|
Назад в прошлое
|
|
Содержание рубрики
|
Напрасно не медлить в пути...
|
В 19 лет он,
родившийся в Германии, защитил написанную по-латыни докторскую диссертацию.
В 22 года — был избран членом академий Лондона и Рима; в 26 лет его, уже прославленного ученого, пригласили в Россию на должность «профессора истории натуральной». В 33, объехав громадные неизведанные пространства Евразии и выполнив поистине титаническую научную работу, он уже был седым и больным человеком. Однако, судьба подарила ему не только плодотворную, но и долгую жизнь. Большую часть ее он прожил в стране, которая буквально стала ему вторым отечеством; в стране, где его целых 42 года называли Петром Семеновичем и где до сих пор считают не иначе, как российским естествоиспытателем. Впрочем, вечный покой он обрел все же на исконной родине, в Берлине, где на его могиле поставлен памятник с надписью: «Петр-Симон Паллас, академик, многие страны объехавший и природы явления исследовавший…» Воспитываясь до 13 лет дома под руководством домашних учителей и наблюдением отца, он довольно быстро овладел несколькими языками — латинским, французским и английским. В дальнейшем это очень помогло в его научной деятельности, склонность к которой стала проявляться очень рано. Достаточно сказать, что еще подростком, систематически наблюдая за жизнью птиц, Петр-Симон разработал собственную оригинальную классификацию пернатых. Так же самозабвенно он изучал поведение гусениц и других насекомых. И вообще, все свое свободное время юноша старался отдавать своему главному увлечению — естествознанию. Но у его отца были иные планы относительно сына. Он готовил Палласа-младшего к профессии врача. И какое-то время тот совмещал свою страсть естествоиспытателя с необходимостью подготовки к стезе эскулапа. Уже занимаясь в гимназии, Петр-Симон начинает одновременно посещать лекции в Берлинской медико-хирургической коллегии. Благодаря этому он становится со временем хорошим анатомом. Но всюду, где бы он ни продолжал образование — в других городах Германии, в Голландии или Англии, юный Паллас интересовался исследованиями натуралистов куда больше, чем медициной. Его влекло не строение и функционирование человеческого тела, а устройство и законы окружающей природы. Ботаника и зоология, геология и география... С самого начала все говорило о заложенном в Палласе природой мощном научном потенциале. Свидетельством тому может послужить защищенная им в девятнадцатилетнем возрасте докторская диссертация по зоологии. |
Вклад в эволюционную теорию
|
В ней он подверг
критике самого Карла Линнея — создателя классификации растительного и
животного мира, первого президента Шведской академии наук! Но это не было
намеренным посягательством на мировой авторитет.
Паллас не просто указывал на ошибки великого ученого, — он их исправлял! Пройдет время, и Линней, оценив научные заслуги Палласа, назовет один из новых родов растений — Pallasia. Но это будет. А пока отец, не видя иного будущего для своего сына, по-прежнему настаивает, чтобы Паллас занялся медицинской практикой. Тот же, окончательно решив посвятить свою жизнь любимой работе, в конце концов, уезжает в Голландию. Эта страна привлекала Палласа не только высоким уровнем развития естественных наук, но и возможностью совершать путешествия в ее американские или азиатские колонии с целью изучения неизведанной природы. И хотя, в конечном итоге, задуманные тогда Петром-Симоном путешествия по ряду причин не состоялись, время не было потрачено попусту. За три года пребывания в Голландии он опубликовал несколько работ по зоологии, привлекших внимание научной общественности. Еще бы! Некоторые из высказанных молодым Палласом идей по поводу исторического развития живого мира оказались серьезным вкладом в эволюционную теорию. Не случайно ученого считают одним из предшественников Чарлза Дарвина, в трудах которого, кстати, имеются ссылки на Палласа... Так, будучи еще совсем молодым, Петр-Симон получает европейскую известность. Свидетельством признания его научного авторитета явилось избрание Палласа членом многих ученых обществ, а также Лондонской и Римской академий. Постепенно его слава разнеслась далеко за пределы Европы. Но, как известно, даже выдающиеся исследователи нередко не имели ни требуемых средств, ни достойных условий для продолжения своей работы. Подобное происходило и с Палласом. Его популярность ученого росла намного быстрее, чем его благополучие. В это время произошел случай, круто изменивший жизнь натуралиста. В 1766 году Палласа приглашают на службу в Россию. Царствовавшая в то время просвещенная императрица Екатерина ІІ решила организовать изучение отдаленных провинций своей империи. Для этого был нужен энергичный и полный сил ученый энциклопедических познаний, способный выполнить разносторонние исследования природы и хозяйства России. Паллас, работавший во многих отраслях естествоведения, подходил по всем данным. Поэтому не удивительно, что выбор пал на него. Несколько странным было другое. Получив столь почетное и небезвыгодное предложение, Петр-Симон поначалу растерялся. Но причиной, конечно же, была не его неуверенность в собственных силах. Палласа просто испугала поездка в «ужасную страну дикарей», где настоящий ученый может только загубить свой талант. А ведь именно так отзывался о России секретарь Берлинской академии наук, некий Формей. Этот факт красноречиво свидетельствует о том, как знали в то время европейцы огромную страну, сердцевину Евразии... |
«Напрасно не медлить» в пути...
|
|