В конечном счете, примерно через полтора месяца, пройдя с топографической съемкой около 900 км, экспедиция оставила пустыню позади. За усердный труд и борьбу с опасностями некоторые из военных были даже произведены Козловым в младшие офицеры.

Следующим важным и интересным объектом на пути следования был Наньшань. Богатая, щедрая природа этой горной страны как бы компенсировала людям их долгое передвижение в пустынных областях.

Могучие хребты Наньшаня чередовались с глубокими ущельями, наполненными шумом пенящихся вод; в лесах и кустарниках не смолкали голоса разнообразных птиц...

Совершая тяжелые подъемы и не менее трудные спуски, экспедиция пересекла северную гряду Наньшаня. Далее путь лежал к озеру Кукунор, бессточному соленому водоему, расположенному на высоте 3200 м.

Погода стояла холодная и ветреная, а в день прихода россиян к озеру случилась, к тому же, сильнейшая пылевая буря. Ветер поднял такие тучи пыли, что буквально в трех-пяти шагах ничего нельзя было рассмотреть. Даже после окончания бурана пыль еще долго висела в воздухе, из-за чего солнце имело вид мутного диска.

В конце марта от озера Кукунор путешественники направились вдоль подножия Наньшаня на запад, по направлению к Цайдаму. Такое имя обширная котловина получила не случайно. В переводе с тибетского «цай» означает соль, а «дам» — грязь, болото. Южная часть впадины действительно покрыта многочисленными болотами и богата солончаками.

Козлов отмечает, что местные кочевники часто жаловались на болезнь глаз, возникавшую, по всей вероятности, от соленой пыли, всюду проникающей во время сильных ветров.

Кроме того, летом болота Цайдама становятся пристанищем для масс насекомых. Мошки и оводы настолько измучивают людей, что те вынуждены уходить со своими стадами в горы, — где, кстати, прекращается и болезнь глаз. В общем, недаром в свое время Пржевальский назвал Цайдам одной из самых безотрадных местностей на земном шаре...

В Цайдаме участники экспедиции Козлова вынуждены были расстаться с незаменимыми в пустыне верблюдами. Их сменили яки, обитатели гор и высоких плоскогорий. Это означало, что путешественники приблизились к своей заветной цели — Тибету.

Тибет — одно из самых больших и самых высоких нагорий земного шара. По площади — это примерно 1/5 Европы; но средняя высота местности превышает 4500 м. Высота же отдельных горных хребтов, во множестве пересекающих поверхность нагорья, составляет 6000-7000 м и более. Не только европейцы, но и местные жители ощущают здесь крайнюю разреженность воздуха, вследствие которой возникает так называемая горная болезнь.

Тибетцы называют ее «ла дуг», т. е. «яд перевалов». Исследованию Тибета препятствуют и чрезвычайно сложные условия передвижения. Местные жители говорят: «январь-март — горы занесены снегом, нельзя путешествовать; апрель-июнь — ноги грузнут в грязи; июль-сентябрь — спеши в дорогу, наиболее благоприятное время; октябрь-декабрь — кожа лопается от холода».

Экспедиция попала в Тибет в мае, когда нередко шел дождь вперемешку со снегом. В итоге, дорога стала непролазной грязью; обувь быстро изнашивалась, а вьючные принадлежности, палатки, войлоки и многое другое пропитывалось влагой насквозь. Ко всему, стала действовать высота.

В связи с разреженным воздухом, самочувствие людей, особенно новичков, заметно ухудшилось. Однако за день-два все постепенно привыкли к суровым условиям высокогорья.

Караван яков продолжал движение заданным маршрутом. Быки двигались по горам крайне медленно, неся на спине тяжесть, лишь вдвое меньшую, чем та, какую способен нести верблюд.

Кроме того, обладая свирепым нравом, каждый як в пути или на привале, всегда и всюду норовил боднуть соседа, все равно — другого быка или человека. Кстати, именно по этой причине тибетцы отпиливают особо злостным драчунам концы рогов.

Однако яки здесь незаменимы: во времена Козлова они служили... основными денежными единицами! К лохматому быку приравнивался весь остальной скот: например, лошадь равнялась трем якам, десять баранов — одному яку.

Шли дни. Козлов проник в юго-восточную часть Тибета, где скалистые горные хребты, вздымающиеся выше 5000 м, расчленены глубокими долинами и ущельями. В подобных ущельях чрезвычайную опасность представляли собой… дожди.

Обычный ливень, весело встречаемый в наших широтах, тут в течение нескольких минут превращает речонку в бешеный, хотя и кратковременный поток, уносящий или уничтожающий все на своем пути.

Из-за большой высоты даже летом в юго-восточной части Тибета, расположенной на широте Италии, зачастую бывает прохладно, в особенности по ночам, когда температура падает ниже нуля. Но в солнечный день природа быстро преображается.

Вот что пишет, в частности, об этом сам Козлов: «Трудно верится, что в один и тот же июньский день в одном и том же месте долины в Северо-Восточном Тибете путешественник может наблюдать утром зимний пейзаж, а в полдень или немного позже картину настоящего лета. Действительно, выпавший ночью снег иногда парализует растительную и животную жизнь на несколько часов, земная поверхность покрывается снегом… будто все исчезло, вымерло.

Но вот из-за облаков стало проглядывать солнце, снег тает, мало-помалу открываются лужайки, растения поднимают головки и раскрывают цветы… вылетают вьюрки и сойки, один за другим выползают жуки, шмели и другие насекомые — словом, природа вновь оживает».

Путешественники наблюдали, как по карнизам и природным балконам над дикими ущельями с непостижимой ловкостью скачет джара, или китайский яман — по виду нечто среднее между антилопой и козлом. Джара очень осторожен и, как правило, не подпускает близко к себе людей..

Спутникам Козлова также приходилось быть осторожными. Далеко не все племена Тибета были миролюбиво настроены к незваным гостям. Временами путешественникам даже приходилось спать, не раздеваясь, чуть ли не с ружьем в объятиях.

И такая предусмотрительность не оказывалась излишней. Несколько раз на лагерь нападали вооруженные люди, числом намного превосходившие русских. Тогда и выручала военная подготовка, и спасало российское оружие. В этом смысле достаточно выразительными являются следующие слова Козлова: «Слава нашей трехлинейной винтовки пронеслась по Восточному Тибету и обеспечила успех экспедиции»...

Продвигаясь далее на юг, исследователи перешли вброд верховья великой Хуанхэ и вошли в бассейн еще одной крупной азиатской реки — Меконга. Здесь был обнаружен один из самых величественных хребтов Восточного Тибета. Простираясь на 450 км, он вздымался ввысь увенчанными ледниками вершинами почти до 6000 м. Местного названия хребет не имел, и Козлов дал ему имя Русского Географического общества.

Преодолев его, путешественники попали непосредственно в долину Меконга. На пути встретилась еще одна, неизвестная доселе горная цепь. Примечательно, что на южном склоне этого хребта, названного Нанчинским, исследователи встретили большое количество обезьян, которые перемещались стадами в сотню и более особей, прячась в скалах ущелий.

Джара, или джагур
Тибетская лодка в верховье Янзцы-цзяна

Месяц шел за месяцем. Где-то сменялись времена года, — но здесь, в Тибете, все было не так. Люди наблюдали удивительную смену сезонов... по вертикали. В то время, как на средней высоте уже не было снега и чувствовалось веяние весны, — ближе к вершинам еще царствовала настоящая зима и стояло пустынное безмолвие, нарушаемое лишь завыванием бурь.

Местами на пути каравана свежий, рыхлый снег был так глубок, что скрывал все неровности; быки или лошади, уклонившись с заметенной тропинки, нередко проваливались и исчезали под его поверхностью, словно в глубоком омуте. Преодолевая перевалы, занесенные глубоким снегом, экспедиция временами подвигалась вперед чуть ли не ощупью.

Порывы ветра, обдавая снежной пылью, буквально отбрасывали в сторону и людей, и животных. Не менее тяжелым, чем подъем, бывал и спуск по крутым обледенелым склонам. Но как радовал после таких испытаний быстрый «вертикальный» переход из зимы в весну! «Зимний пейзаж и стужа — замечает Козлов — пронеслись, словно во сне».

Вот так, перемещаясь вверх и вниз, попадая на протяжении считанных часов из зимы в весну или даже в лето, караван упорно шел через Восточный Тибет. Люди стойко переносили все невзгоды путешествия. Возможно, этому способствовал личный пример Козлова. Глава экспедиции не позволял себе никакого добавочного комфорта по сравнению с другими. «Короче, — отмечал Козлов, — мы жили братьями».

Подобные взаимоотношения, конечно же, сыграли огромную роль в успешном завершении 13-месячной, как выразился Козлов, «тибетской экскурсии». Все это время люди двигались в среднем на высоте около 4000 м над морем; самая же высокая точка, которой достигла экспедиция за два с половиной года путешествий по Центральной Азии и Тибету, составляла 5060 м.

Не случайно прервалась связь с внешним миром и упорные слухи о гибели экспедиции проникли даже в газеты того времени. Однако все спутники Козлова вернулись целыми и невредимыми, выполнив свои задачи.

В результате путешествия 1899-1901 гг. Козлов дал детальное описание множества природных объектов, в том числе, неизвестных до того науке. Кроме того, Петр Кузьмич подготовил блестящие очерки по экономике и быту населения Центральной Азии. Наконец, экспедиция привезла богатейшую коллекцию фауны и флоры.

Впереди у талантливого исследователя была еще не одна экспедиция. Но именно тибетское путешествие создало ему мировую славу и поставило в ряды наиболее известных путешественников — исследователей Центральной Азии. Козлов был награжден золотой медалью — высшей наградой Русского географического общества, а после революции избран академиком Украинской Академии наук.

Сверх того, посчитали за честь избрать его своим почетным членом географические общества Голландии и Венгрии, Ученый Комитет Монгольской Народной Республики и др. Петру Кузьмичу вручили свои медали Английское и Итальянское географические общества; он был также удостоен премии Французской Академии наук.

Литературное наследие первопроходца азиатских гор отличается глубоким научным содержанием и ясным, понятным стилем; образные, эмоциональные описания увиденного и пережитого обеспечивают его книгам успех не только среди ученых читателей. Не случайно работы Петра Козлова неоднократно переиздавались, переводились на английский, итальянский, немецкий и другие языки.

И теперь, по прошествии многих лет, эти сочинения не только интересны, но и нравственно полезны, особенно для молодежи — как память об истинно героической жизни подвижника науки.

---

* См. «Вокруг света» № 4, 2003 г.