Маршрут в этот поселок из Иркутска безумно красивый: часть пути едешь по берегу Ангары, реки, известной своим быстрым течением. Это единственная река, вытекающая из Байкала, а впадает в озеро более трехсот маленьких речек и ручейков, некоторые из них мы тоже проезжали.

Поездка проходила по горным дорогам и с непривычки напоминала катание на американских горках (а может хорошо, что мы с утра ничего не ели?) При этом машины на дорогах ехали на бешеной скорости и вообще шоферы "лихачили" как могли: выезжали на встречные полосы, обгоняли друг друга, нарушая все возможные правила.

Не доезжая Листвянки, проехали музей деревянного зодчества "Тальцы", протянувшийся на несколько километров по побережью Ангары. Отметили его внимательным туристским взглядом: надо посетить.
Мы проехали знаменитый Шаман-камень (крохотный скальный островок, в прошлом место совершения основных шаманских обрядов), отмечающий место, где Ангара вытекает из Байкала. Правда, сам Шаман-камень мы не увидели: он был закрыт от нашего взора многочисленными ресторанчиками и кафе на берегу Ангары, носящими примитивные названия - "Шаман-камень", "У Шаман-камня", к тому же сам Шаман-камень в настоящее время лишь совсем немного выдается из воды.

На берегу, напротив места расставания Ангары и Байкала стоит скромный памятник писателю-драматургу Александру Вампилову, автору знаменитых пьес "Утиная охота", "Старший сын", "Прошлым летом в Чулимске", которые до сих пор с успехом идут в российских театрах.

А.Вампилов родом из этих мест (родился в поселке Кутулик Иркутской области), жил и творил на Байкале. Мемориал стоит на месте его гибели. Он утонул здесь, на Ангаре, не дожив всего двух дней до своего тридцатипятилетия, 17 августа 1972 года. Зацепившись за топляк, перевернулась лодка, Александр уже доплыл до берега, но в холодной воде не выдержало сердце. Молодой, талантливый, красивый…

Вообще Вампилов здесь считается национальным героем (и это вполне справедливо): в Утулике есть музей А.Вампилова, в Иркутске имя Вампилова носит театр юного зрителя, в книжных магазинах продают его книги, а также календари с его портретом (а может не так все плохо с патриотизмом в нашей стране?).

В самой Листвянке мы проехали "Шансон-приют" (зная мое увлечение данным жанром, ребята не преминули "подколоть" меня относительно необходимости его посещения, что ж, посещу, если выпадет оказия), на горе сверкал модерновыми стеклопакетами санаторий "Байкал" (здесь отдыхают иностранцы и "новые русские"), проехали чудесный, почти сказочный домик, очень напоминавший Дом Белоснежки из Диснейленда с грозной табличкой "частное владение".

Рядом с ним в клетке держат бурого медведя и показывают его туристам за деньги. Бедный миша, представляю, как он хочет встретиться со своими мучителями в нескольких километрах отсюда, в тайге, чтобы неповадно было пользоваться беззащитностью замученного животного.

На горе - погост с часовенкой, в распадке между гор деревянная, очень необычная церковь с крашеными зелеными куполами.
В общем, Листвянка нам понравилась, есть что посмотреть! Мы планировали остановиться здесь хотя бы на два дня, а уж затем переправиться на пароме в порт Байкал, а оттуда на "мотане" в сторону Слюдянки до базы "134-й километр". Но нашим планам не суждено было сбыться, однако пока мы об этом не знали и сполна наслаждались окрестностями, планируя маршрут сегодняшней прогулки.

Машина остановилась возле красивого деревянного резного домика с балкончиками. Домик оказался гостиницей национального парка. Шофер переговорил с тетушкой-администраторшей относительно наличия свободных мест для нас. Мы "отблагодарили" шофера и он уехал.

В гостинице сегодня вечером должна была освободиться комната - туда нас и хотели определить. Пока же мы просто оттащили наши вещи на второй этаж.
Домик и внутри был очень красив: на деревянных стенах висели подробные карты отдельных уголков Байкала и фотографии, с которых на нас взирали представители местной фауны: в основном птицы, а также лисы, суслики и прочие зверьки.
С многочисленных длинных балкончиков гостиницы открывался прекрасный вид на Байкал, а с другой стороны стену гостиницы подпирали скалистые горы (одна красивей другой), переплетенные корнями чудом державшихся на них деревьев.

Меня сильно тянуло полазить по этим горам, но я осознавала все безумие такого желания, поскольку их крутизна иногда достигала отрицательного градуса, и без страховки я бы на это не отважилась. Саша пошутил, попросив сказать ему, на какую гору полезу, чтобы знать, куда приносить совочек (видимо для соскребания моих останков от земли).
В гостинице мы заказали себе на вечер русскую баню (по 100 рублей с человека в час), поскольку после грязного поезда очень в ней нуждались.

Обед готовить было лень, хотя все условия для этого имелись: кухня с плитой, умывальник и даже посуда. Я поначалу хотела приготовить себе яичницу (не зря же мне пришлось так осторожно везти пакет с яйцами у себя на коленях, по горным-то дорогам? Как оказалось впоследствии, зря!), но ребята уговорили меня пойти пообедать в какое-нибудь прибрежное кафе. Потом мы планировали погулять по окрестностям Листвянки и осмотреть те достопримечательности, которые мы проезжали, сколько успеем, конечно.

Порт Листвянки находился в пяти минутах ходьбы от гостиницы и очень напоминал одесский привоз (такой, каким его обычно представляют в литературе и кино, сама я в Одессе не была). В порту шла бойкая торговля рыбой в самых различных вариациях: копченой, вяленой, малосольной... Здесь торговали шашлыками, пирожками с рыбой, картошкой, капустой, повидлом, а также самыми разнообразными сувенирами - от открыток Байкала до безумно дорогих поделок из камня, в основном фигурок медведей.

Помимо этих бойких местных торговцев, которые буквально хватали за одежду, пытаясь всучить свой товар, в порту стояли кафе и различные торговые палатки с аналогичной продукцией. Над торговой площадью витал стойкий рыбный запах, поэтому от мороженого пришлось отказаться: представьте себе мороженое с запахом рыбы!
Поскольку администратор гостиницы предостерегла нас от покупки какой бы то ни было рыбы у местных торговцев (из-за возможности подхватить некую кишечную палочку) я ограничилась пирожком с картофелем и порцией блинчиков с мясом, купленной в местном кафе. Ребята в это время отобедали шашлыками на площади. Потом в кафе мы запили все это чаем.

В порту нас интересовала не только еда, но и выяснение возможности переправы на другой берег Ангары, в порт Байкал, чтобы оттуда на "мотане" уехать на базу "134-й километр".
В порт Байкал несколько раз в день ходил паром. Стоимость переправы составляла 14 рублей. А вот расписание "мотани" (а она ходит не каждый день) не знал никто. Нам было необходимо это выяснить, чтобы спланировать свою дальнейшую программу.

Пока в наших планах было осесть на пару дней в Листвянке, затем переправиться в порт Байкал в тот день, когда ходит "мотаня", а точнее ночь, поскольку еще в Москве через Интернет и книги глубокоуважаемого мною Антона Кротова, которые уже не раз мне сильно помогали в путешествиях, удалось узнать, что "мотаня" отправляется из порта Байкал в 2 часа 30 минут ночи по местному времени. Кстати, большое спасибо Антону Кротову за столь правдоподобные описания, если встречу его еще раз (а мне удалось встретиться с ним за две недели до моего отъезда на Московском фестивале авторской песни в Коломенском), обязательно поблагодарю лично.

Эля предложила отложить нашу прогулку по Листвянке и съездить в порт Байкал для выяснения расписания "мотани". Мы впрыгнули на паром последними, он уже собирался отходить от пристани.
Паром шел до порта Байкал приблизительно полчаса. Я все это время без устали снимала пейзажи на видеокамеру, а ребята общались с попутчиками. Познакомились с интересной парой, также как и мы путешествующей по Байкалу: журналисткой детских телепрограмм из Иркутска и ее парнем из Красноярска. Так, за разговорами и съемкой мы незаметно оказались в порту Байкал. Времени на выяснение расписания "мотани" было мало (через 15 минут паром уходил обратно в Листвянку).

Порт Байкал напоминал маленькую неопрятную деревушку: все те же огромные крутые горы и совершенно "лысый" (сильно бросается в глаза полное отсутствие деревьев) кусочек равнины, на котором располагаются покосившиеся деревянные домики, полотно железной дороги со старыми вагонами (есть даже вагоны с маленькими, перекрытыми решетками окошками - уж не заключенных ли в них возили?), рядом с которой пасутся пятнистые коровы. Вот и весь порт Байкал. Местность буквально выжигается нещадными лучами солнца, а спрятаться от него абсолютно некуда.

Мы отправились на поиски местных аборигенов для выяснения расписания, впрочем, искать их и не надо было: группка таких лиц распивала бутылку во дворе одного из домов, но мы все же хотели найти кого-нибудь поприличнее. Зашли в магазин: тетушки-продавщицы на наш вопрос ничего ответить не смогли. Попытка спросить о расписании у других жителей, крутившихся поблизости, также не привела к успеху. Вот странно, живут здесь в пятидесяти метрах от железной дороги (да и весь порт Байкал - три дома), кроме нее и магазина больше никаких признаков цивилизации, и ничего не знают. Однако, судя по виду местного населения, было абсолютно понятно, что кроме бутылки данных лиц ничего не интересует.

Пришлось все же идти спрашивать у пьющей группки. Они отнеслись к нам довольно доброжелательно, поздравили нас с праздником, мы их тоже поздравили… потом спросили какой праздник. Оказалось, День маломерного флота. Интересно, правда ли есть такой праздник? За выяснением расписания они отправили нас к машинисту, указав на маленький домик, выкрашенный в голубую, облупившуюся со временем краску, рядом с железной дорогой.

На двери сторожки было написано "Служебное помещение". Мы постучали. Тишина. Мы постучали настойчивее. Бесполезно. Мы обнаглели и вошли.
В комнате, на единственном предмете мебели - железной кровати, в грязной одежде и резиновых сапогах, лежал человек, закутанный в одеяло.

На наш вопрос из недр одеяла (даже не удосужившись повернуться к нам или хотя бы выглянуть из своего кокона) полусонный или просто пропитый утробный голос нехотя ответил, что "мотаня" пойдет в Слюдянку сегодня ночью приблизительно в 2 часа 30 минут (еще раз спасибо Кротову). Обратно из Слюдянки поезд идет в среду ночью, а в следующий раз в Слюдянку отправляется лишь в пятницу. Мы поблагодарили за информацию и в раздумье ушли, точнее убежали, поскольку 15 минут стоянки парома истекли (все-таки хорошо, что наш транспорт не слишком-то дисциплинирован). Опять запрыгнули на паром последними.

Отправление в пятницу нас никак не устраивало: из-за недостатка времени посвятить почти целую неделю Листвянке мы не могли. По плану на Листвянку мы должны были отвести два дня, затем пару дней пожить на базе (хотя, как я уже упоминала, первоначально в нашу программу это не входило), затем переехать в Слюдянку, оттуда в бухту Песчаная, там также провести пару дней, потом переехать на Малое море, оттуда съездить на остров Ольхон, и на этом программу по западному побережью Байкала можно будет считать выполненной. Дальше надо уже рассматривать возможности посещения восточного берега, конечно, если останется время.

Но дорога всегда корректирует планы путешественников-"дикарей", приходится подстраиваться под расписание местного транспорта, упускать возможности цивильных ночевок, пропускать "банные дни". Это нормально для "дикарей" и я давно решила для себя, что к этому нужно быть всегда готовой и относиться к таким обстоятельствам спокойно.

Однако вдруг зароптала Эля и объявила, что, не посетив баню, заказанную на 19.00, она никуда не поедет. Но последняя переправа в порт Байкал в 20.45, поэтому придется посещать баню в быстром темпе и видимо только ребятам, я уже не успею. Но, во-первых, Элю быстрый темп не устраивает, во-вторых, в порту Байкал придется сидеть до 2.30 ночи, на этой голой равнине под горами, ночью, рядом с местными алкоголиками. Конечно, это не радовало, но, по моему мнению, другого выхода не было.

Саша предложил выяснить возможность отправления из Листвянки попозже, договорившись с каким-нибудь частником. Таким образом, не пришлось бы откладывать баню и больше пяти часов сидеть ночью в порту Байкал.
Поэтому, пока Саша побежал в гостиницу договариваться о переносе бани на более ранний срок, мы с Элей бродили по берегу в поисках подходящих частников. Практически все они называли цену в районе 700 рублей (с троих, конечно). Ничего себе, здесь плыть 20 минут! Но частники были непреклонны, лишь один согласился на 500. Мы сказали, что подумаем. Я была категорически против и считала это ненужной тратой денег, которых и так не хватало. Поначалу ребята тоже были со мной согласны, поэтому, пока они парились в бане, я упаковывала вещи и собирала сумки, чтобы, как только они выйдут, взять низкий старт.

Однако, когда они вышли, Саша сказал, что теперь моя очередь. Я опешила. Мы же договорились переправляться на пароме. Но ребята разомлели в бане и решили, никуда не спеша, поехать за 500 рублей. Пришлось распаковывать сумку в поисках мыла и шампуней и идти в баню, не желая вступать в прения по этому поводу.
Посетив баню, я приготовила ужин на гостиничной кухне и пошла наверх немного вздремнуть. Подремать фактически не удалось, пора было собираться. Состояние было разбитое, трещала голова, ломило все тело (абсолютно не выношу банного жара).

За время моей бани Эля перетасовала все вещи, свалив в мою продуктовую сумку все консервы и прочие тяжести, в результате чего она оказалась просто неподъемной. Ее решили нести Саша с Элей, категорически отказавшись от моего предложения перераспределить тяжести по сумкам равномерно. Остальные продукты были увязаны в черные полиэтиленовые мешки.
Наскоро отпив чая с ребятами и администраторшей, которая забавляла нас во время чаепития всякими прибаутками, мы переоделись в более теплые вещи (ночью будет прохладно), взвалили на себя сумки, рюкзаки и мешки, и под тяжестью всего этого медленно побрели в порт к уже ожидавшему нас частнику Константину.

В поселке уже не было огней, лишь одинокие фонари тускло освещали набережную, да по Байкалу стелилась лунная дорожка. Выход к частным катерам был закрыт и охранялся молодым сенбернаром, но Саша посветил своим чудо-фонариком (безумно дорогим, но очень полезным в подобных путешествиях) и к нам вышел Константин, открыл ворота и отогнал собаку (правда, она и так оказалась на цепи). С помощью теперь уже двух фонариков (Сашиного и Константина) мы кое-как, по чужим катерам, груженые вещами, перебрались на самый крайний катер.

Ночью на воде было холодно, поэтому я, немного полюбовавшись немногочисленными огнями удаляющегося поселка, забилась в маленький крытый кубрик и настойчиво пыталась подремать. Эх, Листвянка, Листвянка, так и не посмотрели мы твои достопримечательности, ну дай Бог еще удастся свидеться! Очень бы этого хотелось.
Константин оказался просто асом и не только управлял катером в темноте при свете своего фонарика, но даже умудрился лишь при помощи его жидкого луча совершенно виртуозно пришвартоваться к абсолютно не освещенному берегу порта Байкал.

Мы попросили его подождать и не отчаливать минут пять, пока мы не сбегаем до железной дороги и не убедимся, что "мотаня" стоит.
К счастью, "мотаня" стояла, и мы с легким сердцем распрощались с нашим капитаном.

"Мотаня" представляла собой старенький тепловоз и прикрепленные к нему бич-вагон (теплушка или так называемый "столыпинский вагон" для бесплатных пассажиров) и два плацкартных вагона, нижние полки которых использовались как "сидячие" места в общих вагонах. "Мотаня" стояла еще без машиниста и проводника. Ребята оставили меня сторожить вещи и отправились в домик машиниста за информацией о том, будет ли она сегодня отправлена и во сколько, поскольку четкого расписания у "мотани" нет.

Вокруг черной мантией висела ночь, вдалеке одиноким фонариком светилось окно сторожки машиниста, со стороны жилых построек порта Байкал доносились пьяные возгласы и песни местного населения.

Вскоре подошли ребята, а еще через полчаса явились машинист и проводница. Мы думали, что нас впустят внутрь вагона, но проводница попросила нас (на полном серьезе) пройти на платформу.

Платформой оказалась обыкновенная небольшая бетонная плита, лежащая на земле, а мы то, проходя мимо, приняли ее за часть материалов со стройки, расположенной неподалеку. Мы послушно перешли на так называемую "платформу", потешаясь над таким формализмом в этой заброшенной местности. Увидев наше послушание, "мотаня" вздрогнула, выпустила черные клубы дыма и подъехала на несколько метров к "платформе".

Мы взобрались в вагон по высоким крутым ступеням. Что поразило в вагоне, так это кристально чистые окна, особенно по сравнению с пресловутым двестисороковым поездом, в котором, чтобы посмотреть на проплывающие мимо пейзажи, приходилось открывать окно. Здесь же за этим следят, ведь, маршрут "мотани": порт Байкал - Слюдянка носит не только транспортную функцию связи между этими пунктами, но и экскурсионно-познавательную, и даже эстетическую, поскольку проходит по очень живописным местам. Этот маршрут - единственная функционирующая часть Кругобайкальской железной дороги (туристы сокращенно именуют ее КБЖД).

О КБЖД написано очень много, ее называют музеем под открытым небом, и мы сполна убедились в правоте такого названия. КБЖД прорублена в скалах и очень живописна. Туристы, посещающие Байкал, всегда стремятся прокатиться по ней на "мотане". КБЖД - узенькая полоска железнодорожного полотна в горах, проходящая через старинные каменные мосты, тоннели, виадуки, по самой кромке обрывистого берега над Байкалом, поэтому, когда смотришь в окно вагона, видишь лишь бескрайние воды озера и кажется, будто плывешь по Байкалу. С другой стороны дорогу подпирает громадная стена скалистых гор, такая высокая, что даже неба абсолютно не видно. Безумно красиво!

Мы затащили рюкзаки и сумки в вагон и расположили их на полках, поскольку места под ними были заняты дровами. Однако проводница попросила нас убрать вещи, предупредив, что народу будет много, так как все туристы будут ехать в одном вагоне, другой пассажирский вагон на этот маршрут был предназначен для какой-то группы детей-туристов.

Мы удивились: откуда взяться пассажирам, если до отправления "мотани" оставалось не так много времени, а вместе с нами в порту Байкал в вагон сели лишь три пассажира: две старушки с узелками и женщина весьма бомжеватой и явно нетрезвой наружности. Однако к двум часам ночи немногочисленный народ все же появился (как они доехали в порт ночью - загадка, ведь кроме парома и частных катеров добраться сюда никак нельзя). Проводница предупредила, что основная масса пассажиров подсядет по дороге. Опять-таки странно, ведь мы будем ехать по совершенно диким, лишенным всяких селений, местам.

"Мотаня" тронулась на полчаса ранее означенного времени - в 2 часа ночи. Мы сильно порадовались, что не стали надеяться на какое-то аморфное расписание и пришли пораньше.
Проводница выдала нам абсолютно натуральные билеты, отпечатанные на кассовом аппарате. Билет до базы "134-й километр" стоил около 20 рублей.
Чтобы свет не мешал обозревать ночной Байкал, мы перебрались в темный отсек вагона.
Ночной Байкал предстал перед нами во всей красе - величественный и спокойный. На его берегах можно было встретить туристские палаточные лагеря, возле некоторых из них еще горели костры. Редкие огни рыбаков с Байкала провожали нас своим блеском. Когда мы въезжали в тоннели, Саша освещал нам его каменные своды своим бесценным фонариком.
"Мотаня" специально уходит поздно ночью, дабы позволить туристам насладиться красивейшим рассветом в этих чудных местах.

Мы дали себе зарок: не спать, чтобы увидеть рассвет над Байкалом, но ребята все время пытались нарушить это "табу" (сказывалась короткая и бессонная ночь в поезде). Мне и самой с трудом удавалось перебороть сон.

Однажды я уже пыталась встретить рассвет, это было в детстве, в спортивно-оздоровительном (ранее пионерском) лагере. Муниципалитет выдавал путевки в этот лагерь трудным подросткам района и детям малообеспеченных семей. Я относилась, конечно, к последней категории. Не стоит описывать все ужасы и порядки, царящие в этом лагере! Не отвлекаясь от темы, упомяну лишь, что однажды нас вывели в лес, якобы в поход для встречи рассвета.

В три часа ночи нас, зябко кутающихся в куцые потертые лагерные одеяла, выгнали из палаток к тусклому костру, и мы сидели, пожираемые комарами, в ожидании рассвета. При этом на нас периодически падал пьяный вожатый, разгуливающий с бутылкой какой-то гремучей смеси у костра (в итоге апофеозом встречи рассвета было его падение в костер). В общем, рассвет я так и не помню, не до него было.

Теперь же я твердо вознамерилась восполнить этот пробел детства и, как ни странно, это мне удалось. Нет слов, чтобы описать рассвет над Байкалом! Сначала небо превращается из черного, сливающегося с таким же черным озером, в серое, будто подернутое дымкой, уже с четкой разделительной полосой между ним и Байкалом, затем оно постепенно светлеет, к светло-серому фону примешиваются розовые и голубые краски. Это очень красивое, завораживающее и даже сказочное зрелище.

Как я уже упоминала, на пути у "мотани" нет никаких поселений, поэтому нет у нее и фиксированных остановок. По дороге "мотаня" останавливается по требованию пассажиров, которые говорят об этом проводнице, а она по рации передает просьбу машинисту, а также чтобы подобрать пассажиров, которые в ночи сигналят фонариками или кострами, разжигаемыми прямо у железнодорожного полотна.

Поскольку у "мотани" нет четкого расписания и соответственно неизвестно, когда она будет проезжать тот или иной участок дороги, люди в ее ожидании жгут костры всю ночь. Основные пассажиры "мотани" - туристы, поэтому никаких ограничений по провозу багажа в ней нет. В "мотане" едут с собаками, байдарками, велосипедами. На одной из импровизированных остановок в вагон вошли туристы с велосипедами, которые приехали на Байкал на своем двухколесном транспорте аж из самого Хабаровска!

Проводница оказалась права, и уже к середине пути наш вагон был переполнен туристами. Проводница настойчиво будила спящих и просила потесниться, освобождая места все новым пассажирам. Тем туристам, которым не доставалось сидячих мест внизу, приходилось расстилать спальники на вторых полках и забираться туда.

Вот вправду говорят: смех к добру не приводит. В этом нам вскоре пришлось убедиться сполна. Всю дорогу мы дурачились, смеялись и шутили. Мы с Сашей затеяли шуточную перепалку на тему, какой стиль музыки лучше: шансон или рок. Такие споры ярых сторонников столь разных жанров обычно ни к чему не приводят, но мы и не добивались этого. Нам просто было интересно и весело. Поэтому в доказательство нашей правоты мы читали стихи и пели песни любимых исполнителей. Потом все вместе пели бардовскую классику (к счастью, здесь наши вкусы совпадают), потом опять подшучивали друг над другом и обменивались анекдотами и приколами.

Мы будто с цепи сорвались, наконец, почувствовав атмосферу отпуска и предстоящих приключений (знали бы мы какие приключения ждут нас впереди!), к тому же это был лучший способ борьбы со сном.
Наверное, окружающим пассажирам в одном вагоне с нами было не слишком сладко, но, как ни странно, никто не сделал нам замечания и оставалось лишь дивиться их терпению. Мы предположили, что их устраивает наш репертуар. По крайней мере, поспать им вряд ли бы удалось. Но к счастью, в нашем отсеке вагона ехали туристы-подростки, которые также подхихикивали нашим шуткам, включившись в атмосферу царящего веселья.

"Мотаня" идет (я бы даже сказала тащится) очень медленно. Но в этом, как оказалось, тоже есть своя прелесть. По, крайней мере, ее тихоходность в ночи сильно не утомляет, поскольку позволяет насладиться красотой окрестных пейзажей. 89 километров до Слюдянки "мотаня" проходит где-то за 6 часов.
Мы вышли раньше Слюдянки, не доехав до нее приблизительно 30 километров.