Не удивительно, что после Октябрьской революции Ялмар Линдер хотел выкупить у новой власти четверых великих князей, предлагал за каждого из них миллион шведских крон. Но пока Ялмару удалось «достучаться» до Петрограда, князья уже были казнены...

Бывал здесь и офицер царской армии, будущий маршал и президент Финляндии Карл Густав Маннергейм. Но, похоже, приезжал он сюда не только потому, что рос по соседству, и даже не потому, что Ялмар Линдер был женат на его сестре Софи (позже она прославилась своей активной работой на благо финляндского Красного Креста).

Кстати, другая сестра Маннергейма, Ева, была замужем за художником Луисом Спарре, который создал проект мебели из карельской березы для усадьбы Хайкко. Здесь, в Мустио, со стены смотрит прекрасный портрет Ялмара Линдера кисти Спарре...

Будущий маршал, волевой и суровый офицер, был безумно влюблен в Китти Линдер, очаровательную младшую сестру Ялмара. Но та отвергла его предложение: «Выйти замуж за военного! Как это возможно?»

Может, если бы Китти ведала, что перед ней не просто царский офицер, пусть и знатного рода, а человек, которому судьбой было предначертано возглавить Финляндию, она бы отнеслась к нему по-иному...

Для Маннергейма же Китти осталась любовью всей жизни. Его брак с Араповой был несчастным, и они развелись...

После всех своих странствий Ялмар Линдер проматывал последние деньги в Монте-Карло. Наследников у него, как и у остальных троих детей Марии Мусиной-Пушкиной, не было... Эта линия Линдеров оборвалась, но сам род заводчиков не пресекся.

Сегодня усадьбой Мустио владеет Магнус Линдер, внучатый племянник Ялмара Линдера. Я встретил его утром, у входа в ресторан, когда он зашел в контору — просмотреть свежую почту.

Линдер уже больше не заводчик. Роскошный дворец его дальних предков превращен в музей, другие постройки — в уютную гостиницу. Ресторан имеет дипломы самых престижных французских ассоциаций поваров. Плотины, некогда дававшие жизнь заводам, стали еще одним украшением романтического парка. Даже бывшая трансформаторная будка из темно-красного кирпича превращена в двухэтажный «люкс» и зовется Башней Мерлина...

От железоделательного завода, основанного в Фискарсе еще в 1649 году, остались кирпичные корпуса, где ныне разместились магазины, гостиницы и кафе. Сами предприятия разбрелись отсюда по всему свету... Перегороженная каскадом плотин река и зеленые лужайки дополняют идиллический пейзаж. Ребенком здесь бегал озорной Карл Маннергейм — его мать была дочерью хозяина завода фон Юлина.

Отец Маннергейма, владелец богатого имения Лоухисаари, что неподалеку от Турку, промотал свое состояние: играл, развлекался с любовницами в Швеции, потому-то его мать и жила у своих родственников в Фискарсе. Когда она умерла, заботу о будущем маршале взяли на себя родственники.

В Фискарсе и сегодня можно услышать истории про юношеские проделки Маннергейма. Он прятал дома варенье, бил камнями окна, за что его на год даже исключили из школы…

В усадьбе Виурила, что лежит еще западнее по Королевской дороге и еще ближе к Турку, нас должна была встретить госпожа Аминофф. Но мы опоздали, та была уже занята, и нас принимала ее мать, Анна-Луиза Стандершельд-Брюнингхаус.

Пожилая, но подтянутая, энергичная и аккуратная дама с благородной внешностью и трудовыми руками встретила нас у входа в один из корпусов своей огромной усадьбы. Виурила сегодня славится своим полем для гольфа и конюшней, где можно взять напрокат лошадей.

Здание усадьбы в стиле ампир сооружено в 1835 году со столичным размахом. Но впервые поместье упоминается еще в начале XV века, когда ее владельцем был Магнус Юханссон.

Оно переходило от одной семьи к другой, передаваясь по материнской линии в качестве приданого; владельцами были, в основном, прибалтийские шведы.

Так продолжалось около 300 лет, пока в 1787 году усадьба не перешла к генералу-майору барону Магнусу Армфельту, губернатору Турку и Пори. Его сын, генерал Густав Мауриц (Маврикий) Армфельт, водил дружбу с шведским королем Густавом III и был даже его советником.

Он всячески отговаривал Густава от войны с Россией, отчего и поплатился после смерти короля: за «прорусские» настроения его выслали из страны. Однако, во время вынужденного отсутствия на родине он много путешествовал и даже познакомился с Екатериной II, которая пожаловала ему орден Святого Георгия за участие в мирных переговорах с Россией в 1790 году.

Густав Маврикий прожил четыре года в Калуге, — правда, несмотря на императорскую награду, не имея права покидать ее. Это не помешало ему во время изгнания влюбиться в графиню Меньшикову, роман с которой закончился рождением внебрачного сына...

К этому времени в Швеции забыли о провинностях Армфельта, и он вернулся на родину. Впрочем, ненадолго: Александр I пригласил его на службу в Россию, куда он вновь и прибыл в 1809 году, чтобы вскоре вернуться в Финляндию — уже в качестве председателя комитета по финляндским делам.

На этом посту, к которому добавилась и должность члена Государственного Совета, он пробыл до своей смерти в 1814 году. Считают, что Армфельт немало сделал для своей родины: например, его стараниями была сохранена почтовая служба. За свои заслуги он получил титул графа.

Затем усадьба перешла к брату Густава Маврикия, Августу-Филипу. При нем первый финский архитектор, итальянец по происхождению, Карло Басси, соорудил главное здание усадьбы.

Чуть позже в Виурилу приехал Карл-Людвиг Энгель — создать для дома красивый фасад, какими архитектор уже прославился и в Петербурге, и в финской столице. Поместье тогда процветало — были при нем лесопилка, молочная ферма, кирпичный завод, винокурня и старейшая в Финляндии пивоварня.

В это время в семью входит княгиня Курляндская Вильгельмина. На ее приданое были куплены 25 тысяч гектаров земли в районе Хиитолы (нынешняя Республика Карелия). Тогда общая площадь поместья достигла 48 тысяч гектаров. Владельцы Виурилы хотели купить землю до Турку, чтобы ездить в епископский замок только по своей земле.

Но земли, приобретенные в Карелии, пришлось вскоре продать. Они были куплены вместе с крепостными, которых новые хозяева, как передовые люди, тут же освободили, предложив работать по найму. Однако, бывшие крепостные, ощутив свободу, немедленно разбежались. Финны тоже не хотели работать в поместье…

На оставшихся землях с середины XIX века Армфельты начали вести интенсивное и высокопрофессиональное сельское хозяйство, закупив племенной скот в Англии. Молоко, мясо и прочее старались перерабатывать, не выходя из усадьбы, чтобы продавать в виде конечной продукции. Карл-Август Армфельт, последний граф Виурилы (умер в 1942 году), провел в поместье электричество и центральное водоснабжение.

— Когда шла реставрация Рундальского дворца в Латвии, который построил Растрелли, мы тоже пожертвовали на это деньги, — говорит наша хозяйка, подчеркивая, что часть ее корней — из Курляндии.
Стандершельд, прапрадед Анны-Луизы по отцу, был владельцем оружейного завода в Туле, на котором трудилось до 10 тысяч рабочих. (Торговый дом «Гилленшмидт, Стандершельд и Шекаразин» был неплохо известен в России); ее тетка училась в Смольном институте, семье принадлежал дом в Петербурге…

— Мои предки, как и было в духе того времени, говорили дома по-французски, — замечает Анна-Луиза. А потом добавляет: — Но ругались по-русски!

Если в середине позапрошлого века усадьба процветала, то уже на жизнь деда нынешней хозяйки пришлись годы депрессии, гражданской войны, и он был вынужден продать часть усадьбы. В 1940-е годы, когда в Финляндию потянулись переселенцы из отошедшей к Советскому Союзу Карелии, хозяева Виурилы отдали им 60 процентов своей земли.

В итоге, когда в 1951 году внучка Карла-Августа Армфельта Анна-Луиза Стандершельд-Брюнингхаус унаследовала имение, ей с тремя братьями и сестрами досталось всего 30 гектаров леса и полей.
— Но я тогда подумала: если раньше мои предки могли поднимать здесь все с нуля, то и мы сможем, — говорит Анна-Луиза.

Они с мужем, Гюнтером Брюнингхаусом, первыми в Финляндии стали выращивать кукурузу; потом, окрыленные успехом, решили разводить лошадей, создали поля для гольфа.
— Я работала и продолжаю работать вот этими руками, — говорит она, сидя с бокалом шампанского под парадным портретом кого-то из своих знатных предков. В ее словах нет ни доли кокетства: по рукам видно, что хозяйка действительно привыкла к труду.

Сейчас владения семейства расширились до 150 гектаров. Кроме гольфа и верховой езды для туристов, которые останавливаются здесь же, в номерах, есть весьма неплохой музей карет.

Тесен круг финских аристократов, думал я. Дед Анны-Луизы приходился кузеном Маннергейму... Ее дочь, вместо которой с нами встречалась госпожа Стандершельд-Брюнингхаус, носит фамилию мужа — Аминофф. Аминовы — один из древнейших русских дворянских родов; у нас в стране он пресекся, зато благодаря одному из своих членов, перешедшему в шведское подданство еще в начале XVII века, сия фамилия процветает в Финляндии. Как шведские дворяне, Аминофф фигурируют с 1618 года; после включения Финляндии в состав России шведский баронский титул был заменен на русский, графский...

Буквально на следующий день я вновь встретился с этой фамилией. И в очень интересном месте...