Но истек срок, отмеренный судьбой для этого могучего содружества. Началом конца стало военное столкновение Скифии с Македонией, балканским государством, уже подчинившим себе и Афины, и Спарту.

В бою с железной фалангой македонского царя Филиппа, отца Александра Великого, пал последний скифский монарх, девяностолетний Атей. Быть может, прах мужественного старца покоится под одним из нераскопанных курганов Поднепровья…

Случилось это в 339 году до н. э., — но Скифия угасла не сразу. Преемники Атея, скифские цари, еще победили одного из полководцев Александра, Зопириона, посланного покорить Причерноморье. Вероятно, Македонец добивался нейтралитета скифов в своей войне с Персией.

Не исключено, что его подарками степным вождям были те самые, чистого золота, гориты — футляры для луков — со сценами из жизни Ахилла, что найдены археологами нового времени в огромных «царских» могилах…

Однако, время работало против сколотов. С запада их теснили воинственные геты, с востока — накатывались орды кочевников-сарматов. По словам греческого историка Диодора Сицилийского, сарматы «опустошили значительную часть Скифии, истребляя поголовно побежденных; превратили большую часть страны в пустыню».

Возможно, роковую роль в скифо-сарматских отношениях сыграла война «за боспорское наследство», разразившаяся в 311 г. до н. э. Скифы поддерживали одного претендента на престол Пантикапея**, пришельцы с Дона — другого…

Словом, к третьему веку опустели некогда густонаселенные земли в степи и лесостепи. Умерли гигантские укрепленные города, вроде того, что оставил городище Бельское на Харьковщине. Распалось грозное царство…

Полагают, что добавочной причиной гибели европейской Скифии стала экологическая катастрофа — сильнейшая засуха.

А еще, пожалуй, слишком возжаждали самостоятельности местные вожди; каждый захотел сесть «удельным князем»… Об этом говорит множество больших и малых курганов поздней поры.

Так или иначе, но «распалась связь времен». Настала пора, куда менее яркая и эффектная, чем века власти грозных царей, — без блеска золота, без громких военных побед, без описанных Геродотом пышных царских похорон, на которых приносили в жертву сотни людей.

Образ нового времени — скромнее, аскетичнее. Но послескифская эпоха важна для нас тем, что именно тогда, в последние века первого тысячелетия до н. э., в Поднепровье появились люди, которых многие наши ученые считают прямыми предками славян…

1899 год, осенние дни, Киев. Знаменитый археолог Викентий Хвойка принимает решение: провести раскопки на кручах правого берега Днепра, между Киевом и Каневом.

Его современник и коллега Николай Беляшевский пишет об этих местах: «Возле Зарубинцев нагорный берег входит в долину Днепра высоким мысом, который называется «Зарубина гора»… на нем есть курганы и стоят каменные кресты…

Вершина горы разрыта и попорчена при добывании камня для жерновов, но в тех местах, где почва не тронута, на поверхности лежит и торчит из песка множество черепков». Скажем сразу: Зарубинцы стоят и сейчас, это село в Переяслав-Хмельницком районе Киевской области.

Раскопки начались… С самого начала Хвойке «повезло»: в двух курганах на Зарубиной горе он обнаружил захоронения великокняжеской эпохи. Но чувство близости поразительного открытия не покидало археолога.

Он начал копать на участке, где не было ни курганов, ни иных намеков на проживание древних людей. И все же, именно там открылся некрополь с могилами людей, погребенных по обряду трупосожжения, — первый памятник новой, неслыханной культуры! Как водится в археологии, культуре дали имя по названию ближайшего села: зарубинецкая…

«Могильник» — писал Викентий Хвойка — «заключал в себе погребения, внешне ничем не отмеченные… Каждое погребение состояло из углубления четырехугольной формы, длина сторон которого равнялась 70-80 см; дно его, расположенное на незначительной глубине от поверхности земли, представляло собой тщательно изготовленную площадку с утрамбованной или хорошо сглаженной поверхностью; иногда оно бывало обожжено.

На дне углубления стояли обыкновенно расположенные один возле другого три глиняных сосуда, из которых один — самый крупный и всегда лишенный ушек — был наполнен остатками пережженных человеческих костей, перемешанных с золой и мелкими кусками обоженной глины. В некоторых случаях пережженные человеческие кости, также смешанные с мелкими кусками обожженной глины и костей, находились не в сосуде, а оказывались лежащими на дне углубления возле сосудов».

Сосуды, упоминаемые первооткрывателем, были вылеплены от руки***, но сделаны очень тщательно. Их черную поверхность тщательно вылощили неведомые мастера; лепной орнамент украшал горшки, острореберные мисочки и небольшие кружки с ручками отличались изяществом формы. Иногда погребальными урнами для пепла служили крупные горшки-корчаги; гончары скромно украшали их, выдавливая пальцами ямки по краю…

Порою вместе с посудой в могилах встречались весьма простые украшения для одежды — бронзовые застежки-фибулы, булавки, подвески, а также проволочные браслеты. Владели зарубинцы и железом, — из него также делали фибулы, швейные иглы и т. д.

Именно бронзовые застежки и черная лощеная посуда помогли Хвойке установить время захоронений: ІІ - І века до н. э. Похожие предметы уже были найдены во многих странах Европы, от Франции до Румынии. Эти находки ученые связывали с культурой великого народа кельтов, называемых также галлами и галатами.

Древнегреческие писатели делили «варварский» мир Евразии, простиравшийся от Атлантики до Урала, на две части.

Восточная, как мы уже знаем, называлась Скифией, а западная — Кельтикой. В четвертом — третьем веках до н. э. кельтские воины наводили подлинный ужас на своих соседей.

Они были хорошо вооружены — длинными железными мечами, большими щитами и копьями; отличались не меньшей воинственностью, чем скифы, и такой же безумной отвагой. Кельты завоевали Северную Италию, едва не уничтожив при этом небольшой городок Рому (Рим); как известно, о приближении армии галлов оповестили римлян священные гуси из храма Юпитера…

А сто лет спустя кельты уже маршировали по Причерноморью и Малой Азии. Их отряды угрожали Ольвии, о чем мы знаем из уникальной надписи на каменной плите; надпись прославляет ольвийского гражданина Протогена, на свои средства укрепившего родной город…

Кельтские отряды воевали с диадохами, преемниками Александра Македонского, разделившими на части его империю; впрочем, бывшие помощники великого царя, став царьками, и сами дрались между собой… Вероятно, в конце третьего века кельты появляются на Днепре. Здесь были найдены характерные для них культовые маски, шейные гривны вождей — торквесы…

Так соприкоснулись главные цивилизации варварской Европы, Кельтика и Скифия. Началось взаимное влияние. Отныне в скифские курганы стали попадать сугубо кельтские статуэтки кабанчиков, а кельты начали перенимать «звериный стиль» скифов, изображать грифонов и других сказочных зверей… Распространялись кельтские моды в одежде, кельтские формы фибул и образцы оружия.

Зарубинцы оказались самыми восточными племенами, испытавшими воздействие Кельтики. Традиции Запада сказались в обустройстве градов на приднепровских горах, укрепленных земляными валами, рвами и частоколами; в быту крохотных зарубинецких селений, притаившихся посреди болот днепровской поймы. Но все же кельты не стали единственными «учителями» зарубинцев. Так, обитатели градов владели копьями и луками, — но, в отличие от западных пришельцев, не знали меча…

Строители плетеных жилищ, обмазанных глиной, или бревенчатых изб, скотоводы и земледельцы, охотники и рыболовы, — зарубинцы получили важное наследство от своих предков-скифов: оживленные связи с античным миром. В Поднепровье со средиземноморских островов приходили караваны судов, груженых вином и другими греческими товарами. Здесь найдены амфоры из эллинских городов, монеты полисов Северного Причерноморья и даже республиканского Рима.

За столетие, прошедшее после фундаментальных открытий Хвойки (как известно, он «подарил» миру еще и трипольскую культуру), зарубинецкие городища, селища и могильники были обнаружены в сотнях мест Украинского и Белорусского Поднепровья. На окраине Киева, в поселке Корчеватое, незадолго до войны археологи нашли крупный некрополь. Во время оккупации его продолжали раскапывать немцы, — и это не случайно.

Еще в начале двадцатого века немецкий археолог Пауль Райнеке высказал мнение, что зарубинецкая культура создана восточногерманскими племенами. Коллеги «конкретизировали»: днепровские горы обживали бастарны и скиры… Позднее идеологи национал-социализма подхватили эту идею, пытаясь обосновать претензии Третьего рейха на славянские земли. Автор видел подобные материалы в роскошном немецком томе археологических статей, издания 1940 года…

Между тем, сам Хвойка не сомневался, что поселение под Зарубинцами — памятник, оставленный ранними славянами. Это мнение разделяли советские ученые нескольких поколений, раскапывавшие поселения и могильники в Корчеватом и Пирогове, на Оболони, большие городища в районе Канева, могильник у села Чаплин на Гомельщине. Не опровергло «славянской» гипотезы и уникальное поселение-святилище на высокой Девич-Горе под Трипольем, напротив изрядно отравляющей местность ГРЭС.

В центре поселка стоял жертвенник с печью, вокруг находились погребения. Автору этих строк довелось исследовать два из них: яму с обожженными костями, лежащими в «анатомическом» порядке, и типичное, еще Хвойкой описанное, захоронение с тремя сосудами…

Так кем же были на самом деле зарубинцы: славянами, германцами или кем-то третьим? Сейчас об этом можно лишь гадать. Увы, в ту пору на днепровских берегах не побывали единственные грамотные люди Европы — греческие или римские путешественники, не оставили записей. А то могли бы попасться в их путевых заметках зарубинецкие слова. Записал же еще Геродот некоторые, бесценные для нас, скифские фонемы…

Тем не менее, косвенные указания на «национальную принадлежность» зарубинцев все же есть. Биограф великих эллинов и римлян, историк Плутарх утверждает, что земля кельтов тянется до Меотиды (Азовского моря). «Здесь кельты и скифы смешиваются… И хотя каждая часть племени носит свое имя, все войско носит общее имя — кельтоскифы».

Замечательный отрывок! Все больше современных исследователей склоняется к тому же: зарубинцы являли собой продукт смешения остатков скифского (сколотского) народа с племенами кельтского мира, быть может, пришедшими из земель нынешней Польши (поморская культура). Что это за племена, ответить трудно. Быть может, и впрямь бастарны и скиры; но у нынешних историков нет уверенности, что они были германцами. Не исключено, что поморскую культуру создали венеды; обычно так называют ранних славян. Словом, «темна вода во облацех», и происхождение зарубинцев загадочно…

Впрочем, некоторые интересные выводы можно сделать благодаря работам крупнейшего украинского археолога второй половины двадцатого века, Валентина Даниленко. Он был также исследователем древней письменности. Валентин Николаевич рассказывал мне о трех расшифрованных зарубинецких надписях. Одно слово было прочитано на пряслице — глиняном грузике для веретена: звучало оно, как «уйбария», и принадлежало, скорее всего, к языку кельтскому.

Другую надпись обнаружили на горшке-урне из Пироговского могильника. Ее слагали значки, похожие на греческие буквы. Слово можно прочесть, как «наслаба, славана», а возможно, и «слабана». Что это? Пожелание «на славу»? Имя женщины — Славана, Славяна?.. Наконец, на одной миске из белорусского Чаплина различимо слово «шти». Так и доселе в России называют всем известное жидкое блюдо — щи…

Если эти наблюдения верны, то и язык у зарубинцев тоже был кельтоскифский, смешанный. Ведь скифами греки называли не только сколотов классической поры, но и всех славян, вплоть до жителей Киевской Руси…

Подождем дальнейших открытий. Похоже, что век двадцать первый будет на них весьма щедр…

Ссылки по теме:
3000 лет до нашей эры мегаполисы на Днепре
Мысли на трипольском поселении

---

* Слово «варвар» здесь и далее употребляется в его древнейшем значении: человек, чуждый античной цивилизации Греции и Рима.
** Пантикапей — современная Керчь.
*** В результате крушения скифской цивилизации и единой культуры в Поднепровье вышел из употребления гончарный круг; его пришлось изобретать (или заимствовать) вторично. (Прим. ред.)
Редакция благодарит за содействие Музей Института археологии НАН Украины..