Майский воскресный день в Токио. По широкой улице в Синдзюку, одном из центральных районов города, мчится поток машин. Вокруг стеклянные многоэтажные дома, нарядные витрины магазинов. Все современное, сверхсовременное, ультрасовременное...

И вдруг до моего слуха доносятся неожиданные звуки: звон колокольчиков, громкие крики людей. Из переулка показывается странная процессия. Впереди толпы людей в одинаковых кимоно с эмблемами идет человек в необычном одеянии, в маске с длинным носом, на высоких деревянных платформах.

За ним следует группа девушек, несущих золоченые львиные головы. Наконец, появляется всадник в средневековой одежде, над ним раскрыт большой зонт. Процессия выходит на магистраль и медленно движется вдоль потока автомобилей.

Что это такое? Съемка исторического фильма? Выступление артистов?
Нет, это жители близлежащих кварталов отмечают праздник местного синтоистского храма. Старинная традиция? Опять нет. Хотя модели костюмов и позаимствованы из средневековых книг, сам праздник появился в 1980 г.

---

Местные праздники – мацури – непременная составляющая повседневной японской культуры. Традиции, которые в других развитых странах исчезли или восстанавливаются в значительной степени искусственно, в Японии существуют по сей день.

Токио не может похвалиться знаменитыми на всю страну или очень древними праздниками, такими, как в Киото, Нару или Исэ. Токио стал столицей лишь в XIX в., и большинство здешних мацури возникло в это время или позже. Зато их очень много.

По данным японского справочника, в префектуре Токио, куда входят город и его западные пригороды, ежегодно или один раз в два-три года устраивается более 900 праздников. Гуляя по столице в субботу или воскресенье, почти всегда встречаешь какое-нибудь уличное шествие. И ни один праздник не повторяется, хотя общая схема, особенно у синтоистских праздников, довольно похожа.

Синтоизм – довольно простая в своей основе религия, во многом языческая. Но несложность учения компенсируется сложностью, яркостью, богатством ритуалов. Атмосфера синтоистского праздника окружает японца с самого рождения.

Нередко во время мацури можно увидеть на руках у матери совсем крошечного ребенка, одетого в маленькое форменное кимоно, выдаваемое напрокат храмом. 15 ноября отмечается праздник «7–5–3». В этот день детей, которым исполнилось 7, 5 или 3 года, одевают в особое, надеваемое один раз в жизни кимоно и ведут в храм, где каждый получает подарок. Ребята постарше начинают сами активно участвовать в праздниках. Иногда они, как бурлаки, тащат по улицам большой барабан тайко, в который бьют и взрослые, и дети.

Другой непременный атрибут синтоистского праздника – микоси, переносной синтоистский храм, внутри которого находится какой-либо священный предмет. Снаружи деревянный микоси позолочен и украшен фигурами, чаще всего птичьими головами.

Крупные и крепкие мужчины, одетые в форменные кимоно, часами носят микоси по улицам и переулкам. Теперь среди носильщиков можно встретить и девушек: времена меняются. Таскание микоси сопровождается громкими криками в такт движению.

Пока по улицам носят микоси, вокруг храма, украшенного разноцветными фонариками, так же многолюдно. Участники праздника исполняют национальные песни и танцы. И везде торговля.

В Европе, как известно, не принято торговать в храмах; в Японских же святилищах в любой праздничный день появляются лотки с товарами. Продается специальная праздничная еда: окономияки – блины с яйцами и острой капустой, якэсоба – жареная гречневая лапша.

Много игрушек и сувениров. Порой устраивают барахолки, где можно купить бывшие в употреблении кимоно и брюки, довоенные патефоны с пластинками, старинные часы с маятником и многое другое.

Есть праздники, вся суть которых заключается именно в торговле. В ноябрьский день курицы (в Японии не только каждый год, но и каждый день посвящен какому-нибудь животному) в двух токийских храмах торгуют особыми амулетами кумадэ, отгоняющими, как утверждают настоятели этих храмов, всякую нечистую силу.

Кумадэ дословно значит «медвежья лапа»: они состоят из рисовой соломы, сосновых веток, картонной маски и странного предмета, похожего на грабли. Это и есть медвежья лапа. Каждая часть кумадэ связана с синтоистской символикой.

Со злыми духами расправляются и другими способами. На одном из праздников каждый желающий может выстрелить из лука в иероглиф со значением «черт». Вообще, стрельба из лука очень популярна на японских праздниках. Особенно любят устраивать такую стрельбу верхом. Всадники, одетые в костюмы ХIII в., должны на полном скаку расколоть стрелой деревянную дощечку.

Во второе воскресенье марта токийцы едут на электричке в курортное местечко Такаодзан, где на лесной поляне под песнопения сначала разжигается гигантский костер из еловых веток, а когда он погаснет, участники праздника должны пройти босиком по горячим угольям.

Есть особый праздник продажи кукол, именуемых дарумами. У дарумов есть нос и рот, но нет глаз. Положено нарисовать кукле один глаз и загадать желание. Через год, если желание сбывается, кукле рисуют другой глаз, после чего ее возвращают в храм. Однако судьба прошлогодних дарумов незавидна: их торжественно сжигают, исполняя вокруг костра танец льва.

Не отстают от синтоистских храмов и буддийские. В Японии храмы этих двух религий обычно посещают одни и те же люди: радостные события отмечают в синтоистских храмах, хоронят же только в буддийских. Тем не менее, длительное сосуществование очень не похожих друг на друга верований привело к тому, что и в буддийских храмах стали устраивать веселые и шумные праздники.

В токийском районе Асакуса множество дешевых ресторанчиков и магазинов окружает два храма – большой буддийский и маленький синтоистский. На одной и той же площадке храмы как бы соревнуются друг с другом. На смену синтоистскому параду микоси приходит буддийское празднество золотого, вернее – позолоченного дракона. Этого дракона несут на палках, вставленных в брюхо, четыре опытных кукловода. Дракон извивается, блестя на солнце, над головами толпы.

После окончания танца чудовище выносят на площадку и демонстрируют желающим его устройство. Каждый может познакомиться с драконом поближе и даже положить ему руку в пасть.

Праздник, отмечаемый буддистами 12 января, заключается в ритуальном разрезании на части двух карпов. Их привозят только из одного пруда в префектуре Ибараки. Люди, одетые в средневековые одежды, медленно режут карпов на куски в установленном несколько веков назад порядке. В заключение рыб жертвуют храму, и публика расходится по домам.

Зачем же нужны все эти праздники? Ведь совершенно очевидно, что в современной Японии никто не воспринимает всерьез те мифы и легенды, которые вызвали к жизни те или иные ритуалы.

Как правило, и сами участники праздников, и зрители не знают их и даже не интересуются ими. Во всяком случае, распорядители, рассказывая с помощью мегафона о величине, цене и времени изготовления тех или иных священных предметов, никогда не раскрывают смысл тех или иных действий или процедур. Смысла здесь и не ищут, зато ритуалы соблюдают неукоснительно.

Причины популярности праздников иные. Прежде всего, конечно, это любимое многими развлечение. Западные, особенно американские наблюдатели постоянно упрекают японцев в том, что они будто бы умеют работать, но не умеют отдыхать.

Но авторы этих рассуждений подходят к японцам с собственными мерками. Достаточно посмотреть на увлеченных носильщиков микоси или исполнителей национальных танцев, чтобы понять, насколько беспочвенны такие выводы.

Жизнь японца нелегка. Жизненный уровень растет, но и забот хватает: высокая интенсивность труда, стрессы, боязнь потерять работу – все это действует на психологическое состояние. Нужна разрядка, и роль праздников здесь трудно переоценить.

Молодежь, конечно, посещает дискотеки, однако не пренебрегает также синтоистскими и буддийскими праздниками. Для людей постарше мацури значат еще больше. Впрочем, интеллигентные японцы обычно относятся к ним свысока. Главные участники мацури – мелкие служащие, торговцы, рабочие и члены их семей.

Но есть и другие причины популярности местных праздников. Когда-то наш известный этнограф С.А. Арутюнов писал: «Праздники мацури и другие синтоистские ритуалы по сути служат инструментами чувственной, внеидеологической пропаганды национализма и национального сплочения, ибо они нацелены на то, чтобы в индивидуалистическом буржуазном обществе вызвать у японца чувство принадлежности к коллективу, напомнить ему, что он клеточка в организме японской нации, которая в целом божественна, исключительна, нерушима, неделима и вечна».

Среди социальных связей у японцев очень сильны соседские. Повседневная жизнь многих японцев, особенно женщин (замужние японки обычно не работают или работают неполный день), чаще всего ограничена пределами квартала. Репетиции танцев, совместное развешивание фонарей, общая радость во время парада микоси, — все это сплачивает людей, укрепляет добрососедские отношения.

А содержание, в том числе политическое, может вкладываться в традиционную форму самое разное. Много лет в Японии проводились «весенние наступления трудящихся». В тот период можно было наблюдать демонстрации, очень похожие на синтоистские шествия, только вместо микоси трудящиеся несли плакаты с левыми лозунгами.

И на празднике коммунистической газеты «Акахата» те же, что и на мацури, огромные мягкие роботы, привлекающие детей, та же торговля окономияки и якэсоба. На лужайке столик, где записывают в компартию, и эстрада, где кандидаты в парламент обличают правительство.

Каждый крупный город имеет свой праздник, проводимый муниципалитетом. В Токио он бывает в октябре и длится два дня. 23 района города выставляют сборные команды, которые состязаются в умении исполнять национальные песни и танцы. Соревнование районов идет и в торговле. На огромном поле, уставленном жестикулирующими мягкими роботами, районы продают те изделия, которыми они славятся более всего. А в ноябре в Токио проходит и всеяпонский праздник, где лучшие номера показывают 47 префектур Японии.

Во время муниципальных праздников старые традиции смешиваются с новыми: колонны исполнителей традиционных танцев сменяют группы юношей и девушек, танцующих брейк, а вслед за героями средневековых легенд шествуют супермены и космические пришельцы из современных мультфильмов. Привлекают публику и многочисленные аттракционы. Житель Токио редко может увидеть живую корову, а тут можно с ней познакомиться и даже, как гласит объявление, попробовать ее подоить.

Праздники длятся с утра до вечера, иногда по нескольку дней. Дожди, частые в Токио, людям не помеха. Они раскрывают зонтики и продолжают веселиться. Вечером зажигаются яркие фонари и прожекторы. Но вот отведенное для праздника время истекает.

Микоси вновь заносят в храм, возвращаются на прежнее место и нарядные кимоно; настоятель раздает в награду активным участникам праздника по чаше сакэ – рисовой водки. Завтра опять работа!

---