ТОЧНО ПО ДИККЕНСУ
Джон Нельсон
Хоть
я и был новичком в полиции, но мне посчастливилось работать с Аланом Хайтом —
опытным патрульным с десятилетним стажем, весьма необычной личностью. Низкорослый,
с выцветшими карими глазами и русой шевелюрой, состоявшей из трех вихров, он ни
разу не причесался и не посмотрел в зеркало за те две недели, что мы проработали
в паре.
Алан всегда носил свежие сорочки, но все остальные детали его одежды пребывали
в ужасном состоянии. Он редко общался с сослуживцами в участке, и они, похоже,
не обращали на него внимания. Но если уж кому-то случалось заговорить с ним, то
не иначе как на удивление почтительно.
Почти каждый день мы с Аланом по нескольку раз выезжали на вызовы. Чаще всего
приходилось разбираться с дорожными происшествиями, семейными ссорами, заявлениями
о кражах и так далее. Таковы уж будни полицейского. По пути к потерпевшим Алан
неизменно разглагольствовал о книгах: от последних детективов, которые он считал
неимоверно тоскливыми, до трактатов по новейшим теориям эволюции живой природы.
Почему-то его особенно тянуло именно к такой литературе.
Однажды нас вызвали на происшествие, о котором и пойдет речь. Это был первый смертельный
случай за время моей службы.
В одной из квартир большого дома в небогатом районе раздался выстрел. На шум прибежал
сосед и долго колотил в дверь, но никто не открыл. Вскоре появился домовладелец,
тоже услышавший выстрел, и открыл дверь запасным ключом.
В мягком кресле посреди
комнаты сидел обитатель квартиры. В голове его зияла рана, неподалеку валялся
пистолет двадцать второго калибра. В ожидании нашего приезда домовладелец и сосед,
как могли, отбивались от любопытных, норовивших заглянуть в квартиру. Дабы не
возбуждать нездорового интереса, на покойного набросили пальто.
Мы с Аланом насилу протиснулись сквозь толпу. Ни слова не говоря, Алан шагнул
к жертве, сорвал пальто и принялся дотошно осматривать труп. Я взглянул на окровавленную
голову и отвернулся. И как это Алану удается сохранять равнодушие, не выказывая
ровным счетом никаких чувств? Впрочем, тогда я еще многого не понимал. И мало
знал Алана. Пока он осматривал квартиру, я очищал коридор от зевак, а потом вернулся
и наконец-то окинул взглядом комнату.
Тесная гостиная со стеклянной дверью на балкон. Слева — крошечный обеденный стол,
за ним — узкий закуток, служивший кухней. Коридор справа вел в спальню — во всяком
случае, я так предполагал. Меня удивило книжное изобилие на стеллажах вдоль стен.
Почти никакой другой мебели в доме не было, только кресло, в котором сидел покойный,
да письменный стол, заваленный всякой всячиной.
На одном краю возвышался небольшой
бюст Чарлза Диккенса, а посередине стояла пишущая машинка. Остальное пространство
занимали стопки бумаг и книг — не менее десятка. На стене, у которой стоял стол,
не было книжных полок: тут размещался огромный встроенный радиоцентр.
Алан изучал книги с явным интересом. Я решил пристальнее взглянуть на тело, но
и на этот раз меня хватило ненадолго: даже мелкокалиберный пистолет может наделать
такое...
Передо мной сидел мужчина далеко за шестьдесят, с обширной плешью, маленького
роста и неимоверно тощий. Сомневаюсь, что при жизни он мог похвастаться хорошим
здоровьем.
— Как его зовут? — спросил я домовладельца.
— Эндрю Торнтон.
Я снова взглянул на покойника:
— Что его довело до этого? Почему он это сделал?
— Понятия не имею.
— Я имею, — ко мне подошел топтавшийся в дверях сосед. — Пару недель назад он
узнал, что страдает болезнью Паркинсона, и впал в уныние. Врач сказал, что развитие
болезни можно замедлить, если принимать лекарство и выполнять определенные упражнения.
Но итог все равно неизбежен. Видимо, эта мысль доконала его.
— Вы его друг?
— Нет, — мужчина покачал головой. — Но, по правде говоря, я, кажется, являлся
его единственным приятелем. За два года нашего знакомства ни разу не видел у него
гостей. Он был вечно поглощен каким-то занятием.
— Диккенсом и криминологией, — подал голос прежде молчавший Алан. Я повернулся
к нему. Он разглядывал книгу, лежавшую возле пишущей машинки. — У него здесь обширная
библиотека по обоим этим предметам. А ты заметил, на какую частоту настроен приемник?
Я с удивлением посмотрел на Алана. Он включил радио, и комната тотчас наполнилась
знакомыми шумами и треском полицейской частоты. Я слышал даже голос нашего диспетчера
Лии Смит. Алан выключил приемник.
— А записка? — спросил он, кивнув на пишущую машинку.
Чувствуя себя круглым дураком, я подошел к машинке, из которой торчал лист бумаги,
и прочел: «Я видел наилучшие времена, я видел наихудшие времена, но такого никак
не предполагал. Желаю тем, кто придет после меня, внимательно следить за превратностями
собственной судьбы».
— Я проверил балконную дверь, — сказал Алан. — Заперта. Посмотри окна. — Не дожидаясь
ответа, он обратился к соседу и домовладельцу: — Вы видели кого-нибудь в коридоре?
Может быть, слышали, как кто-то выходил из квартиры перед выстрелом?
— Конечно нет, — обиделся сосед. — На что вы намекаете? Ведь это несомненное самоубийство.
Дверь заперта, пистолет рядом с трупом, в машинке — записка. — Он умолк и покачал
головой, негодуя по поводу намеков полицейского.
— Спустись к машине и вызови сыщиков, — помолчав, велел мне Алан. — Не исключено,
что это не самоубийство.
Не обратив внимания на мою реакцию, Алан склонился над письменным столом, постучал
пальцем по календарю, потом по книге.
— Взгляни, — сказал он.
На сегодняшнем листке календаря не было никаких записей. Я перевернул его и увидел
размашисто выведенные слова: «Не упусти первого духа». В ответ на мой вопросительный
взгляд Алан только пожал плечами. Я взял со стола книгу и перелистал ее. «Большие
надежды». Где-то на двадцатых страницах нашел магазинный чек, вероятно, служивший
закладкой. Я снова вопросительно посмотрел на Алана. Он кивнул:
— На чеке — сегодняшняя дата, а сейчас всего двадцать минут одиннадцатого утра.
Ты можешь объяснить, зачем человек покупает книгу объемом в четыреста сорок страниц
за несколько минут до самоубийства?
В половине первого мы отправились закусить в «Тако-белл» — дешевую и грязную забегаловку,
облюбованную Аланом. Сюда и явился сменивший нас в квартире сыщик Джо Мартин.
Он с трудом протиснул свое грузное тело между столиками, уселся напротив нас и
криво ухмыльнулся.
— Увидел вашу машину перед входом и решил рассказать, что мы раскопали. Кабы вы
не заметили чек, заключение следователей было бы, несомненно, однозначным: самоубийство.
Мы пошли в магазин и задали пару вопросов. И что же? Торнтон купил толстую книгу,
поскольку собирался в долгое путешествие, но не сказал, куда едет. Соседи тоже
этого не знают. В квартире мы не нашли ни авиабилетов, ни иных вещей, способных
пролить свет. Зато нашли фамилию поверенного Торнтона. Чарлз Теллер из фирмы «Теллер,
Браун и Хопкинс».
В глазах Алана сверкнул огонек:
— Слишком дорогая фирма для человека, живущего в квартире на Пятьдесят пятой улице.
Джо кивнул:
— Я подумал о том же. Назначил с ним встречу. Послушаем, что он скажет. Утром
я беседовал с врачом Торнтона. Сведения о болезни Паркинсона подтвердились.
— Что еще?
— Обычная рутина. Надо проверить все бюро путешествий и выяснить, где Торнтон
заказывал билеты. Может, у вас есть какие-то идеи?
Алан вдруг вскочил и замахал руками.
— Подожди минутку, Джо.
Вскоре он вернулся с телефонной книгой. Открыв ее на разделе «Бюро путешествий»,
он начал читать названия, одновременно размышляя вслух:
— Что мы знаем о Торнтоне? Он интересуется работой полиции. Поклонник Диккенса.
Это подтверждает и сегодняшняя покупка «Больших надежд». А еще... — он помолчал
и вдруг рассмеялся: — Как вам такое бюро путешествий? — Алан пододвинул справочник
к Джо и ткнул пальцем в страницу. — «Пипс».
— Почему именно это? — спросил Джо, растерянно качая головой.
— Пипс — главный герой «Больших надежд».
— Притянуто за уши, — с большим сомнением сказал Джо. — Но я все равно проверю.
— Он встал, собираясь уходить: — Дайте знать, если вас осенят еще какие-нибудь
гениальные идеи.
— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил я Алана, когда Джо ушел.
Он развел руками:
— Кто знает? Мне не дает покоя вопрос: зачем Торнтон купил «Большие надежды»,
когда у него в доме уже было два экземпляра?
В половине пятого снова появился Джо. Алан угадал с бюро путешествий. 9 июня,
то есть через три месяца, Торнтон должен был вылететь в австралийский город Перт,
а оттуда отправиться автобусом на юг в маленький городок Банбери. Сегодня утром
он забронировал там номер.
Адвокат Теллер ничего не знал об этой поездке, но завещание покойного представляло
большой интерес. Выяснилось, что Торнтон не имел родственников и жил на доход
от вкладов. Откуда взялись деньги, Теллер не знал, но состояние покойного оценивалось
в четверть миллиона долларов, которые он завещал университету на развитие преподавания
литературы. Правда, со странной оговоркой: если в течение суток после смерти Торнтона
не объявятся другие претенденты на наследство.
Мы сели в машину, но Алан не сразу запустил мотор. Наконец, он резко повернулся
ко мне:
— Давай еще разок осмотрим квартиру.
— Что говорилось в записке? — спросил Алан, внимательно оглядывая книжные полки.
— Точно не помню. Что-то вроде «я видел лучшие из времен, я видел худшие из времен...»
Стоп, я понял, что ты имеешь в виду. — Я подошел к полке и начал читать названия
на корешках книг. Быстро нашел «Повесть о двух городах», открыл первую страницу
и увидел: «Это было самое лучшее время, это было самое худшее время, это был век
мудрый, это был век безрассудный». Я пролистал книгу. Никаких пометок, никаких
закладок.
— Это не единственный экземпляр? — изумленно спросил я.
Алан кивнул:
— Я видел еще два. Чем кончается предсмертная записка?
— Он не мог предугадать превратностей судьбы... Точно не помню.
— Все ясно, — Алан снял с полки еще одну книгу. Из нее торчал чек, а на корешке
значилось: «Приключения Оливера Твиста». Напарник протянул мне чек: — Сегодня
утром он на полгода арендовал депозитный ящик.
По пути в участок мы еще раз обсудили все, что узнали.
— Вроде бы мы имеем дело с самоубийством, но ему сопутствуют странные обстоятельства,
— Алан усмехнулся, и я продолжил: — Торнтон увлекается сыскным делом. В оставленной
им записке есть выдержка из «Повести о двух городах» и туманная ссылка на «Оливера
Твиста».
Заказаны билеты в Австралию и номер в местечке под названием Банбери.
На завтра намечена встреча с каким-то «первым духом». В день самоубийства арендован
ящик и куплена книга, два экземпляра которой уже есть в доме. — Я помолчал. —
Кажется, все. Если ты видишь в этом какой-то смысл, значит, ты намного умнее меня.
Остановившись у светофора, Алан посмотрел на меня и хмыкнул.
— Я еще не во всем разобрался. Но позвоню тебе, когда разгадаю остальное. Ты занят
вечером?
— Нет, а что? — удивился я.
— Сможешь приехать в участок в половине первого?
— Ночи? Ты с ума сошел?
— Я все объясню на месте.
— Ладно, приеду, — я пожал плечами: — Хотя и не имею ни малейшего представления
о том, что происходит!
Я прибыл в участок без двадцати пяти час. Алан и Джо Мартин уже ждали меня. Джо
тоже ничего не понимал и требовал объяснений, но Алан заявил, что мы едем на автовокзал.
Мы были там без семи минут час, и Алан направился прямо ко входу. Мы с Джо замешкались.
— Послушай, Алан, — начал я, — мы знаем, что у тебя есть для нас сюрприз, и не
хотим его испортить. Но, как тебе известно, работа у нас не самая безопасная,
и прежде чем ввязаться в дело, которое, возможно, имеет отношение к убийству,
мы...
— Никакого убийства не было. Эндрю Торнтон покончил с собой. Но он очень тщательно
подготовил свое самоубийство.
— Именно поэтому он купил книгу, арендовал ящик, заказал билеты на самолет? —
недоверчиво спросил Джо.
— Потерпите минутку. Но надо спешить, иначе полиция лишится своей доли денег.
Не дожидаясь нашего ответа, Алан быстро вошел в здание автовокзала. Мы в полном
недоумении последовали за ним. Он зашагал к автоматической камере хранения, остановился
у ящика под номером 96, посмотрел на часы и принялся разглядывать толпу, удивительно
большую для такого позднего часа. Только что прибыл автобус, с которого сошел
не один десяток человек. Увидев среди них худощавого мужчину в костюме-тройке,
Алан кивком указал на него.
Джо опешил:
— Чарлз Теллер?
Алан снова кивнул, повернувшись ко мне.
— Познакомься с «первым духом».
Теллер улыбнулся и достал из жилетного кармашка ключ.
— От девяносто шестого? — спросил Алан. — Полагаю, там лежит новое завещание,
по которому значительная часть состояния Торнтона отходит управлению полиции —
скорее всего, нашему участку?
Теллер открыл дверцу и вытащил большую бурую папку.
— Точнее, половина всех денег: сто двадцать пять тысяч долларов, — сказал он.
— На покупку нового снаряжения и подготовку полицейских. Вторая половина передается
университету, как и говорилось в первом завещании.
Джо уставился на Алана, не веря своим ушам:
— Как ты до этого додумался?
Алан улыбнулся:
— Подумав, что произошло убийство, мы начали искать убийцу, а это было бессмысленно.
Но как только я пришел к выводу, что убийства не было, все стало просто и ясно:
улики подобраны таким образом, чтобы привести нас к верному заключению, но не
прямым, а весьма извилистым путем. Короче, он превратил расследование в игру.
— А что навело тебя на эту мысль?
— Билет в Австралию и название бюро, где он был куплен. Идея взята из «Больших
надежд». Если вы помните, в книге благодетель, по имени Магидж, отправился в Австралию.
Но почему Торнтон решил ехать из Перта в Банбери автобусом? Очень просто: следовало
как-то подчеркнуть важность автовокзала.
Аренда шкафчика сама по себе не имеет
никакого смысла, значит, и это тоже часть игры. Намек на некое место, связанное
с автобусами. Шкафчик на автовокзале, куда мы и пришли. Как узнать номер шкафчика?
День, на который куплен билет, — 9 июня. То есть, 9, 6. Или 96. Но самое главное
— 9 июня 1870 года — день смерти Диккенса.
Теперь время встречи. В календаре записано:
свидание с духом. Ясно, что ответ следовало искать у Диккенса. Только в «Рождественских
повестях» есть три духа. Какая фирма состоит из трех человек? «Теллер, Браун и
Хопкинс». И, подобно первому духу, мистер Теллер прибыл в час ночи.
— И, конечно, в первом завещании говорилось, что в шкафчике лежит второе. Поскольку
у Торнтона было два увлечения, во втором завещании деньги поделены пополам.
— Вы правы, — подтвердил Теллер. — Я не совсем понял указание Торнтона достать
завещание только в том случае, если полицейский придет на место встречи ровно
в час ночи. Но я не подозревал, что он замышляет самоубийство.
— Получается, полиция должна была доказать, что заслуживает этих денег, иначе
вся сумма пошла бы университету, — я начал смеяться. — Ну Алан, если после этого
ты не получишь повышение, считай меня круглым дураком. Кто еще смог бы так быстро
добыть для нашего участка сто двадцать пять тысяч долларов?
Алан насмешливо улыбнулся:
— Сдается мне, скоро выяснится, что Торнтон подшутил над всеми нами. Помните,
что главным ключом послужила книга «Большие надежды». Но благодетель Магидж был
каторжником, тайком вернувшимся в Австралию. Все его деньги изъяли и передали
в королевскую казну. Если мы попробуем выяснить прошлое Торнтона...
В этот миг к нам приблизился крепко сбитый мужчина в синем костюме:
— Извините, но мне передали, что по просьбе Эдварда Торнбуша, известного также
под именем Эндрю Торнтон, я должен встретиться здесь с поверенным Чарлзом Теллером...
— он оглядел нас, пытаясь понять, кто тут поверенный: — Позвольте представиться.
Я — Берт Альбус из Налогового управления...
http://www.vokrugsveta.com/