На Главную Страницу Вниз   Rambler's Top100
Культурное наследие
Навигатор
 Карта сайта
Новости
Архив
Пресс клуб
Подписка
Баннеры
Реклама
 
Содержание рубрики
 
 На предыдущуюВнизНа следующую
Уманская Анжелика
 
С чем можно Уманский прелестный сад сравнить?
Натура, кажется, все силы истощила
И в нем одном свои все красоты вместила —
Привлечь внимание и взор обворожить...


Дорожка каменна ведет тебя к кустам,
На коих листья все пушисты и широки;
Кусты, как дерева, — и прямы и высоки;
Идя дорогой сей, приходишь вдруг к лугам...

Там множество прекраснейших мостов,
Которы сделаны по речкам и каналам...

«Описание Уманского сада», 1804 г.
Амфитеатр в Эль Джеме

  Граф Станислав Щенсный-Потоцкий в кругу своей первой семьи
  Граф Станислав Щенсный-Потоцкий в кругу своей первой семьи
София Витт-Потоцкая. Художник Сальваторе Тончи  
София Витт-Потоцкая Художник Сальваторе Тончи  
Амур присел отдохнуть...  
Амур присел отдохнуть  
Мы не будем соревноваться с авторами туристических буклетов и общеизвестных описаний Софиевки — дендрологического и ландшафтного заповедника, лежащего в старинном украинском городе Умани.

Всех желающих отсылаю к подобным изданиям, которые найдутся в любой библиотеке. Расскажу лишь о своих собственных впечатлениях и от парка, и от его авантюрной истории, которая даст фору любым выдуманным «Анжеликам».

Разумеется, и я, как все, входил в Софиевку через затейливые чугунные ворота с башенками. Шел по тенистой главной аллее, под старыми тополями и каштанами, к белой колоннаде павильона Флоры, за которой лежало озеро — Нижний пруд. Оттуда все сильнее слышался шум фонтана, взлетающего из пасти свитой кольцами змеи.

Я кормил хлебом лебедей, отчаянных попрошаек, наверняка отученных посетителями парка промышлять самостоятельно.

А за озером попадал в долину между скал, «задуманных» природой в пору великих земных катаклизмов, но сделанных выше, круче и живописнее руками тысяч рабов магната Потоцкого.

Вообще, большая часть ландшафта казалась следом неких тектонических катастроф, хотя и была создана искусственно. Глыбы громоздились мощно и надменно, открывая под своими шершавыми выпуклыми боками тесные гроты, неся на себе игрушечные ограды и беседки. Некоторые из этих камней имели свои названия и историю — то ли реальную, то ли вымышленную.

Одно высокое нагромождение мшистых обломков звалось Тарпейской скалою, в память об утесе Капитолийского холма, с которого в древнем Риме сбрасывали осужденных на смерть преступников.

Другой каменный хаос именовался Долиною Гигантов, — быть может, воплощая миф о том, как титаны громоздили одну гору на другую, стремясь взойти на вершину Олимпа и свергнуть богов...

Плоская глыбина, тяжело лежавшая у Нижнего пруда, называлась Камнем Смерти. По преданию, во время строительства Софиевки она сорвалась и погребла под собою целую толпу крепостных. Там, мол, и лежат их кости. Опытные экскурсоводы посмеиваются, — сказка, конечно...

Я стоял, слушая плеск Большого водопада, любуясь радугами, дрожавшими над ним. Ну, Большим он может считаться разве что в парковых масштабах, — всего четырнадцать метров высоты, где-нибудь в горах выглядел бы просто ручейком, падающим с обрыва, — но тут впечатляет...

А эти статуи, расставленные не столь густо, как в Петергофе или в Летнем саду, но помещенные в самые живописные уголки, в зыбкую тень листвы! Весьма занятно встретить тут и античную аллегорию Зимы, — кутающегося старца, — и гордого Аполлона, и греческого драматурга Еврипида, и Париса, держащего яблоко в раздумье: которой из богинь его отдать, какую счесть прекраснейшей?..
 
   
 На предыдущуюВнизВверхНа следующую
Двести с лишним лет назад
 

 
  Польский король Станислав-Август
  Польский король Станислав-Август
   
 
   
     
   
     
 
     
Скалы, нагроможденные человеческими руками...  
Скалы, нагроможденные человеческими руками...  
Розовый павильон на Острове Любви  
Розовый павильон на Острове Любви  
Большой водопад  
Большой водопад  
Двести с лишним лет назад, в году 1800, когда впервые предстала людским взорам новооткрытая Софиевка Уманская, Парису здесь не о чем было бы задумываться.

Яблоко без лишних слов получила бы та, кому посвящался парк, чье имя он носил. Собственно, красивейшей женщиной Европы Софию, графиню Потоцкую, признали к той поре и монархи, и их подданные: по слову очевидца, в собраниях, где она появлялась, люди становились на стулья, чтобы через головы других глянуть на «прекрасную фанариотку»...

Известный портрет работы Сальваторе Тончи показывает графиню женщиной с фарфорово-гладким большеглазым лицом, несколько кукольного облика, — «Барби»... Но, вероятно, таким был вкус изнеженного, склонного к кукольности финала XVIII века... вкус, определявшийся аристократами.

Вот описание свидетеля, присутствовавшего на грандиозном банкете, посвященном открытию парка: «На небе всплыла луна и осветила своим чудным лазоревым светом весь сад: по озеру начала двигаться группа наяд в белоснежных одеяниях, освещенных трепетными лучами луны; когда они приблизились к ступеням, оканчивающимся в воде, все пирующие увидели двенадцать красавиц, убранных цветами, с распущенными волосами, в серебристых одеждах и державших венки.

В это время из шатра выходит хозяйка, на ней соболье манто темно-коричневого цвета с ярко-желтой подкладкой; она подходит к одному из сидевших среди других гостей, подает ему руку и ведет к ступеням.» Этим гостем был Людвиг Метцель, архитектор, создатель Софиевки...

...Легендами, конечно же, овеян и тот миг, когда в хорошенькую головку Софии пришла идея создания парка. Гуляла, мол, графиня со своим мужем, Станиславом Щенсным, на просторах уманского имения Потоцких, по весеннему лесу, возле петлистой речки Каменки, — и там, сидя на бережку, вдруг высказала мечту заветную.

Хочется ей гулять в волшебных местах, преображенных рукою художника, как преображены луга Версаля, где приходилось блистать Софии при дворе Луи XVI. Неплохо также, если сей уголок станет напоминать об античной Элладе — ведь София гречанка, и род ее, быть может, идет от византийских императоров...

Пятнадцать миллионов злотых графа — сумма, сравнимая с бюджетом королевской Польши — сделали каприз его супруги великолепной былью.

Мужики рыли землю, снося природные холмы и насыпая новые, выкапывали подземное русло для искусственной реки Стикс, готовили ложа для прудов с насыпными островами; гремел порох, вырывая в граните полости для будущих гротов; корабли привозили сотни тысяч заморских растений (неизвестный автор 1804 года пишет, что луга в Софиевке «американскими наполнены цветами»), экзотических деревьев; скульпторы ваяли статуи, каменотесы полировали колонны.

...А родословная от василевсов Константинополя, скорее всего, была липовой. Мы до сих пор не знаем, какова настоящая фамилия Софии: Глявоне, Челиче или, может быть, Маврокордато...

Около 1760 года в бедной греческой семье, в городе Бурсе родилась девочка, названная Софией. Было у нее детское прозвище — Дуда... Позднее семья переехала в Стамбул и поселилась там в квартале Фанар, отведенном для греков (отсюда и «прекрасная фанариотка»).

Отца не было. Мать и тетка Софии кормились, чем Бог пошлет, в том числе и сводничеством. Двенадцатилетняя красоточка Дуда уже отплясывала зажигательные танцы на площадях и в кофейнях Стамбула, быть может, и по-иному ублажая горожан, кидавших ей пригоршни монет...

Потом стало совсем плохо, сгорел родительский дом. Любящая мать отвела Дуду в квартал Пера, где были расположены иностранные посольства, в надежде сбыть знатному и богатому чужеземцу. Так и случилось: София привела в восторг интернунция, т. е. представителя Ватикана, поляка Кароля Боскамп-Лясопольского.

Шляхтич заплатил почтенной женщине золотом, а девушку поселил в своем роскошном особняке. Там София получила первые уроки хороших манер, танцев, светского этикета и европейских языков.

Лясопольский Софию обожал, выполнял ее прихоти, — но вот, его срочно вызвали в Варшаву, к королевскому двору. Кароль не решился взять с собой бывшую танцовщицу, лишь оставил ей денег и обещание жениться. Выждав некоторое время, София отправилась в Польшу сама.

По дороге средства исчерпались; она была вынуждена задержаться в Каменце-Подольском. Здесь девушке встретился новый покровитель, сын коменданта местной крепости, майор Юзеф Витт. Будучи вдвое старше, чем София, офицер, тем не менее, воспылал «неземной страстью» и предложил руку и сердце.
 На предыдущуюВнизВверхНа следующую
Пани «майорова»
 

  Прусский король Фридрих II   Австрийский император Иосиф II
  Прусский король Фридрих II   Австрийский император Иосиф II
  Французский корольЛюдовик XVI  
  Французский корольЛюдовик XVI   Королева Мария Антуанетта
Павильон Флоры  
Павильон Флоры  
Главный вход в парк  
Главный вход в парк  
Грот Фетиды  
Грот Фетиды  
Так София из Фанара стала «пани майоровой», знатной дамой Каменца... Но надолго супруги в городе не остались.

Юзеф повез молодую жену в Варшаву — и там, как дворянин, представил ее королю.
Очевидно, это было ошибкой: король Станислав Август, первый в Речи Посполитой донжуан, хотя и стареющий, к чарам пани Витт равнодушен не остался...

Быть может, чтобы несколько утешить майора, монарх разрешил ему с женой проехаться по Европе, побывать при иностранных дворах.

Но это путешествие принесло Витту еще меньше радости, чем положение мужа королевской фаворитки. Надо полагать, голова вчерашней нищенки быстро закружилась от столь блестящего взлета.

Ее принимали у себя: в Берлине — прусский король Фридрих II, вошедший в историю под прозвищем Великий; в Вене — австрийский император Иосиф II, знаменитый главным образом тем, что покровительствовал Моцарту...

Затем красавица вместе с отодвинутым в тень мужем попала к самому блестящему из европейских дворов.

Она кружилась на версальских балах под благосклонными взорами сестры императора Иосифа, Марии Антуанетты, и ее супруга, короля Франции Луи XVI.

Беспечная музыка заглушала ропот голодного народа — предвестие близившейся революции...

В искусственном мирке Версаля, с его фейерверками, «пастушескими» танцами и декоративными фермами, где сама королева доила надушенных коров с вызолоченными рогами, — в этом заповеднике роскоши София разделила романтическую страсть королевского брата, графа Прованского, впоследствии ставшего королем Луи XVIII. Витт запил с отчаяния...

Но тут приходит конец его позору. В Каменце умирает отец Юзефа, суровый старый генерал Витт. Король Станислав Август извещает о присвоении мужу Софии звания генерал-майора и назначении его комендантом крепости.

Однако, видимо, велика была обида Юзефа на короля-соблазнителя; а может, и политические мотивы примешались, — Польшу тогда раздирали внутренние распри, — но очень скоро Витт подал в отставку и... попросился на российскую службу.

Решение этой проблемы зависело тогда от всесильного временщика Екатерины Второй, светлейшего князя Григория Потемкина. Шла война России с Турцией, и Потемкин находился в своем штабе под Очаковом. Витт с женою отправился туда...

Два с лишним века назад долго длились любые поездки, — недаром назвал свою книгу Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»... По дороге отставной комендант сделал остановку в русском военном лагере под Хотином. И здесь случилось событие, которое считалось бы анекдотом, если бы не солидные исторические свидетельства.

Россияне как раз были заняты осадой могучей Хотинской крепости, где стоял сильный турецкий гарнизон. А возглавлял защитников крепости паша, женатый на... старшей сестре Софии! Пани Витт тут же пожелала увидеть сестру, с которой была разлучена множество лет. За разрешением она явилась к командующему войсками, графу Ивану Салтыкову. И...

Эффект все тот же: мгновенная пылкая влюбленность! Салтыков дает Софии возможность спокойно пройти через линии осаждающих в крепость. Более того: граф прекращает попытки штурма и обстрел на десять дней, чтобы не потревожить любимую — и каждый день посылает к туркам курьеров... с амурными письмами! читать дальше...
На Главную страницу Вверх  
Ссылка на http://vokrugsveta.com обязательна
 
Rambler's Top100 AllBest.Ru Экстремальный портал VVV.RU