На Главную Страницу Вниз   Rambler's Top100
Земля людей
Навигатор
 Карта сайта
Новости
Архив
Пресс клуб
Подписка
Баннеры
Реклама
 
Содержание рубрики
 
 На предыдущуюВнизНа следующую
В гостях у деда-громовержца
   

   
     
   
     
   
     
   
     
К «коте» — зимнему убежищу на острове — путники добираются и на снегоходах, и на лыжах  
К «коте» — зимнему убежищу на острове — путники добираются и на снегоходах, и на лыжах  
Финляндия вроде бы совсем близко. Только вот ждешь-ждешь у нас настоящую зиму, с морозом, с обильным снегом, и никак она не приходит; а приедешь в Финляндию — и сразу попадаешь в зимнюю сказку...

Еду я поездом из Лаппеэнранты на север и вижу, как все более зимним становится пейзаж: вокруг белые леса, белые поля, белая гладь озер.

На станции Симпеле со скалы, возвышающейся над путями, свисает застывший водопад — каскад гигантских сосулек. Они так и провисят здесь, в тени гранитной стены, до начала мая…

Так встречала меня Похьёйс-Карьяла, Северная Карелия в Финляндии.

Финляндия, прямо скажем, не гористая страна; по-настоящему высокие сопки можно встретить только в Лапландии. А так — сплошная холмистая равнина.

Но километрах в шестидесяти к северу от Йоэнсуу, главного города провинции Похьёйс-Карьяла, у западного берега озера Пиелинен, вздымается настоящая горная гряда.

Это — остатки древних складчатых гор, с которыми так и не смогли справиться ледники, прошедшие утюгом по всему европейскому северу.

Высота гряды, может быть, и не столь велика — 347 метров над уровнем моря; но поднимается она резко и над озером возвышается на 253 метра.

Здесь и расположился Коли, один из самых известных в Финляндии зимних мест отдыха.
После чередующихся белых пустошей — заснеженных замерзших озер и густых лесов — вид внушительных круч просто поражает. Дорога на вершину, хоть и недлинная, вполне напоминает горный серпантин. А виды сверху открываются просто захватывающие.

Как курорт, Коли приобрел славу еще более ста лет тому назад. Воспетый многими художниками, в том числе, великим композитором Яном Сибелиусом и живописцем Эеро Ярнфельтом, он прослыл даже «национальным ландшафтом Финляндии», хотя здешние пейзажи для южной части страны не совсем и характерны. Зато как живописны!
Не случайно Коли считают одной из наиболее известных достопримечательностей финской природы.

Первая база отдыха была открыта тут еще в 1896 году. А в 1991 году создан Национальный парк Коли, занимающий территорию в три тысячи гектаров.

Все это нам, пока мы размещались, рассказывал Ян-Эрик, принимавший нас в гостинице.
Ближе к вечеру, взбодренные жаром финской бани, мы пошли исследовать пешие тропы у вершины Укко-Коли. В тусклом предзакатном свете картины, открывавшиеся взору, казались таинственными и сказочными. Высокие ели стояли, укутанные снегом по самые верхушки; елки помоложе и пониже вообще приняли причудливые формы снежных пирамидок, а то и человекоподобных привидений...

Снег глубокий — ходить можно лишь по тропинкам. В лесу тишина: только хруст под ногами да легкое подвывание ветра, заблудившегося среди скал и верхушек деревьев. Выступавшие из-под снега высокие скалы, увенчанные мощными пушистыми шапками, казались головами великанов...

Укко — по-фински «дед», а еще это имя языческого бога-громовержца, хозяина небес. Одинокая высокая гора казалась древним жителям этих мест прибежищем высшей силы.

С самой вершины, откуда ветер все же сумел смести снег, оголив гранит, открывается вид на склоны, сбегающие к огромной белой равнине внизу — застывшей поверхности озера Пиелинен. А по склонам до подошвы горы — укрытые пушистыми шапками верхушки елей…

Рядом есть еще одна вершина, пониже, она зовется Акка-Коли, что и понятно: «акка» — это «баба», она по определению должна быть пониже «деда».

Вот наша проводница, сама похожая на добрую колдунью из финских сказок, разогревает на огне карельские пироги — калитки; разливает брусничный морс в вырезанные из дерева чашки — и пьется из них приятно, и запах особый, и руки не обжигает! Финны вообще доки во всем, что касается готовки на открытом походном огне.

В этом я еще раз убедился на следующий день, когда мы отправились в поход по озеру Пиелинен на снегоходах.
       
 ВнизВверх
По льду озера Пиелинен
   

  Карельская часовня в курортном центре «Бомба»
  Карельская часовня в курортном центре «Бомба»
  Из-за обилия всяких кореньев карельский суп оказался душистым и приятным на вкус
  Из-за обилия всяких кореньев карельский суп оказался душистым и приятным на вкус
Вид на Нурмес с озера  
Вид на Нурмес с озера  
Ездовые собаки в Нурмесе весьма симпатичны  
Ездовые собаки в Нурмесе весьма симпатичны  
Пурга — не лучшее, что может сопровождать поездку на снегоходе. Снег сыпался столь крупный и частый, что не видно было ни зги и в метре перед собой.

Приходилось то и дело снимать шлем и очки, счищать налипшие хлопья. О больших скоростях нечего было и думать: опасные маленькие островки то тут, то там поднимали надо льдом свои острые камни...

На одном из таких островков, только более крупном, мы и остановились на обед. Для удобства туристов — и тех, кто, как мы, путешествует на снегоходах, и для лыжников, и для любителей летних походов по озеру на лодках и катерах, там сооружена небольшая «кота» — хижина-домик с очагом посередине и лавками вокруг него.

Такие же «коты» можно найти как в совсем глухих местах, так и по соседству с гостиницами на популярных курортах: финны, сторонники традиций, любят устраивать в деревянных избах и пикники, и вполне серьезные приемы-застолья.

Расстегнув свои комбинезоны, мы с удовольствием отогревались душистым карельским супом, пряным и даже острым из-за обилия всяких кореньев.

Тем временем снег совсем перестал идти, кое-где сквозь тучи даже проступило голубое небо. Так что возвращаться к склонам Укко-Коли было одно удовольствие: теперь, на хорошо видимой белой равнине, наши «Ямахи» можно было разгонять до 80 километров в час.

У северной оконечности озера лежит городок Нурмес. Он славится своими березовыми аллеями, — но когда вокруг все белым-бело от снега, березки как-то не очень заметны...

Да, озеро в этих местах — главный магнит, будь то лето или зима. Тут же, возле него, для полноты впечатлений мы решили покататься на собачьих упряжках.

Езда на собаках оказалась делом несложным: один ездок лежит в санях (причем, очень удобно расположившись), второй стоит на полозьях, и единственная его задача — вовремя тормозить.

Но вот когда хозяева собак выводили и запрягали песиков, у моих коллег появился повод для ерничанья. Сколько нам накануне, да и буквально несколько часов назад, говорили о том, какое озеро Пиелинен чистое! Воду запросто пить можно.

А тут смотрим, — пока собачки отъезда ждали, некоторые из них не только малую, но и большую нужду справили. Один мой спутник особенно хмыкал: «Чистое озеро! Снег растает, все это в воду попадет!».

Я стою, молчу. Знаю — не может такого быть в Финляндии. И точно: прежде, чем тронуться, «собачники» весь помет аккуратно собрали лопатками в пластиковые пакеты. Торжествующе гляжу на коллегу-скептика. Ему остается только развести руками...


Карельская «Бомба»

Помимо березовых аллей, Нурмес еще известен своей «Бомбой». Нет, ничего военного в городке нет; милитаристское название курортного центра происходит от... фамилии!

Комплекс на берегу озера Пиелинен весьма необычен: здесь воссоздана целая старинная карельская деревня. А выросла она вокруг копии большого дома, сооруженного в 1855 году в городе Суоярви (ныне Республика Карелия) крестьянином Егором Бомбиным. Дом этот простоял до 30-х годов; спустя сорок лет строение возродили в другом месте, затем дав усеченное имя его владельца всей туристской деревне.

Дом, как и многие традиционные постройки Карелии, поистине огромен. Ведь под одной крышей было «собрано» пятнадцать различных помещений — не только жилых, но и хозяйственных! Поэтому длина здания — 25 метров, ширина — 10.

Традиция возводить такие дома-крепости возникла из-за сурового климата Карелии и прочности семейных связей. Зимой, когда усадьбу засыпало глубоким снегом, надо было все иметь «под рукой» — и коровник, и амбар, и склад, и стойло для лошадей... Хозяйственные помещения «встраивали» в жилой дом. Карельские семьи были большие; когда сын женился и начинал жить самостоятельно, он не съезжал от родителей, а просто расширял, достраивал старое жилье.

Очень любили карелы украшать свои большие дома: и резными причелинами, и декоративными балкончиками под окнами — гульбищами...
Дома-крепости сооружали целиком из дерева. Только в так называемой «шведской» Карелии, то есть в ее части, бывшей под шведами до начала девятнадцатого века, дома строили на каменном фундаменте. В Карелии «русской», никогда не принадлежавшей Швеции, в том же Суоярви, — такого не увидишь...

В целом строения «Бомбы» почти ничем не отличаются от тех, что разбросаны по деревням нынешней российской Карелии и собраны на острове-музее Кижи. Только вот здесь они наряднее, чем в России: резные детали фасадов еще и расписаны разными цветами. Впрочем, выяснилось, что и это — не отличие. Просто наши соотечественники давно уже не подновляли росписи: чистое дерево выглядит как-то благороднее, а может быть, и «руки не доходят»... Здесь же, в Нурмесе, все восстановили точно таким, каким оно было лет семьдесят-восемьдесят назад.

Итак, постепенно рядом с домом Бомбина выросла целая этнографическая деревня из множества похожих деревянных «крепостей». А по соседству возник и оздоровительный центр — с саунами, бассейнами и прочими затеями для поднятия тонуса. Теперь люди приезжают сюда и поправить свое здоровье, и окунуться в мир старой карельской культуры.

Правда, не все могут понять указатели с надписями по-карельски. Так, кстати, было и со мной, — но помог мой родной русский. Над туалетом в главном административном корпусе вместо привычных букв над дверями «М» и «Н» (соответствующих в Финляндии русским «М» и «Ж») было написано: «мuuzikat» и «аkkat». Не сразу я сообразил, что «аккат» — это «бабы» (помните Акка-Коли?), а «муузикат» — это ничто иное, как «мужики». Вот вам главное отличие карельского языка от финского: в первом сохранилось немало русских слов. Во времена Российской империи Карелия была единой...

Карелы, ближайшие родственники финнов и по языку, и культуре, в отличие от своих западных соседей-протестантов — православные. В современной Финляндии они именно этим, главным образом, и отличаются от подавляющего большинства населения. Поэтому на окраине деревни, на берегу озера стоит православная часовня; рядом — крест, установленный в память о жертвах войны 1939-1940 годов среди гражданского населения…

Позднее, в городе Йоэнсуу, я еще раз вспомнил о «Бомбе». В тамошнем выставочном центре «Кареликум» среди прочих экспонатов можно увидеть и подлинные части первоначального дома Бомбина, еще того, из Суоярви!

А вообще в «Кареликуме», который действует уже семь лет, собрано множество любопытного, касающегося карельской культуры и всего того, что относится к нашему общему с Финляндией прошлому. Кроме оригинальных частей сруба Бомбиных, здесь можно увидеть костюмы и украшения карелов разных регионов.

Но, пожалуй, лучше всего постигаешь глубинное, многовековое духовное единство Карелии по обе стороны границы, когда оказываешься в окрестностях Хяйневеси, в Ууси-Валамо, или Новом Валааме.
 ВнизВверх
Святыни Нового Валаама
   

  Главный храм Нового Валаама — церковь Преображения
  Главный храм Нового Валаама — церковь Преображения
  В сувенирной лавке Ууси-Валамо
  В сувенирной лавке Ууси-Валамо
  Крест в память о жертвах войны 1939-1940 годов
  Крест в память о жертвах войны 1939-1940 годов
В курортном центре «Бомба» все дома — настоящие крестьянские «крепости»  
В курортном центре «Бомба» все дома — настоящие крестьянские «крепости»  
Люстра Преображенского собора привезена из Старого Валаама  
Люстра Преображенского собора привезена из Старого Валаама  
Старый Валаамский Спасо-Преображенский монастырь на Ладожском озере, история которого уходит корнями в глубь веков, одна из известнейших православных обителей Российской империи, после Октябрьской революции и провозглашения независимости Финляндии оказался за границей.

Хотя богатство его и влияние сократились, монастырь оставался на протяжении более, чем двадцати лет очагом православия и русской духовности в лютеранской Финляндии.

Но вот началась «зимняя» война, Советская Армия перешла в наступление через «линию Маннергейма». Бои шли и на Ладоге. Остров Валаам, где стояла обитель, бомбили советские самолеты. Пришлось монахам покидать насиженное место. Сначала на кораблях, а затем на грузовиках по льду замерзшей Ладоги они с обозом ушли в центральную Финляндию.

В июне 1940 года бывшие насельники Валаама приобретают возле Хейнявеси усадьбу Папинниеми, где и создается обитель, названная Новым Валаамом, или по-фински — Ууси-Валамо.

Монахам не просто понравились живописная местность с озерами и укромное расположение усадьбы. В одном из помещений последней они увидели икону преподобных Сергия и Германа Валаамских, непонятно каким образом оказавшуюся в доме у хозяев-лютеран. В этом монахи прочли особое предзнаменование, что окончательно и определило их выбор.

Первая монастырская церковь была перестроена из двух амбаров, лишь крохотная луковка на крыше выдает подлинное назначение этого здания. Но именно с нее и начался Новый Валаам.

В общине было тогда 150 монахов и послушников из Старого Валаама — почти все они пришли в монастырь еще до революции, были пожилыми, поэтому Новый Валаам надолго стал не только монастырем, но и домом престарелых.

Конечно, Ууси-Валамо сильно изменился с той поры, когда сюда пришли первые монахи. К прежним усадебным постройкам добавились новые, да и старые здания были значительно перестроены.

Летом 1977 года была освящена новая монастырская церковь — белокаменная, с золотыми куполами, сооруженная в псковско-новгородском стиле по проекту живущего в Финляндии русского архитектора Ивана Кудрявцева. Вскоре приняли монахов новые кельи для братии в двух домах на крутом берегу озера Юуоярви.

У дороги, ведущей к монастырю, появилась гостиница; в красном здании, бывшей сыроварне, открылось летнее кафе. Большое каменное строение, стоящее посреди монастырских владений, бывший коровник, в 1975 году было переделано в современный ресторан «Трапеза».

Тамошний шведский стол выдержан в монастырском духе: преобладают рыбные и овощные блюда, а местная специфика представлена в виде карельских пирожков — калиток. На стенах «Трапезы» висят портреты валаамских подвижников, рядом с дверью — большое полотно с видом Монастырской бухты на Старом Валааме...

Есть здесь и подлинные реликвии. Например, в Ууси-Валамо можно увидеть выполненный в 1878 году ректором петербургской Академии художеств Федором Иорданом портрет знаменитого валаамского игумена Дамаскина, при котором монастырь в середине ХIХ века достиг наивысшего расцвета. Портрет считается одной из лучших гравюр художника.

Работа Иордана висит в покоях архимандрита Сергия, настоятеля монастыря. «Его сейчас нет, а без его благословения мы туда зайти не можем», — объясняет нам иеромонах Адриан, который показывает нам обитель. Адриан говорит по-русски. Он карел, родом из Олонца, что в российской Карелии.

Но зато главное сокровище монастыря, как и всей православной церкви Финляндии, чудотворную икону Коневской богоматери, увидеть удалось. Некогда она принадлежала насельникам еще одного «монашеского» острова на Ладоге — Коневца. Пароходы с паломниками, шедшие из Петербурга на Валаам, останавливались на Коневце, и все пассажиры спешили в тамошний монастырь поклониться чудотворной иконе, которую, согласно преданию, в 1393 году принес преподобный Арсений с Афона.

Николай Лесков писал о ней, уподобляя «Мадонне со щегленком» Рафаэля. В Ууси-Валамо икона «богородицы с птичкой», как ее еще иногда называют, попала вместе с последними монахами Коневецкого монастыря. В честь образа освящена специальная часовня — один из приделов нового храма в Валамо. Там икона и висит.

Большинство икон в храме — старинные. Образ Спаса, справа от царских врат, относится к ХVIII веку и был выполнен мастерами из города Корелы (ныне Приозерск); по левую руку от него — икона Тихвинской богоматери, написанная в Выборге в то же время, что и Спас.

Еще одна икона, Валаамской богоматери, не такая старая — она была написана в конце позапрошлого века монахом Алипием на Валааме, но представляет собой уникальный образец монастырской иконописной школы. Она тоже каноническая: начиная с 1988 года, православная церковь Финляндии отмечает 7 июля праздник иконы Валаамской богоматери... В зимней церкви висит икона Благовещения Богородицы, датируемая XVI веком — в Старом Валааме она находилась на почетном месте, за мощами святых.

Входя в Преображенский собор, нельзя не обратить внимание на большую люстру, свисающую с главного купола. Она весит более 800 килограммов. Люстра была привезена из Старого Валаама, где также висела в главном Спасо-Преображенском соборе. Здесь, в Валамо, к ней подвели электричество. Все двенадцать колоколов на звоннице собора — тоже с острова Валаам на Ладоге.

А еще Адриан обратил наше внимание на крест работы Фаберже 1915 года, подарок членов царской семьи иеромонаху Георгию, их духовнику… И таких сокровищ здесь немало.
Вот только монахов из России в Новом Валааме уже не осталось. Сегодня братия насчитывает всего 12 человек, из них постоянно в монастыре находится девять. И ни один из них — не русский. Последний, Акакий, умер в 1984 году.

Этот старец, в миру Андрей Кузнецов, прожил 110 лет; уроженец Вологодской губернии, он начинал послушником на Соловках, затем был монахом в Печенгском монастыре, а с 1943 года жил в Валамо. Акакий похоронен на местном кладбище, за березовой рощицей возле дороги, ведущей к Ууси-Валамо.

Тропинкой среди глубокого снега мы идем по кладбищу. Сколько удивительных судеб скрыто за надписями на его крестах и могильных плитах! Жаль, не ко всем могилам можно добраться из-за снега...

Кладбище было основано в 1940 году, когда братия перебралась сюда из Старого Валаама. С годами там обрели покой как валаамские отцы и братья, так и их сподвижники из всех православных монастырей, некогда находившихся в Финляндии — Линтулы, Печенгского и Коневецкого. Среди самых знаменитых — автор духовных книг, игумен-схимник Харитон, один из трех, наряду с Назарием и Дамаскином, наиболее почитаемых настоятелей за всю многовековую историю монастыря.

Последний монах братии Старого Валаама, архимандрит Симфориан, был похоронен здесь в 1981 году. С его смертью сам собой разрешился вопрос о языке богослужения, остро стоявший в 20-х — 30-х годах. Последняя служба на церковнославянском языке состоялось в монастыре в 1977 году, теперь богослужение ведется на финском. Тогда же в Ууси-Валамо перешли и на григорианский календарь...

Мы подходим к небольшой деревянной часовне святого Германа Аляскинского, освященной в честь валаамского монаха, одного из первых русских миссионеров, принесших православие в Америку. Герман крестил алеутов и индейцев на Аляске в конце ХVIII — начале ХIХ века; в 1970 году он был причислен к лику святых. И часовня, и резная крыша кладбищенского колодца, и ворота, и многочисленные кресты представляют собой своеобразный маленький музей карельского деревянного зодчества...

У кладбища стоит стрелка с указателем: «Tabor». От нее дорожка ведет в гору. «Tabor» — это финское название упомянутой в Библии горы Фавор. Здесь, как и на старом, ладожском Валааме, местная топонимика повторяет названия святых мест в Палестине.

Уже начинает темнеть. Присыпанные снегом ели кажутся совсем черными. И только вдали, в просвете между деревьев, в лучах садящегося солнца красным золотом вдруг вспыхивает купол монастырского собора.

Конечно, монастырская жизнь в Ууси-Валамо сильно изменилась с тех пор, как сюда перебрались первые монахи из России. Это сейчас не только религиозный и духовный центр, но и туристическая достопримечательность. Обители приходится приспосабливаться к современной жизни. В 1986 году правительство Финляндии передало в дар монастырю компьютер, который, в соответствии с канонами, был вначале благословлен...

Действующая в Валамо мастерская реставрации икон по своему оборудованию и используемым методам работы считается самой передовой в мире. Она обслуживает не только Финляндию, но и православные приходы по всей Западной Европе.

Монастырь обладает великолепной библиотекой, размещенной в специально выстроенном здании, — в ней насчитывается 20 тысяч современных книг и 30 тысяч старинных изданий, вывезенных с Валаама.

Теперь компьютеров в монастыре уже несколько. Один из них стоит, например, и за стойкой в сувенирной лавке. В ней — прекрасные книги по православию, истории Валаамского монастыря, а еще... монастырские вина.

Читаю этикетки: «Валаамское белое», «Валаамское красное полусухое», «Валаамский странник», «Валаамское красное сладкое», «Валаамское игристое»... Да-да, когда в Финляндии было введено более либеральное законодательство относительно производства и торговли спиртным, монастырь занялся виноделием: это тоже немаловажный источник средств существования.

В 1990 году возродился Валаамский монастырь на Ладоге, в России. «Поэтому теперь, наверное, правильнее говорить не «Новый Валаам», а «Финский Валаам», — считает Адриан. И я с ним согласен.

Когда мы покидали монастырь, было уже совсем темно. Ведь на Севере зимой дни совсем короткие…

Йоэнсуу — Ууси-Валамо — Коли — Нурмес
Никита Кривцов
Фото автора
На Главную страницу Вверх  
Ссылка на http://vokrugsveta.com обязательна
 
Rambler's Top100 AllBest.Ru Экстремальный портал VVV.RU