшем отравленные плоды...

И был торжественно открыт в 1800 году невиданный в Восточной Европе парк, соперник Версаля и Сан-Суси; и были опустошены богатые графские столы, и отгремели фейерверки над Нижним прудом, и лодки с гостями выплыли из подземной реки Стикс, зловеще озаренной факелами. Опять-таки, по преданию, в тот самый день граф Станислав получил извещение о смерти надоедливой Юзефины.

И, спеша к Софии с отрадной вестью, — наконец-то она может стать его законной женой! — нашел ее в одном из потаенных гротов, в объятиях Юрия...
Взыграло нутро стамбульской плебейки? Охватил минутный каприз? Пересластил со своею навязчивой любовью стареющий граф Щенсный? Об этом мы никогда не узнаем. Только вскоре после того уединился пан Станислав в своих покоях — и долго не прожил.

София же вышла замуж за Юрия; но тот оказался лишь бледной тенью отца. За беспутство, пьянство и карточные долги скоро дала пани «дважды Потоцкая» отставку молодому супругу. Осталась одна — стареть и вспоминать, гуляя по аллеям своего именного парка.

По одним данным, жестоко притесняла крепостных; по другим, наоборот, стала необычайно щедрой благотворительницей, и даже называли ее в селах «добра пани».

...А скончалась наша героиня 22 ноября 1822 года; не то за шестьдесят ей было тогда, не то под шестьдесят, точнее никто не знает. Хоронили графиню Потоцкую торжественно. Ночное траурное шествие еще за десять верст от города освещали поставленные вдоль дороги бочки с горящей смолою. Служило пятьдесят священников!

...Могила Софии Потоцкой неизвестна. Может быть, кому-нибудь из наших читателей повезет найти? Обязательно напишите!

После смерти хозяйки Софиевка надолго пришла в запустение. Старший сын Софии от графа Станислава, Александр, которому досталось поместье, постоянно проживая в Варшаве, парку внимания не уделял. Позднее перешло «уманское чудо» в Управление военных поселений...

Бывали здесь Иван Котляревский, Александр Пушкин, Тарас Шевченко. Прогуливался, тростью стуча по скалам, император Николай Первый. Здесь, на территории парка, родился писатель Юрий Смолич; а молодого Максима Горького в Софиевку не пустили... из-за плохой одежды!

К середине XIX века жемчужина Умани обрела очертания, близкие к современным. Возникли здесь и павильон Флоры с белоснежной колоннадою, и живописный, на Верхнем пруду, насыпанный руками мужиков-военнопоселенцев Остров Любви с изящным Розовым павильоном, и грот Венеры в виде античного храма, со своим шумным полноводным каскадом.

Сто лет спустя пострадал парк от немецкого нашествия, еще через десятилетия — от мощных весенних паводков... но неизменно бывал воскрешаем, обновляем, становился еще краше. О том, как чтили его при Советской власти, говорит один лишь факт: астероид № 2259, открытый нашими астрономами, получил имя «Софиевка»!..

...Софиевке — жить, хорошеть и развиваться; деревьям — становиться старыми и раскидистыми, скалам — покрываться подлинным мхом столетий; многим поколениям — гулять в их тени, кормить лебедей, слушать лепет каскадов. И новым легендам тут тоже складываться. Вот, одну я уже в Умани слышал.

Иногда под вечер, летом, когда от реки Каменки ползет туман, где-нибудь в перспективе аллей можно заметить гуляющую даму, одетую по моде галантного века, в пышное платье со шлейфом. Говорят — «сама»... Сделаешь к ней шаг, — уходит, исчезает. Не может расстаться с подарком графа Станислава, даже за гробом забыть о великой любви Щенсного... или о своей измене?