Начинается последний, самый мрачный период жизни Марии Стюарт, — время абсолютного торжества «сикрет сервис».

Еще лорды-протестанты во время суда над королевой воспользовались так называемыми «письмами из ларца», — личной перепиской Марии с Босуэлом, найденной после бегства последнего в его доме, в серебряном ларце.

Эти письма, где обычный текст перемежается с великолепно написанными по-французски сонетами (противоречивая натура, Мария Стюарт была еще и талантливой поэтессой!), содержат несомненные улики.

Королева сговаривалась с возлюбленным об убийстве мужа, благословляла графа на злое дело! «Письма из ларца» служат подспорьем и английским судьям. Но вот незадача: уже в середине XVIII века ученый Гудел выдвигает обоснованное предположение, что письма поддельны.

Почему, например, они были предъявлены Тайному Совету Шотландии лишь через полгода после отречения Марии?! Вполне достаточное время для изготовления сложной фальшивки...

Тем временем все более агрессивной становилась коалиция католических стран под покровительством Ватикана. Наученный испанским королем, папа Пий V в булле от 25 февраля 1570 года отлучил Елизавету от церкви (хотя королева никогда к ней и не принадлежала), объявил еретичкой и предписал всем верующим англичанам не повиноваться ей.

Филипп ІІ начинал готовить огромный флот для высадки десанта в Англии. В этих условиях, живая королева Шотландии, многими своими вассалами не признанная низложенной, становилась предельно опасной...

Враги Марии Стюарт, во главе с Уильямом Сесилом и сэром Френсисом Уолсингемом, министром полиции, делают все возможное, чтобы скомпрометировать узницу и, в конце концов, подвести ее под топор палача.
Весьма удобным предлогом для этого стал так называемый «заговор Ридольфи».

Итальянский банкир Роберто Ридольфи, имевший финансовые интересы в Лондоне, одновременно выполнял обязанности папского шпиона. Люди Сесила «вели» его уже давно.

Курьером Ридольфи, ездившим к послу Шотландии при английском дворе, епископу Лесли, а также к готовому восстать против власти лорду Норфолку, был некий фламандец — Шарль Байи. За ним тоже внимательно следили. В апреле 1571 года Байи был взят и посажен в лондонскую тюрьму Маршалси. При нем находились шифрованные письма.

Фламандец на допросах, даже под пыткой, отказывался раскрыть их смысл. Тогда к нему в камеру подсадили «наседок»-провокаторов. Под влиянием последних Байи «раскололся» и дал ключ к шифру... Лесли и Норфолк были арестованы. На допросе трусливый (или подкупленный) посол-епископ сообщил о готовящемся католическом восстании в Англии; о том, что на престол в Лондоне должна взойти Мария Стюарт, между прочим, отравившая своего первого мужа, юного Франциска ІІ...

«Это поп-живодер, страшный поп!» — воскликнула Мария, узнав обо всем этом. Но властям было выгодно верить Лесли. Надзор за королевой-узницей усилили...

Следя за хитросплетениями интриг вокруг Марии Стюарт, нельзя, тем не менее, ни на миг забывать о том, что она вовсе не была невинной жертвой злой (кстати, отнюдь не злой!) Елизаветы. Все же, Мария и вправду потребовала от Босуэла смерти Дарнлея; она безусловно метила в английские королевы — и, будучи заточенной в роскошных замках с парками для верховых прогулок, не оставляла своих планов, взывая о помощи к заклятым недругам Британии.

Цвейг пишет: «За запертыми дверьми в обществе двух секретарей Мария Стюарт собственноручно набрасывает секретные обращения к послам — французскому, испанскому, папскому, а также к своим приверженцам в Шотландии и Нидерландах... Неустанно под сотнею личин спешат ее посланцы в Париж, Мадрид и обратно, изобретаются шифровальные коды — ежемесячно новые, — регулярно работает настоящая международная почта, связывая ее с врагами Елизаветы...

Письма провозятся контрабандой в белье, книгах, выдолбленных тростях, в крышках футляров с драгоценностями и даже за амальгамою зеркал». Но не дремлет и Уолсингем. «Каждый чужеземец, высаживавшийся на английской земле, брался под надзор; в харчевни, тюрьмы, на прибывающие суда направлялись лазутчики, ко всем подозрительным лицам подсылались шпионы...»

Католические владыки чем дальше, тем активнее готовились освободить Марию Стюарт. В Англию ехали посланцы с письмами и инструкциями, написанными на тончайшей бумаге, спрятанными в тростях, в подошвах сапог, вшитыми в подкладку одежды... При обнаружении письма старались проглотить. В 1582 году у испанского лазутчика отняли зеркальце, за задней крышкой которого лежал подробный план заговора с целью убийства Елизаветы и возведения Марии на трон двух королевств. Уолсингем раскрывал и другие зловещие замыслы, — да вот беда, ни к одной из бумаг не приложила руку сама узница!

Тогда Сесил (Бог весть, знала ли об этом Елизавета?) решился на прямую провокацию. В ней сыграл одну из главных ролей молодой дворянин Джилберт Джифорд. Мария, которую время от времени перевозили с места на место, но содержали все же по-королевски, занимала в ту пору замок Чартли в Стаффордшире, неподалеку от имения Джифордов.

Джилберт тут же налаживает канал надежной связи между заграничными корреспондентами Стюарт и царственной узницей. Письма туда и обратно доставляет во фляге, опущенной в пивную бочку, некий пивовар, снабжающий замок своим напитком. Имя этого малого не сохранилось, известна только кличка: the honest man, «честный человек»...

Все бы хорошо, — да только по дороге письма ненадолго изымались людьми Уолсингема, копировались для дешифровки... а потом «честный человек» вез почту по назначению.

Затем Джифорд (несомненный шпион-двойник) находит, пожалуй, единственного действительно честного человека во всей этой грязной истории, пылкого католика и страстного поклонника Марии Стюарт, также мелкопоместного дворянина — Энтони Бабингтона.

Тот жил с семьей поблизости от Чартли... Клевреты Уолсингема уговаривают чистосердечного идеалиста включиться в заговор по спасению «красы и надежды Англии, всего католического мира». Более того, этому искреннему парню буквально диктуют текст письма!

В нем напрямую говорится о необходимости лишить жизни Елизавету, о том, что есть люди, готовые это сделать; они только ждут благословения Марии. Письмо в пивной бочке едет к воротам замка Чартли...

Что водило рукою Марии Стюарт, когда она писала ответ? Искренняя вера в то, что свобода близка, что трон ждет ее? Или, наоборот, мрачное, безысходное желание покончить с двадцатилетним пленом хотя бы ценою собственной жизни? Этого мы никогда не узнаем.

Но ответ Бабингтону был написан; одновременно посланы весьма решительные письма в эмигрантские центры, испанскому послу... Елизавету — убрать! Готовить всеанглийское восстание католиков, открыть ворота вторжению интервентов с материка!..

...Бабингтона и еще тринадцать его друзей-заговорщиков казнили на площади много часов подряд, с передышками, отрывая от их тел кусок за куском...

Восьмого февраля 1587 года хмуро и торжественно звонили колокола в церкви замка Фотерингей. Здесь, посреди парадного зала, подальше от возможных скоплений простого люда, был построен и укрыт черным холстом помост с плахой.

Мария Стюарт всходит по ступеням с гордо поднятой головою, она с младенчества научилась держать себя по-королевски, — в любых случаях жизни... Отвергнув услуги протестантского исповедника, — католического ей пригласить не разрешили, — королева сбрасывает черную накидку. На ней — багряное платье и длинные алые перчатки. Брызги крови не должны быть видны...

Призвав в последний раз Христа и поцеловав драгоценное распятие, Мария Стюарт преклоняет голову на колоду. Взлетает секира палача...
В хрониках говорится, что Елизавета, узнав об этой казни, неистовствовала, обвиняла своих приближенных в искажении королевской воли, в самоуправстве... Взрыв высочайшего гнева первым принимает на свою седую склоненную голову первый министр Уильям Сесил, лорд Берли.

Это тоже одна из обязанностей главы «сикрет сервис»: обелять монарха, не возражая даже против самых нелепых обвинений, если они спасают славу короны. Впрочем, он остается канцлером, а Уолсингем — руководителем сыска...

Звон колоколов становится радостным. На престол Шотландии всходит сын убитого Дарнлея и казненной Стюарт, вполне покорный Елизавете король Джеймс VI. Шестнадцать лет спустя он станет королем Англии. Запоздалый и бессмысленный «реванш» за гибель матери! Ведь Джеймс — отец Карла I Стюарта, несчастнейшего из королей, также увязшего в паутине восстаний и заговоров, обезглавленного пришедшими к власти протестантами...
Но это уже — другая история.

---

Иллюстрации предоставлены Государственной научной архитектурно-строительной библиотекой им. В. Г. Заболотного

В тексте использованы рисунки Бенчура Гиюлы к драме Ф. Шиллера «Мария Стюарт»