Мало кто знает, что, хотя индийский кинематограф еще в 1969 г. получил официальное разрешение на демонстрацию поцелуя, камера по-прежнему резко уходит в сторону от изнемогающей от чувств пары и крутится по безоблачному небу или замирает на зарывающемся в цветочную сердцевину шмеле (эротический символ).

Актеры, по их собственным признаниям, блюдут оральную гигиену и следуют сложившимся в обществе представлениям о нравственной чистоте, а кроме того, не хотят выглядеть неловко: лучше драться или танцевать, чем неумело целоваться. Легкость и разнообразие любовной интриги остались, увы, в классической мифологии и санскритской поэзии, а в реальной жизни индийцев действовал и действует четко отлаженный механизм браков, организованных старшим поколением.

При таком укладе супруги подбираются по установленным параметрам, из которых основными остаются кастовая и астрологическая совместимость. Современные брачные объявления (в ежедневных газетах и на многочисленных интернетовских сайтах) уточняют, что неоспоримыми достоинствами являются более светлый цвет кожи и престижная профессия.

Теперь, правда, возраст пары не может быть ниже установленного официальным законодательством (18 лет для девушек и 21 для юношей), а родители заранее знакомят молодых и разрешают им совместное посещение театра или кафе. Еще недавно жених и невеста впервые видели друг друга на церемонии бракосочетания, которая включала массу дополнительных компонентов, нацеленных именно на устранение физического пространства между новобрачными.

Особое удовольствие всем собравшимся доставляют некоторые специальные обряды, предназначенные для того, чтобы между женихом и невестой возникло чувство близости.

Да и странно было бы, если бы женские сердца не замирали, когда после прочих ритуалов жениха и невесту усаживают рядом и ставят перед ними поднос со свадебными яствами, а молодожены по очереди кормят друг друга; или когда новобрачных по очереди омывают, а они обрызгивают водой друг друга, подружек и дружков, неотступно следующих за ними; или когда жених крепко зажимает в кулаке семечко супари, а невеста изо всех сил старается разжать ему пальцы; или когда жених держит в зубах свернутую из табачных листьев трубочку либо продолговатый кусочек кокосовой копры, а невеста своими зубками пытается ухватить и выдернуть этот предмет; или когда подружки невесты прячут в складках ее одежды то же семечко супари, а жених, дотрагиваясь до тела суженой, пытается его обнаружить.

По данным британского атласа «Сексуальное поведение человечества», вышедшего в 2000 г., 76% индийских новобрачных не занимаются сексом в первую брачную ночь, по поводу чего ехидный Кхушвант Сингх, знаменитый делийский писатель и журналист, заметил: «У индийских мужчин секса больше в мечтах, чем в чреслах». Моя знакомая рассказывала, что они с мужем смогли преодолеть отчужденность только через три месяца после свадьбы, а потом искренне привязались друг к другу. Вообще, любовь у индийцев начинается как раз в браке, т. е. там, где у людей иной культуры она зачастую идет на убыль.

По данным журнала «Outlook» от 6 мая 2002 г., среднестатистический индиец из среднего класса занимается сексом 91,8 раза в год, что меньше мирового среднегодового показателя. 89% индийцев, работающих в системе «Индийской гражданской службы», обеспечивающей все бюрократические номенклатуры в стране, заключили «организованные» браки. Безусловно, нет правил без исключений, но слишком ранний любовный опыт в Индии редко бывает удачным или, по крайней мере, наносит травму как молодым, так и их семьям.

Последние смиряются, если симпатии возникли в пределах их касты, но категорически возражают, если избранник (избранница) принадлежит к иной касте или — еще хуже — к другой конфессии. То и дело разыгрываются трагедии. Не так давно покончила с собой дочь известного политика Аджита Джоги, погибла при странных обстоятельствах дочь активистки из Пенджаба Биби Джагир Каур, вышедшая замуж вопреки воле своей властной и решительной матери.

Мои европеизированные индийские друзья легко смотрят на времяпрепровождение своих отпрысков в смешанных компаниях, но молниеносно упреждают возникновение влюбленности. Упрямицами оказались дочери моей достаточно традиционной и весьма здравомыслящей подруги, которые наотрез отказались принять родительскую опеку и сами — по-деловому — избрали спутников жизни. У них сближение происходило на уровне прагматики и расчета; было сознательно выбрано все, от касты и увлечений партнеров до их финансового положения и необходимых различий в росте и возрасте...

По правде говоря, без соответствующей культурной модели, принятой данным обществом, влюбиться непросто (вспомним, кстати, что в древности речь шла, как правило, о «каме»!).

Об этом свидетельствуют хотя бы современные индийские языки, в которых всякие любовные штучки-дрючки обычно являются кальками с английского. Кинематографические же персонажи прямо заявляют друг другу: «I love you».

В 20-х годах XX века среди интеллектуальной элиты наделал много шума заключенный по любви брак писателя Пурушоттама Дешпанде.

Известный лингвист Шридхар Кеткар немедленно направил ему письмо: «Для нашего общества не характерно предсвадебное «ухаживание» [здесь автор, пишущий на языке маратхи, употребил английское слово «courtship» — И. Г.]. И Ваша свадьба интересна мне, как языковеду, ведь в нашем родном маратхи нет слов, пригодных для этого этапа. Простите, но что и как происходило между Вами и будущей супругой на языковом уровне?»

Не очень-то умея влюбляться, современная молодежь совсем теряется, если любовь оказывается безответной. В Махараштре, штате, где говорят на языке маратхи, в последние годы совершен ряд убийств, когда отверженные юноши действовали по принципу: «Так не доставайся же ты никому!» История последней жертвы — несчастной Ниты Хендре — позволила говорить о некоей «социальной эпидемии».

Может быть, именно поэтому руководство университета Пуны (города, где погибла Нита) официально оповестило студенческий люд о том, что оно не потерпит, чтобы на территории вверенного им учреждения «осуществлялись поцелуи и держанья за руку» и что «будут незамедлительно приниматься соответствующие меры».

Против подобного поведения молодежи решительно возражают сильные в тех краях культурно-общественная организация фундаменталистского толка «Союз добровольных служителей нации» и праворадикальная партия «Шивсена».

Осуждая в том числе и «медовые месяцы», «Союз» пропагандирует патриархальный семейный кодекс, в котором объясняет: «Медовый месяц побуждает молодых проводить время в отрыве от остальной семьи, что создает ощущение, будто семья препятствует индивидуальной свободе».

Уже три года подряд активисты «Шивсены» громят магазины, торгующие «валентинками» и избивают обладателей символики дня св. Валентина, действуя под лозунгом «Не допустим осквернения индийских ценностей!».

В этом году торговля открытками существенно сократилась, а текст стали писать не на английском, а на маратхи. Парадоксально, но получается, что «Шивсена» своими акциями попутно способствует формированию собственной лексики для изъявления чувств.

На севере, в Канпуре (штат Уттар Прадеш) молодчики из фундаменталистских организаций нападают на девушек, осмелившихся прийти в колледж в обтягивающих джинсах, а на юге, в Керале, обращаются в суд с требованием изъять из книги лауреата Букеровской премии Арундхати Рой «Бог мелочей» эротические пассажи.

Очевидно, что в Индии сегодня не до апсар...

---