Великих духовных тружеников всегда рождала земля Египта. ...Со времен халифа аль Мамуна, искавшего в усыпальнице Хуфу сокровища допотопных царей, и по сей день длятся споры — для чего, собственно, возведены Большие Пирамиды?

Гробы оказались пустыми — но это может значить, что мумии фараонов были просто перепрятаны. Такое случалось порой, по причинам, для нас уже непостижимым...

Много вокруг рукотворных гор вьется и вовсе фантастических вымыслов - от старых оккультных, о том, как “божественные энергии нисходят свыше на вершину пирамиды, подобной древу с корнем вверху и кроной внизу, и растекаются затем по всей Земле”, до новейших, вроде бредовой “гипотезы” одного киевлянина о том, что на пирамидах стояли... гелиоустановки для регулирования уровня воды в Ниле.

Но меня привлекает одно предположение, высказанное, в частности, Еленой Блаватской. Я почувствовал его возможную справедливость, когда, согнувшись в три погибели, узким проходом сошел в недра гробницы Хафра.

Этот путь, говорит Блаватская, символизирует смерть и новое рождение; здесь — те самые “узкие врата”, ведущие в мир обновленной, блаженной жизни с Богом, о коих упоминает евангелист Матфей.

Но мало того: нисходящий и восходящий ходы лишь подводили посвящаемого (вероятно, ученика жреческой школы) к настоящему, тяжкому испытанию. Человека помещали в гробницу фараона, быть может, на много дней, и прикрывали огромной каменной крышкой.

Темнота, тишина, бездвижие, страшное одиночество в глубинах пирамиды... не наедине ли с царской мумией, нашептывавшей непостижимые тайны иного мира? По преданию, испытуемому здесь являлся Мастер Мастеров, существо с лицом льва. Он открывал “секретное имя Бога, дающее могущество”.

Будущий жрец постигал для себя “вечность Жизни, Света и Истины — и иллюзорность Смерти, Мрака и Греха”. Новый человек вставал из гробницы, с душою, очищенной от всего мелкого и себялюбивого. Если, конечно, не сходил с ума... Не побывал ли тут — или в сердце пирамиды Хуфу - ученик гелиополисской школы Ра, юный Моше?..

Ушли звероголовые боги, аллегории свойств высшего Начала, но осталась практика инициаций, преображения душевного облика, и стал Египет первых веков нашей эры — родиной монашества, ярким светильником раннего христианства. Раньше, чем на синайских высотах забелели пограничные с небом церкви, под Александрией спасался святой Антоний, терпел кошмарные соблазны и страхи от демонов, позднее изображенных Босхом и Дали.

В заброшенных среди пустыни капищах находили приют ушедшие от мира отшельники; и, быть может, прекрасные девы с фресок или рельефы, изображавшие жизнь нагих людей в райской долине Та-Кем, вправду мучили их тоской о несбыточном...

Потом здесь строились первые на Земле киновии, общежития для сотен и тысяч аскетов. Виноградником Христовым, садом древнего благочестия называли Египет до прихода мусульман. Но разве подъем на Синай не стал развитием ритуала посвящения в пирамидах, восходящего пути к свету?

И обители на вершинах гор — не сделались подобиями гробниц-колыбелей для всех, кто решил претерпеть телесную смерть заживо и новое сияющее рождение в духе?..

А вот теперь — о главном чуде, главной тайне Черной Земли; о том, с чем столкнулся я во дворе новенького отеля в Шарм-аш-Шейхе, курорте, заложенном менее тридцати лет назад на тоненькой береговой полосе у южной оконечности полуострова Синай, вблизи бывшего военного аэродрома израильтян, теперь служащего туристам со всего света (нас, как и любого желающего киевлянина, привезло туда агентство “Планета Тур Рамзес”).

Там, у отеля, увидел я, как рабочие высаживают на небольшом газоне скромные цветы, в том числе полевые ромашки, которые столь легкомысленно рвем мы и топчем на наших щедрых приднепровских лугах.

Каждый кустик цветов вынимается из пакета вместе с черноземом, привезенным за тридевять земель по морю; и к каждому посаженному кустику подводится отдельный тонкий шланг водоподачи.

И еще. На берегу Нила в Каире, где зеленеют и цветут великолепные тропические заросли, каждая пальма, оказывается, растет в собственной кадке, и каждое ботаническое диво имеет свой вазон.

...Все мы знаем, как украинские крестьяне возделывают и лелеют садики и клумбы в собственных дворах. Но легко ли представить себе нашего земляка, хлопочущего над тополем или акацией, высаженными в кадках на общей земле склонов Днепра?! Увы...

Умение выстоять в страшной стовековой борьбе с пустыней, с горячо дышащим Сетхом, чьи желтые лапы вечно пытаются подмять нежные ростки орошаемых полей — вот суть и душа Египта.

В крестьянской заботливости и скрупулезности, в неутомимости и честности тех, чьи руки изрыли заиленную землю Та-Кем миллионами больших и малых каналов, тех, кто изобрел кожаные ведра шадуфа и вращаемое быками поливальное колесо сакьи, — вот в чем начало того колоссального закаливания воли, того неимоверно сильного стремления к чистоте и свободе духа, которые нашли себе грандиозный выход и в мистериях пирамид, и в расцвете первых Христовых обителей.

Жаль, конечно, что после всех завоеваний и колониальных передряг стал современный Египет рутинной полуфеодальной державой с торчащими на каждом шагу портретами “данного Аллахом” Мубарака и миллионом бездомных, ночующих в главном некрополе Каира. Жаль...

Но, как говорится, “еще не вечер”, бездна времен впереди глубже, чем за нашими спинами. А импульс высшего духовно-нравственного стремления, воплощенный Гермесом Трисмегистом, Имхотепом, Моисеем, Христом и Мухаммедом, дан человечеству навсегда.

Может быть, и веру в грядущее бессмертие всех живых ощутил впервые именно земледелец, увидев, что нет в природе безнадежно мертвого, а паче там, где трудится душа? И тела царей своих, и тела близких он стал сохранять от гниения, точно зерна, предназначенные рано или поздно взойти и дать урожай.

А как же “мертвое и бездонное сердце” Египта, “ужас и проклятье египетской древности”? Да его просто нет. Выдумали его досужие западные интеллигенты, никогда не видевшие, как подводят шланг с живительной водой к лелеемому на краю пустыни кустику ромашек.