Вполне возможно, что этот архипелаг из шести с половиной тысяч красных гранитных островов был бы сегодня ничем не примечательной и мало кому известной провинцией Швеции.

Но в самом начале позапрошлого века он оказался одним из предметов очередной русско-шведской войны. Острова захватила Россия, превратив их в часть созданного тогда же Великого княжества Финляндского.

Сто пятьдесят лет тому назад произошло еще одно важное событие в судьбе Аландов. Во время Крымской войны англо-французская эскадра обстреляла тамошнюю русскую крепость Бомарсунд, и та капитулировала.

По условиям сдачи, стратегически важный архипелаг у входа в Ботнический залив был объявлен демилитаризованной зоной, каковой он является и по сей день.

---

Скандинавские викинги принесли на острова свой дух первооткрывателей и мореходов. Но викинги позднего Средневековья были уже христианами — и потому настроили по всему архипелагу церквей из местного гранита. Таких храмов шестнадцать, по одному на каждый приход, причем самый старый ведет свою историю с XII века.

Возвели первопоселенцы даже королевский замок Кастельхольм, первые упоминания о котором относятся к 1388 году: через Аланды пролегала дорога из Стокгольма в Турку, второй по значению город средневековой Швеции; монархи не раз пользовались этим путем и останавливались в замке.

Кроме мореходства, аландцы весьма преуспели в сельском хозяйстве — даже на своих каменистых и скалистых островах. Поныне единственным крупным промышленным предприятием здесь является заводик по производству чипсов из местной картошки.

В остальном же острова мало изменили свой облик за те многие столетия, что на них постоянно живут люди. Как и в те времена, когда здесь пролегал путь «из варяг в греки», Аланды с моря выглядят дикими и неприступными.

Но вблизи гранитные скалы оказываются очень уютными. Среди разноцветных густых мхов блестят ягоды брусники и черники. Сосновые и березовые леса перемежаются с аккуратно возделанными полями. То и дело попадаются высокие шесты-мачты с развешанными на перекладинах-реях бумажными «фонариками», с флюгерами на верхушке. Шесты ставят здесь по традиции на Иванов день, — но эти напоминания о древних языческих традициях украшают острова все лето.

От аландской «столицы», города Мариехамна, разбегается паутина нешироких, но гладких дорог. Движение тихое: указателей поворотов к фермам и хуторам больше, чем машин. Да и расстояния здесь небольшие: на дорожной карте архипелага самая дальняя дистанция — 68 километров!

Людей за обочинами почти не видно. Маленькие, аккуратные деревянные домики не выдают достатка своих хозяев: а ведь Аланды держат первое место по уровню жизни в Финляндии! Здесь немало миллионеров, — но местные жители не привыкли выставлять напоказ свое богатство...

Говорят, самый таинственный и романтический из всех островов — Чокар. Когда-то все его жители были пиратами. Потом, в средние века, монахи из Италии построили на Чокаре монастырь и начали спасать заблудшие души... Аландцы шутят: с тех, мол, благочестивых времен жители острова отличаются темными волосами, ярко-синими глазами и горячим темпераментом. В средневековую церковь острова приезжают венчаться молодые пары даже издалека — считается, что тех, кто скрепил здесь свои брачные узы здесь, ждет долгий и счастливый брак.

А еще на Аландах отменная рыбалка. Все здешние воды, где в изобилии водятся щука, окунь и судак, разбиты примерно на восемьдесят рыболовных зон.

Правда, рыбная ловля разрешена только по лицензии, которая действительна лишь в одной из зон. Есть и другие ограничения, весьма жесткие: рыбу меньше определенных размеров необходимо отпускать; можно ловить только такое количество, которое можно съесть, и так далее.

Мы идем на катере ловить щук и окуней. Рыболов-инструктор Патрик знает о рыбе все. Чистота воды, ее температура, глубина — все это имеет значение.

В каждом конкретном месте Патрик советует пользоваться иным приемом, иной блесной... Переходим от островка к островку, от залива к заливу... Вот, наконец, и открытое море — точнее, Ботнический залив: севернее уже бескрайние просторы до горизонта.

Катер небольшой, но оборудован по последнему слову техники — на дисплее компьютера указаны глубина, температура воды; радар может показать крупную рыбу. Впрочем, все это только для удобства, а не для обильной добычи.

Ведь на Аландах чаще всего ловят рыбу из чистого спортивного интереса, а порой и вообще по принципу: «поймал — отпусти».

Так было и у нас: втроем за неполный день мы вытащили пару десятков щук, несколько крупных окуней... но, выловив рыбину, тут же ее отпускали, аккуратно сняв с крючка. Из-за таких обычаев здешние воды и богаты рыбой; успех любой рыбалки гарантирован.

Кое-кто считает, что Аланды — это просто кусочек Швеции, оказавшийся в границах Финляндии. Действительно, все здесь говорят на шведском, хотя местные жители и уверяют, что у них свой собственный диалект.

Патрик рассказывал мне, что, общаясь с кем-то в Швеции, услышал в ответ: «А я и не думал, что финский так похож на шведский»...

О былом русском присутствии на Аландах напоминают некоторые слова, которые вошли в обиход местных жителей: например, «чуть-чуть» и «дурак» (с ударением, правда, на первом слоге). И еще — прославился тут русский купец Николай Ситков, которому на главной улице Мариехамна, Торггатан, даже установлен памятник.

А расположенный за памятником магазин так и называется «Галерея Ситткофф»: в соседнем доме, где сейчас находится редакция газеты «Тиднинген Оланд», у купца был магазин. Ситков же считался в свое время и крупнейшим судовладельцем Аландов.

Начало ХХ века здесь называют «курортной эпохой» — тогда острова были весьма популярным местом отдыха русской знати.

А вот от российского военного городка у Бомарсунда остались лишь одни фундаменты; от некогда могучей крепости — части стен. Зато бомарсундский кирпич можно увидеть... в Хельсинки!

Именно из него возвели кафедральный Успенский собор, который высится над гаванью финской столицы.

Форт Бомарсунд строили две тысячи человек, с 1832 по 1854 год. Тогда еще не завершенную крепость расстреляла англо-французская эскадра.

Насколько памятно для Аландов пребывание нашего гарнизона, — можно понять, и не заглядывая в научные труды. Достаточно побывать на «русских днях», которые проходят в августе у развалин Бомарсунда.

Жители окрестностей, нарядившись в одежды, имеющие хоть какое-то отношение к прошлому, выставили угощенье, в том числе и русские пироги; отыскался даже один — пусть и электрический — самовар. Со всем этим соседствовали шведские блинчики «панкакка» и кофе.

Самодеятельный театр ставил здесь же, на поляне, сцены из времен краткого прихода французов. Народу собралось множество — несколько сот человек. Для Аландов, где все население составляет двадцать пять тысяч, это действительно немало!

Что касается города Мариехамн, то это — третий по величине порт Финляндии. По моим подсчетам, в день сюда заходят как минимум восемь огромных международных паромов (четыре днем, четыре ночью).

Город был основан в 1861 году на узком мысе между мелководным заливом Слеммерн (Восточная гавань) и глубоким, никогда не замерзающим заливом Свибю (Западная гавань). Сейчас здесь живет почти половина всего населения Аландов. Название города переводится, как «Гавань Марии»: он назван так в честь русской царицы Марии Александровны, супруги Александра II.

Прекрасный вид на Мариенхамн открывается с высокой скалы, в которой пробит узкий проход — «Тропа Любви». Отсюда можно полюбоваться на залив, на огромные паромы, которые выглядят настоящими махинами у причалов игрушечного городка, и на парусник «Поммерн».

Этот корабль-музей в Западной гавани — единственная память о былом величии Мариехамна времен парусного флота; он же — единственный в мире четырехмачтовый барк.

Парусники давным-давно заменены быстроходными судами, а сегодня связь с Аландами поддерживают и самолеты: когда до Стокгольма всего полчаса лета, вряд ли можно почувствовать себя отрезанными от внешнего мира...

Многие аландцы уезжают за университетскими дипломами в столицу Швеции, учатся бизнесу в Европе и Америке. Но никто из них не забывает о своей маленькой родине...

Сегодня Аланды — своего рода политический и исторический курьез. Их особый статус, сложившийся после краткой англо-французской интервенции, не только сохраняется на протяжении полутора столетий, но даже укрепляется.

В 1917 году, с провозглашением независимости Финляндии, островитяне решили было воссоединиться со Швецией и даже почти единогласно проголосовали за это на референдуме.

Но Финляндия решила по-своему, да и Лига Наций поддержала права финнов на архипелаг, правда, оговорив это целым рядом условий.

В первую очередь, Аландам была предоставлена самая широкая автономия. У островов свой флаг, свой парламент — лагтинг; свои почтовые марки и шведский, а не финский язык в качестве официального.

Здесь свои автомобильные номера; причем некоторые водители, как наш Кент, вместо цифр и букв ставят на них свое имя. Только «Кент» и аландский флаг!

Неприкосновенным остался и договор о демилитаризации островов. Даже финские военные суда, чтобы зайти на Аланды, должны иметь на то разрешение местного лагтинга.

Наконец, вступив вместе с Финляндией в ЕС, Аланды, тем не менее, присоединились к Евросоюзу не в полной мере, сохранив определенную независимость в сфере налогообложения...

Что же до самих аландцев, то они всегда славились своим трудолюбием и умением вести дела; потому и особый статус архипелага сумели использовать себе во благо...

Для начала побываем на винодельческой ферме Чудё. Для русских ее название звучит более чем символично — это действительно чудо!

Ферма ведет свою историю с 1826 года; сегодня ею владеет Петер Эрикссон, к которому Чудё перешла по наследству. Петер известен здесь всем как «Бонго», — весельчак, бонвиван, заводила, страстный охотник, поклонник мощных мотоциклов и спортивных машин.

Любитель рискнуть, — Эрикссон стал пионером в области виноделия на архипелаге, как только Финляндия смягчила свое, прежде весьма строгое, законодательство в области производства и продажи спиртного.

Вот уже несколько лет, как Бонго на своей ферме производит яблочный бренди по рецептуре французского кальвадоса. 42-градусный напиток, названный «Alvados» (некий гибрид слов «кальвадос» и «Аланды»), как и вина с фермы Чудё, продается, в основном, в Финляндии и в Швеции. Но чаще всего «Альвадос» встретишь в магазинах беспошлинной торговли на бортах паромов, курсирующих между двумя этими странами.

Здесь стоит заметить, что именно торговля на борту приносит большую часть прибыли компаниям «Викинг Лайн» и «Силья Лайн», суда которых связывают Хельсинки и Турку со Стокгольмом. А посему, хитрый ход с «неполным» вступлением Аландов в ЕС принес островам немалую прибыль: теперь все паромы на пути из Финляндии в Швецию и обратно заходят в Мариехамн, что позволяет сохранить на них «дьюти-фри».

Рады этому и пассажиры, и производители алкоголя. Конечно же, поллитровую бутылку «Альвадоса» легче продать за 65 евро в магазине, защищенном аландскими законами беспошлинной торговли на борту, чем за 98 — в сети государственной финской монополии «Алко»!
Вот вам и особый статус...

Недавно Петер «Бонго» Эрикссон запустил в производство еще один новый напиток — ром «Кубба Либре». Он изготавливается по оригинальному рецепту из сахарной свеклы. Причем, как и всякий ром, «Кубба Либре» — поистине морской напиток. Островок Кубба (не путать с Островом Свободы) знают все местные моряки — на нем стоит маяк у входа в гавань Мариехамна.

Увидев его огонь, аландцы всегда знали: тяжелый путь к дому подходит к концу. Ну и, конечно, нельзя отказать Бонго в умении играть со словами и придумывать оригинальные названия для своих продуктов. Ведь кто не знает коктейля «Куба либре», который готовят из рома с колой!

Эрикссон успел поработать автомехаником в Лос-Анджелесе, там же он учился менеджменту; был инструктором по морскому нырянию в Таиланде, барменом на круизных судах, но — остается настоящим аландцем.

«Я — фермерский парень и знаю, что говорю. Уж поверьте, рано или поздно мы всегда возвращаемся на свою ферму». Так и случилось с Петером. Правда, теперь на этой ферме он производит «Альвадос»...

Внешне ферма Эрикссона ничем не отличается от подобных же хозяйств, разбросанных по всему архипелагу. Более старые образцы можно увидеть в этнографическом музее «Ян Карлсгорден», где собраны дома, отражающие традиции разных островов.

Такое же, с виду неприметное, хозяйство у Бениты Стрёмберг. Но оно, как и Чудё, известно на все Аланды. На своей ферме она разводит… улиток, которых отправляет в рестораны Финляндии и Швеции!

Когда-то фру Стрёмберг работала на паромах, — а шесть лет назад решила вернуться на твердую аландскую землю и купила старую ферму, которой было уже семьдесят лет. До этого Бенита не имела никакого отношения к улиткам, теперь же говорит о них не просто как об одушевленных существах, а точь-в-точь, как о людях. Улиток у нее 10-15 тысяч, но на прокорм этой толпы идет в день всего десять огурцов и пятнадцать морковок...

Скромных аландских моллюсков не только поставляют в рестораны, но и готовят прямо на ферме. Когда Бенита с мужем открывала свое необычное хозяйство для посещения туристов, — как они оба волновались! Тем более, что одними из первых гостей оказались... члены делегации Европейской комиссии поваров! Но повара остались довольны и даже похвалили...

Вот такие фермеры живут на Аландах, небольшом архипелаге, который вот уже много десятилетий успешно продолжает свое автономное плавание. Являясь финскими гражданами, говорят по-шведски; употребляют русские слова, разводят улиток на французский манер... и все-таки, если уезжают, даже на другом конце света считают себя только аландцами.

И — рано или поздно — всегда возвращаются домой.

---

Никита Кривцов
Фото автора