- Когда я была маленькой девочкой, - вспоминала Фрэнсис Чарлз, - дед учил меня нашим традиционным ценностям.
Одна из семи важнейших звучала так: “Уважай землю-мать и заботься о ней. Бери у нее только то, что тебе действительно нужно”.

И мы никогда не брали у реки и леса больше, чем требовалось для жизни. И чтобы мы могли вернуться к прежним ценностям, к прежней жизни, необходимо, чтобы нам вернули реку. Это не просто слова.

“Сильные люди” решили на всех уровнях добиваться того, чтобы “их” река вновь стала такой, какой она была до прихода белого человека. Требования индейцев совпали с выводами экспертизы экологов: чтобы Элва обрела былую жизнь, надо не только прекратить вырубку лесов, но и полностью возродить режим реки.

...Шлюз, который пропускает суда с озера Вашингтон в Сиэтле в открытое море, оборудован подъемником для лососей. В бетонной громаде плотины сделана водяная лестница, и, спустившись в недра гидротехнического сооружения, через специальные окна можно наблюдать, как рыбины прорываются против стремительного течения.

Плотины на Элве строили еще в те времена, когда никто и не думал об экологии, о защите нерестилищ и об исконных правах индейцев.

Первая электростанция, построенная в 1913 году в 5 милях от устья реки и не оборудованная рыбоподъемниками, практически перекрыла доступ лососей в Элву. Ее водохранилище, как и другой, сооруженной в 1927 году девятью милями выше по течению, затопили священные для с’клалламов земли.

А старейшины еще помнят и то, как во время строительства первой плотины ее однажды прорвало и затопило всю нижнюю долину, уничтожив индейские поселения. И вот сегодня “сильные люди” требуют немного-немало - полностью ликвидировать плотины.

Разговор на эту тему начался в Совете резервации с’калламов нижней Элвы, а затем продолжился в офисе национального парка Олимпик : верхнее водохранилище на реке расположено на его территории.

Hебольшой деревянный дом стоял на пригорке посреди леса и скорее напоминал бунгало, чем офис. Снаружи стоял запах леса, а внутри тоже уютно попахивало деревом, хотя дом был и не новый. Мы сели за большой стол.

Билл, похоже, знал всех наших хозяев как старых друзей. Долгих объяснений и представлений не требовалось, и через пару минут разговор уже шел так, будто прервался лишь пять минут назад. И в центре его была судьба реки Элва.

Дэвид Моррис, суперинтендант парка, рассматривал проблему, естественно, с биологической точки зрения: - Существуют два вида лосося, которые, как только вылупятся из икринок, плывут в море.

Но они не умеют плавать - их должно нести течение. Если же река перегорожена, течения в водохранилище нет и они просто погибают. Потом, икринкам, чтобы нормально развиваться, требуются мелкие камешки, только так их не уносит вода.

Сейчас, из-за того, что река перегорожена и галька оседает в водохранилищах, в реке у берегов лежат только большие глыбы. Поэтому, даже после того, как плотина будет уничтожена, потребуются работы по восстановлению первозданного режима реки. - Но подсчитано, - вступила в разговор Фрэнсис Чарлз, - через двадцать лет после сноса плотины и проведения восстановительных работ река будет давать рыбы в 50-60 раз больше, чем сегодня, и мое племя вновь сможет заняться полноценной рыбной ловлей...

Не знаю, смогли бы индейцы сами, без поддержки журналистов типа Билла Дитриха и экологов из “LightHawk” и “Friends of Earth” донести вопрос о ликвидации плотин на Элве до кабинетов в Вашингтоне, но сегодня он дебатируется в самых высших эшелонах власти. И небезуспешно.

Правда, Америка, как известно, страна юристов. И когда вопрос о демонтаже плотин уже был, казалось бы, решен, возник другой, и вполне резонный: за чей счет это будет сделано?

Если это делать за счет федерального бюджета - а все склонялись именно к такому решению, платить придется налогоплательщикам, причем сумму огромную. И правительство забеспокоилось, как бы не был создан опасный прецедент. А что, если вдруг повсюду начнут добиваться уничтожения плотин, заводов и так далее?

Так имя реки длиной всего в 45 миль прогремело на всю Америку. - Да, в США - 50 тысяч плотин, - вступил в разговор Билл. - Но на Западном побережье от Канады до Сан-Франциско добыча лосося - одна из важнейших сфер экономики. И к тому же, если будут потеряны рабочие места в связи с закрытием электростанций, появятся другие, в сфере туризма. Ведь уже сейчас национальный парк Олимпик посещают три с половиной миллиона человек в год.

Сама ликвидация плотин обойдется федеральному бюджету в 80 миллионов долларов, а все работы по восстановлению Элвы будут стоить более 300 миллионов в ценах 1992 года. - Но это самое дешевое решение проблемы. По крайней мере, это дешевле того, что придется делать когда-то потом...- убеждал Билл.

...Потом, после этих разговоров, мы бродили у устья Элвы неподалеку от городка Порт-Энджелес, поднимались на гребень плотины, перегораживающей речку, забирались в самые дебри реликтового леса, чтобы увидеть во всей первозданной красе деревья-великаны в парке Олимпик.

И по всей территории, из-за которой возникла эта полемика на общеамериканском уровне, водили нас когда вместе, когда поочередно, совершенно разные люди, порой, находящиеся по разные стороны баррикад.

Журналисты, экологи, старейшины с’клалламов, владельцы электростанций и бумажной фабрики, потребляющей их энергию, смотрители национального парка - люди разных взглядов, интересов, культур и убеждений, все они, казалось, понимали друг друга и вовсе не смотрели враждебно. Будто не было дилеммы - что делать с рекой, что делать с плотинами.

И за этим мне виделась какая-то недосказанность. - А есть ли гарантия, что после того, как будут потрачены колоссальные деньги, все получится так, как в заключениях экспертов, что все это будет не напрасно? - спросил я. - И не проще эту гигантскую сумму просто выделить племени.

Ведь хватит на достойную жизнь для каждого! - Борьба за возвращение Элвы для нас скорее вопрос эмоциональный, чем чисто экономический, - ответила Фрэнсис Чарлз. - Пусть мы окажемся в материальном проигрыше.

Традиционный идеал с’клалламов - не собственность, а священная связь между землей, водой и людьми. И нам главное -вернуть свою Элву. Ведь мы - сильные люди.

На обратном пути в Сиэтл мы попали в пробку.

Разгулявшийся ветер поднял волны, и по понтонному мосту через пролив автомобили в целях безопасности стали пропускать поочередно то в одну, то в другую сторону. В ожидании, когда откроют движение по нашей полосе, мы вышли из микроавтобуса покурить на сыром лесном воздухе. - Пусть рыба даже вернется в Элву.

Но ведь если они разрушат электростанцию, надо будет увеличивать производство на тепловых, атомных, - запальчиво говорил мой коллега из Чехии. - В итоге вред окружающей среде, пусть в другом месте, будет нанесен еще больший.

Ведь это же замкнутый круг! И решения здесь просто нет. Хватит ли сил у “сильных людей” разорвать этот порочный круг? А пока что в плане пятилетнего развития резервации с’клаллам нижней Элвы главным пунктом стоит создание своего казино... Сиэтл - полуостров Олимпик.