Здесь, у юго-западной оконечности африканского континента, мореплавание всегда было сложным. Самое первое название этого мыса — Cabo Tormentoso, или «Мыс Бурь».

Так его назвал Бартоломео Диас, первооткрыватель этих мест. Правда, принимая его доклад, король Португалии Хуан сообразил, что за мысом этим — наверняка путь в Индию, и повелел переименовать его в Cabo da Bona Esperanca, т.е., Мыс Доброй Надежды.

Старые португальские, английские и голландские бортжурналы и дневники содержат зачастую нелестные отзывы об этом месте, которое никак невозможно было обойти по пути в Индию. Авторов можно понять, мореходам — не до красот природы…

---

«Летучий Голландец»

Сильные ветры, течения и штормы наводили тоску на моряков. Существовало (и поныне существует) поверье, что в месте встречи течений двух океанов, теплого Индийского и холодного Атлантического, волны особенно высоки и могут разломить длинное нагруженное судно на две части.

Такое здесь и вправду бывало. Кроме того, холодное течение иногда приносило в эти широты айсберги, и как раз в пору туманов... Еще особенность — схожесть местных гор, особенно когда они до половины укутаны облаками.

Не раз обманутые этим моряки, следуя из Индии, в условиях плохой видимости заворачивали прежде времени на север, думая, что плывут в Европу — и вместо Атлантического океана попадали в широченный Обманный Залив (False Bay)! Через 20 миль они утыкались в берег, и хорошо, если в песчаный, чаще бывало, — корабли просто разбивались о скалы...

Нужда в маяке на Мысе Доброй Надежды была всегда, — но все предпочитали обходить опасное место десятой дорогой. В 1853 году, однако, представители местной власти во время очередного обследования береговой линии случайно (!) увидели в океане прямо напротив Мыса айсберги — и были этим так потрясены, что тут же издали постановление о строительстве наблюдательного пункта и маяка.

Маяк (в то время самый мощный в мире, 80.000 свечей, виден за 80 км) был введен в действие в мае 1860 года. Расположили его на самой высокой точке Мыса — 271 метр над уровнем океана. Ободренные моряки стали огибать континент поближе к Мысу... И сильно ошиблись.

…Сегодня сюда взбираются многочисленные визитеры и туристы из ЮАР и со всего мира — посмотреть на место встречи вод двух океанов, а если повезет, понаблюдать брачные игры китов. Впрочем, если уж очень повезет, отсюда можно увидеть и айсберг. За счет эффекта многократного отражения, ледяная гора летом в ясную погоду заметна на расстоянии до 400 км! Кстати, этим феноменом вовсю спекулируют последователи «теории» о плоской Земле, — да-да, они все еще существуют!..

Зато те, кому суждено крайнее невезение, возможно, увидят «Летучий Голландец», корабль-призрак, который всегда приносил несчастье всем, кому встречался. Будущий король Великобритании Георг V был безмерно счастлив в 1881 году от того, что проспал такую встречу! Он как раз отдыхал после вахты, когда вся остальная команда фрегата Becchante, где принц служил мичманом, отчетливо видела злосчастный бриг-привидение. Да и не только они.

С того 1680 года, когда капитан голландского брига ван дер Деекен продал свою душу дьяволу в обмен на шанс преодолеть «ревущие сороковые» широты, его судно видели очень многие на просторах океанов, чаще всего — в окрестностях Мыса. Этот факт зарегистрирован в журналах спасательных станций местных пляжей, где многие отдыхающие воочию наблюдали старое истрепанное парусное судно, внезапно «испарявшееся» при приближении к берегу (последняя запись — пляж Гленкарин, 1939 г.), и даже в бортжурнале немецкой подлодки (1942г.).

Поскольку туристы и визитеры посещают маяк исключительно днем (по правилам Национального парка Мыса Доброй Надежды они обязаны покинуть территорию до 18:00), им невдомек, что маяк на вершине на самом-то деле бездействующий!

А рабочий маяк расположен у подножия горы, на высоте всего 88 метров.
Возникает вопрос — а зачем два маяка поставлены в одном месте? И почему маяк на вершине отключен?

Ответ прост: при его проектировании в Англии не учли маленькой особенности — того, что вершина горы в ночные часы нередко полностью укутана облаками.
Естественно, маяк в такие ночи просто бесполезен, несмотря на всю его, первую в мире, мощность!

Однако же, работал он более полувека, вопреки очевидной бесполезности для мореплавателей. История не донесла статистику крушений по причине этого головотяпства, — раскрывать такие данные не в интересах властей колонии...

А власти не желали признать ошибки британских проектировщиков даже после трагикомической катастрофы нового, «с иголочки», парохода «Какапу» (Kakapoo), шедшего из Англии в Веллингтон (Новая Зеландия) с остановкой для дозаправки углем в Кейптауне.

Ранним майским утром 1900 г. жители деревни Коммеки к югу от Кейптауна были потрясены, увидев пароход... высоко на сухом песке посреди пляжа! Дым валил из его трубы... Оказалось, что капитан, совершенно некстати, скомандовал «лево руля» и «полный ход», после чего пароход на высокой приливной волне буквально выбросился в самую глубину пляжа! Так он там и догнивает до сих пор, — сейчас остались лишь котел и рулевая колонка.

Благодаря местным репортерам, первым прибежавшим на место происшествия, было распространена информация, что капитан изрядно «набрался» во время стоянки в порту «Таверны Морей» (второе имя Кейптауна), ибо от него шел довольно тяжелый выхлоп (heavy exhaust, это — терминология 1900 года) бренди, и это, мол, он во всем виноват — перепутал Чапманс Пик с Мысом Доброй Надежды...
К тому же, капитан не желал отвечать ни на какие вопросы и посылал репортеров куда подальше.

Спору нет, бренди, виски и вин всяких сортов в Кейптауне всегда и для всех было в избытке, «сухого закона» эти края не ведали даже во времена мировых войн.
Сохранились, однако, свидетельства агентов страховой компании Ллойд, указывающие на то, что в беседах с ними капитан сетовал на непогоду, низкую облачность и ссылался на предупреждения коллег в порту Кейптауна о том, что не следует надеяться на маяк в таких условиях, — его все равно не будет видно.

А несколько километров разницы между Чапманс Пиком и Мысом не могли быть замечены навигационными приборами того времени. Объяснения капитана выглядели довольно логично и совпадали с данными метеорологов; однако, потеря нового парохода, тем не менее, была списана на халатность... все того же капитана.

В общем, проблема ждала своего «жареного петуха», который объявился 18-го апреля 1911 года в образе португальского лайнера «Лузитания» (Lusitania, не путать с английским лайнером Lusitannia, потопленным немецкой подводной лодкой в 1915 году). За 10 минут до полуночи «Лузитания» на полном ходу налетела на риф Bellows Rock менее чем в двух километрах от работавшего, но укутанного облаками и поэтому бесполезного маяка.

К счастью, лайнер зацепился за вершину рифа довольно прочно; хватило времени, чтобы спустить все спасательные шлюпки с пассажирами и командой на воду. Очень помогло и то, что, услышав пароходные гудки — сигналы бедствия, смотритель маяка Джон Аллен быстро принял единственно правильное решение, спустившись к воде с зажженным фонарем «летучая мышь». Криками и сигналами фонаря Аллен пытался предотвратить причаливание шлюпок к опасному берегу в бурлящем прибое.

Это ему удалось, и все шлюпки, за исключением одной, повернули назад в океан, где их встретило подоспевшее из Саймонстауна судно. Из 774 человек, находившихся на лайнере, погибли четверо, когда перевернулась та самая единая шлюпка, пытавшаяся причалить к берегу. За свою находчивость смотритель был награжден правительством Португалии серебряной медалью и чеком на 50 фунтов стерлингов. Властям — теперь уже независимого Южно-Африканского Союза — пришлось, в конце концов, принять экстренное решение о строительстве второго маяка внизу. Он хоть и виден всего за 40 км, зато постоянно...

Новый маяк имел мощность уже в 500.000 свечей, а в 1936 году ее довели до 19.000.000 и завершили полную автоматизацию. Долгое время маяк Мыса Доброй Надежды не имел себе равных в мире по мощности (сейчас пальма первенства принадлежит одному из маяков на побережье Франции).

В 1993 г. к маяку проложили кабель от городской электросети Кейптауна; это дало толчок к благоустройству мыса и развитию туризма. Были построены несколько магазинов и ресторан, а также рельсовый фуникулер «Летучий Голландец» от автостоянки до вершины горы. Даже конверты появились с уникальным овальным штемпелем: «Мыс Доброй Надежды — Где Два Океана Встречаются».

Сюда поистине не зарастает народная тропа в любое время года; здесь есть что увидеть и туристам, и любителям дикой монументальной природы... Мыс Доброй Надежды входит в территорию одноименного национального парка, где много редких растений и животных — антилоп, страусов, зебр, обезьян-бабуинов. Последние питаются, в том числе, и морепродуктами — моллюсками, крабами...

Разрешено любительское рыболовство. В числе возможной добычи — рыба «снук» (snoek) из семейства барракуд; она уникальна тем, что ловится только на крючок и в момент подсечки моментально сбрасывает всю чешую, — не надо чистить! Из рыбы этой делают вкуснейший балык и котлеты, взрослая особь достигает метра длины и веса в 4-5 кг. Ловить ее лучше с лодки. Есть тут и вкуснейшая рыба «кобелье», весом в 2-3 кило, деликатесная закуска на целую компанию...

В ближайшем городке — Саймонстауне, в 22 км от Мыса, внутри залива, тоже есть маяк на торчащей из моря Римской Скале, — впервые в мировой практике, его полностью автоматизировали еще в 1904 (!) году после того, как три недели подряд из-за шторма не могли ни сменить смотрителя, ни подбросить ему продуктов. Все, что у него оставалось, — это четыре бутылки бренди. Однако, выжил...

Самый же старый на юге Африки маяк расположен прямо в Кейптауне, на Грин Пойнт; открыт он был в 1824 году, имеет мощность 850.000 свечей и виден за 23 км. Уникален он тем, что был первым маяком, оборудованным гудком на случай тумана после того, как почтовый пароход «Афины» в 1854 году налетел на скалы буквально рядом.

До берега было не более 130 м, но из 29 членов команды не спасся тогда никто: слишком силен был прибой, а берег — скалист...
Сегодня на первом этаже этого маяка расположен офис главного смотрителя всех 56 маяков ЮАР, специалиста-фаролога Джеймса Коллокотта (Collocott), который, между прочим, рассказал вашему корреспонденту, что сегодня постоянный персонал оставлен лишь на 15 наиболее важных в стратегическом плане маяках (в том числе, естественно, на Мысе Доброй Надежды), а остальные — под наблюдением (по совместительству) окрестных фермеров.

Однако, с увеличением туризма (а посещение маяков — один из специфических его видов), сейчас рассматривается вопрос о возобновлении службы постоянных смотрителей, дежурящих на маяке по ночам и занимающих туристов днем.

Перестает иметь значение большая мощность маяков. Яркий свет считается сейчас одним из видов «экологического загрязнения»; к тому же, при современном уровне навигации и совершенстве приборов можно вполне обойтись без особо мощных прожекторов, так что речь идет об уменьшении светового потока. Поэтому, например, с 19.000.000 свечей мощность маяка на Мысе скоро уменьшится до 10.000.000, и этого более чем достаточно, — все равно он виден за 35 км невооруженным глазом...

Пожелаем же морякам удачного и безопасного плавания!

---

Еще по теме: Из истории маяков
                    Кейптаун