Журнал Вокруг света - Реставрация вечности - культурное наследие

Петербургские сфинксы заметно выделяются среди других львинотелых статуй Аменхотепа III, намного превосходя их как размерами, так и качеством: каждый весит 23 тонны, имеет 5,24 м длины и 4,5 м высоты.

На головах сфинксов — царские платки-немесы со священными кобрами-уреями, высокие короны Верхнего и Нижнего Египта — па-схемти; к подбородкам «привязаны» ритуальные бородки, спины и груди украшены имитациями попон из плиссированной ткани.

На груди и плечах — широкое ожерелье усех с превосходно выполненными бусинами. Массивный хвост огибает левое бедро каждой скульптуры. Хорошо сохранилось большинство иероглифических надписей — на груди, между передних лап сфинксов и по всему периметру подножий.

Строки текста прославляют царя, как живое воплощение Хора, бога-сокола, покровителя царской власти; торжественно, как это было на протяжении тысячелетий, повествуют о величии и совершенной мудрости живого бога...

Храм стоял недалеко от нильского берега. Перед массивными, покрытыми росписями башнями пилонов высились гигантские статуи царя; их голеней касались сравнительно небольшие изваяния матери царя — Мутемуйи и «великой супруги царской» Тейе.

Аменхотеп III, «Фараон-Солнце», почитался здесь при жизни и обожествлялся посмертно, как залог плодородия египетской земли.

В сезон разлива священные воды Нила заполняли два первых двора храма, украшенных парными статуями царя, лишь немного уступавшими в размерах тем, которые стояли у входа.

Во дворах на гигантских постаментах выстроились колоссальные бегемоты, крокодилы и шакалы — священные животные Анубиса, покровителя мумификации, проводника через загробные пространства.

От воды лестницы-пандусы вели в огромный перистильный двор, открытый солнечным лучам, окружённый рядами колонн в виде связанных в пучки папирусов.

Меж колоннами стояли гранитные колоссы в дешрет, коронах Верхнего Египта, с южной стороны, и кварцитовые гиганты в хеджет, коронах Нижнего Египта, с северной стороны. Все это были образы царя. Из восточного портика во двор глядели сотни гранитных статуй сидящей львиноголовой богини Сехмет — воплощения божественного гнева и воздаяния.

В глубине западного портика, в блистающем золотом полумраке гипостильного зала таились сотни статуй стоящей Сехмет, сжимающей в руках уадж — скипетр-папирус вечной молодости и анх — символ вечной жизни.

Северный портик украшали кварцитовые сфинксы царицы, южный — гранитные сфинксы царя. Те самые, что в 20-х годах ХІХ в. найдёт среди обломков колонн грек Джованни Атанази по прозвищу «Янни», авантюрист и искатель древностей, работавший в храмах Фив по поручению Генри Солта, британского консула в Египте...

Среди десятков статуй, найденных предприимчивым Атанази и пополнивших позже коллекции Британского музея и Лувра, сфинксы удивляли сохранностью и высочайшим уровнем художественного исполнения. Осмотрев памятники, лежавшие неподалёку от «Колоссов Мемнона», «отец египтологии» Жан Франсуа Шампольон писал брату 20 июня 1829 г.: «Эти два колосса были некогда частью огромного сооружения, остатки которого всё ещё выступают там и тут из нильского ила...

Это место открыто исследованиями, отчасти подземными, которые велись беспорядочно, без плана; поблизости найдено более сорока львиноголовых статуй, выполненных из серого гранита, более или менее повреждённых, другие скульптурные фрагменты. Это самая настоящая каменоломня статуй, в которой по какому-то непредвиденному случаю они были собраны, словно в священном подвале, в ожидании нового появления на свет всего этого исчезнувшего великолепия.

Среди этих дебрей ещё и сегодня виден сфинкс из розового гранита, около 20 ступней в длину, прекрасной сохранности и самой прекрасной работы; этот сфинкс, который только что найден для того, чтобы пойти на продажу, бесспорно, самый нетронутый памятник из всех подобных ему, существующих сегодня».

В другом письме Шампольон упоминает уже двух сфинксов: «В результате обширных раскопок, которые ведёт грек по прозвищу «Янни», бывший агент г-на Солта, были открыты многочисленные базы колонн, очень большое количество львиноголовых статуй из чёрного гранита, а также два восхитительных колоссальных сфинкса с человеческими головами, из розового гранита самой совершенной работы, также изображающих царя Аменхотепа III».

Оба сфинкса появились в это же время на гравюре Дж. Бартона, сделанной в качестве иллюстрации для издания «Excerpta Hieroglyphica». Один из сфинксов представлен с правой стороны — так, как его зарисовал Дж. Бономи, помогавший Бартону в подготовке книги, вышедшей в свет в Каире в 1828 г. Известна и другая зарисовка Бономи, сделанная во время раскопок: на ней сфинкс лежит возле баз упавших колонн перистиля храма Аменхотепа III. Именно благодаря этому рисунку мы знаем, где именно стояли сфинксы в храме.

Шампольон безуспешно пытался найти средства, чтобы приобрести сфинксов для Лувра. Не нашлось и других покупателей. Одну скульптуру на плоту из стволов финиковых пальм отправили в Александрию на продажу. Нестор л'От, рисовальщик экспедиции Шампольона, зафиксировал перевозку сфинкса из заупокойного храма Аменхотепа III на берег Нила.

Небольшой рисунок, приобретённый в 1957 г. в частной коллекции для египетского собрания Лувра, там и хранится в настоящее время. Сфинкс на рисунке помещён на платформу, которую тянут несколько десятков человек; на голове, лишённой короны, стоит человек, руководящий процессом перемещения памятника. Вся процессия движется на фоне скал западных Фив и развалин храма, скорее всего, Рамессеума.

В Александрии памятником заинтересовался русский офицер А. Н. Муравьёв, служивший во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг. в дипломатической канцелярии фельдмаршала И. И. Дибича.

Почти тотчас же после заключения мира, как писал известный отечественный востоковед В. В. Струве, Муравьев решился, будучи «расположенным грустью», вследствие потери им во время войны многих близких друзей, «следовать давнишнему влечению сердца» и «пуститься в новый дальний путь ко святым местам»...

В начале 1830 г. Муравьёв приехал в Александрию. В изданном позже «Путешествии ко святым местам в 1830 году» он писал о том, что «между остатками древнего Египта» поразил его «колоссальный гранитный сфинкс, покрытый иероглифами», незадолго до этого прибывший на плотах из древних Фив.

Охваченный восторгом при виде столь совершенных скульптур, Андрей Николаевич написал прошение графу Рибопьеру, российскому посланнику в Константинополе, сообщив ему о возможности купить в Египте сфинксов из превосходного асуанского гранита за 100 000 франков, и приложил к письму рисунок памятников.

Рибопьер в свою очередь направил письмо графу Нессельроде, вице-канцлеру, чтобы тот поставил вопрос о дорогостоящем приобретении на рассмотрение императора.

Николай I был в это время в Пруссии, и вся корреспонденция следовала за ним, едва поспевая за его перемещениями. Через некоторое время царь всё же рассмотрел прошение — и передал его в Академию художеств с запросом, «полезно ли будет сие приобретение».

Совет Академии во главе с А. Н. Олениным, увлекавшимся египтологией и состоявшим в переписке с Шампольоном, одобрил предложение о покупке сфинксов. Новая бумага вновь последовала за императором в его поездках по Германии, пока, наконец, не было получено высочайшее согласие.

Бюрократические проволочки и сомнения Николая I едва не принесли России большой потери: во время бумажной возни сфинксов за указанную сумму купила Франция. Однако перевозке статуй в Марсель помешала Июльская революция 1830 года.

Тогда Россия купила забытых французами сфинксов за 64 тыс. руб.
Во время погрузки на корабль один сфинкс рухнул на палубу из-за неполадок в подъёмной машине.

«Верёвка, охватывающая его голову, — пишет В. В. Струве, — сдвинулась при внезапном толчке и содрала с правой стороны его чепчика три маленьких куска гранита, которые были аккуратно собраны в кассетку, переданную на хранение капитану.

Водворение второго сфинкса обошлось без приключений, как и помещение обеих громоздких корон сфинксов (упали ли они с голов их, или же были, ради удобства погрузки, сняты, остаётся неясным) и куска красного гранита, купленного с целью починить кое-какие повреждения на коронах».

Сейчас уже сложно определить, какая из корон была, в итоге, отреставрирована с помощью запасённого гранита; думается, что это корона «восточного» сфинкса (по расположению на набережной), состоящая из нескольких кусков камня и не отличающаяся той превосходной полировкой, что характерна для самих памятников.

Грандиозные творения египетских художников прибыли в Россию в мае 1832 г. Ещё до появления корабля «Буэна Сперанца» с драгоценным грузом в устье Невы был разработан специальный проект, согласно которому сфинксы должны были украсить одну из петербургских набережных.

В 1831 г. было задумано устройство «великолепной из гранита пристани для судов с украшениями в лучшем греческом вкусе». К счастью, позднее, в целях экономии, было решено предполагавшихся по проекту коней со всадниками заменить уже приобретёнными египетскими сфинксами.

Отголоски изначального плана прочитываются сегодня только в облике бронзовых торшеров, дополняющих пристань; однако торшеры, благодаря своему папирусовидному облику, многими принимаются за вполне органичное дополнение к «египетскому» причалу.

Член Академии художеств, известный скульптор О. де Монферран предложил дополнить ансамбль колоссальной статуей «бога Озириса, покровителя наук и искусств», причём предлагал лично изваять гранитного колосса, не уступив древним образцам ни в качестве работы, ни в полировке камня. Остаётся только радоваться, что это предложение, весьма сомнительное, запоздало.

Сооружение пристани началось незадолго до прибытия сфинксов в Петербург. В результате бесчисленных проволочек статуи почти два года простояли во дворе Академии художеств; лишь в апреле 1834 г. их подняли на высокие постаменты из финского гранита рапакиви, на которых они стоят и сегодня.

Вероятно, в это же время головы сфинксов были увенчаны высокими коронами па-схемти. Тогда же на постаментах была сделана надпись: «Сфинкс из древних Фив в Египте. Перевезён в град Святого Петра в 1832 году».

Тема «сфинксов на Неве» тотчас же появилась в творчестве русских художников. Известны, например, два полотна М. Н. Воробьёва, созданных в 1835 г. «Вид пристани с египетскими сфинксами днём» хранится в Санкт-Петербурге, в здании дома коменданта Петропавловской крепости, а «Вид пристани с египетскими сфинксами ночью» находится в Минске, в Национальной картинной галерее Белоруссии.

О сфинксах с восторгом отзывались русские литераторы. В. Розанов писал: «В 1893 году, у Николаевского моста в Петербурге, впервые я увидел настоящих египетских сфинксов. [...] Самая коротенькая река в мире течёт мимо их, как три тысячи лет текла самая длинная [...]. При первом же разглядывании меня остановило удивительное выражение лица сфинксов. Как это может проверить наблюдением всякий, — это суть молодые лица с необыкновенно весёлым выражением [...]

Я долго, внимательно, пытливо в них всматривался, и так как позднее мне случилось два года ежедневно ездить мимо них, то я не могу думать, чтобы обмануться во впечатлении: это были самые весёлые и живые из встреченных мною в Петербурге действительно, казалось бы, живых лиц!..

От впечатления весёлого, улыбающегося лица я позднее стал переходить к другим их линиям: сложение спины и состав бёдер — удивительны по силе и правде... в лицах греков, даже молодых, есть собственно молодость очертания, но не молодость оживления; в них нет разлитой улыбки, — улыбки не губ одних и не рта, а щёк, лба, всего цельного выражения, над которым, кажется, не проходило никогда ни одного облака... «неомрачённость» есть удивительнейшая и специфическая особенность сфинксов!»

Все исследователи, так или иначе работавшие со сфинксами, включая В. В. Струве и М. Э. Матье, единогласно говорили о том, что сфинксам, стоящим на открытом воздухе, необходимо другое место, более защищённое от климатических перепадов, загрязнений и влаги.

Любопытен документ, обнаруженный в архиве Эрмитажа. Это, как пишет И. А. Лапис, «никем не подписанная записка на французском языке, в которой предлагается перевезти в Эрмитаж сфинксы Аменхотепа III [...], причём для сфинксов даже указаны места, где их следует поставить, а именно — два зала по сторонам того, в котором была установлена знаменитая ваза из ревдинской яшмы и в котором автор записки предлагал разместить все остальные древнеегипетские памятники. Однако этот проект не был принят».

В 2002 г. было принято решение о срочной полноценной реставрации сфинксов — впервые за всю долгую жизнь памятников. Древних человекольвов окружили леса... Со смирением и неизменной отрешённостью ожидали сфинксы решения своей судьбы.

Взойдя на леса, с близкого расстояния разглядели мы то, чего не видно с набережной. На ликах статуй, казалось, не было ни единой случайной, небрежной черты; жилы проступали на лапах, иероглифические надписи поражали тончайшей резьбой. Чтобы попасть на ту часть лесов, что нависала над Невой, нужно было пройти меж лап памятника; мы долго не решались на это, с нашей точки зрения, святотатство, и лишь необходимость заставила молчаливо извиниться и ступить на гранит совсем рядом с именем царя.

Увы, другие люди, наши соотечественники, были не столь щепетильны... Неведомые вандалы ночью вскрывали леса и взбирались наверх, чтобы... отбить кусочек скульптуры «на память»! Свежие сколы на тёмной, покрытой грязной плёнкой поверхности гранита краснели, словно кровоточащие ссадины.

Работы по спасению памятников возглавили Станислав Щигорец и Альбина Доос — известные реставраторы, специалисты по сохранению памятников скульптуры, расположенных в пространстве современного города. В экспертную комиссию по анализу состояния памятников вошли профессора СПбГУ.

Сначала провели детальное обследование материала статуй. После долгой дискуссии было принято решение удалить плотную чёрную плёнку, поскольку она не только сильно искажала изначальный облик сфинксов, но и стала прибежищем для колоний грибков и микроорганизмов. Просто вымыть памятник оказалось невозможным. Плёнка оказалась очень стойкой, не поддавалась воздействию моющих средств и растворителей; опасность заключалась в том, что при интенсивной очистке могла пострадать поверхность скульптур.

После многочисленных проб предпочтение получил специальный химический состав, разработанный ранее в Государственном Эрмитаже. Покрытые им участки камня очищались через 4-8 часов, в зависимости от степени загрязнения. Иногда такие «компрессы» приходилось повторять многократно. В завершение поверхность камня промывалась водой. Как выяснилось, под плёнкой скрывалась прекрасная полировка, практически не пострадавшая от времени.

Но все же сохранность памятников была разной: вследствие более хрупкой структуры материала, «западный» сфинкс оказался в несколько худшем состоянии. Стекавшая по нему дождевая вода промыла в граните миниатюрные русла. Впрочем, после расчистки обнаружилось, что щербины не угрожают скульптуре... На том же «западном» сфинксе во время реставрации Станислав Щигорец обнаружил неизвестное до этого граффити «Yanni», оставленное, видимо, первооткрывателем памятников.

Несмотря на безусловный успех проведённых работ, реставраторы сделали вывод: шедевры древнего искусства следует немедленно переместить в музей, а их историческое место на набережной могли бы занять копии...

Храм Аменхотепа III, поражавший своей пышностью, просуществовал чуть больше столетия. Годы и религиозные перевороты стёрли с его стен полихромные рельефы с изображением бога Амона, владыки Фив, и имя самого Аменхотепа III; воды Нила, заполнявшие один раз в год дворы храма, подмыли непрочный фундамент. Колоннады разваливались, увлекая за собой изваяния царей и богинь-львиц; рушились плиты, покрытые красивейшими рельефами, раскалывались статуи священных шакалов и сфинксы.

Несколько сотен храмовых статуй Сехмет и колоссальный гранитный скарабей были перевезены на восточный берег Нила, в Карнакский храм бога Амона и его супруги Мут. Обработанный камень использовали для укрепления фундамента соседнего храма фараона Мернептаха... Всепоглощающий песок и вандалы, казалось, довершили гибель самого грандиозного и самого недолговечного храма западных Фив.

Но в истории всё же есть разумное начало. В то же самое время, когда петербургские сфинксы преображались благодаря работе реставраторов, другая команда специалистов взяла под защиту храм в Ком эль-Хеттане. Всего за три сезона работ она совершила невероятное. Руководитель германской миссии по спасению храма Аменхотепа III, выдающийся египтолог Хуриг Сурузян с искренней радостью показывала нам то, что уже удалось спасти.

«Колоссы Мемнона» были очищены от грязи и укреплены; на месте осушенных солёных озёр появились бетонные опоры для частей статуй, подлежавших консервации; из-под песка и ила открылись древние полы храма, вымощенные плитами песчаника; наконец, едва различимые среди зарослей глыбы оказались неизвестными доселе, обезображенными временем скульптурами царей! В глинистой жиже под одной из них таилось удивительное сокровище.

Глазам Хуриг Сурузян предстало лицо царицы Тейе, словно вчера изваянное мастером. Играющая на губах улыбка, массивный парик, царская диадема со священным уреем, красиво уложенные складки платья; в руках хетес — изящный скипетр, знак высшей власти царицы...

Спустя несколько месяцев мы снова встретились на набережной Невы. Хуриг Сурузян и её супруг, знаменитый археолог Райнер Штадельманн, вглядывались в бруснично-розовые молодые лица сфинксов на фоне ослепительного, почти египетского неба и невской синевы. Мы сошлись на том, что когда-нибудь на территории храма Аменхотепа III будет создана модель древнего святилища. Оно предстанет таким, каким было в эпоху своего расцвета, с миниатюрными копиями всех памятников, включая петербургских сфинксов...

Восторг первооткрывателя, хорошо знакомый каждому специалисту, испытала Хуриг Сурузян, взобравшись на припасённую для такого случая лестницу и коснувшись возрождённых сфинксов. Наверное, это и было одно из тех удивительных мгновений, когда исчезает граница между прошлым и настоящим.

Разделявшие нас тысячелетия сгинули, словно исполнился замысел древних создателей. Ведь их творения должны были жить в «вечности и бесконечности», вновь и вновь побеждая время.

*Осирический — внешне уподобленный богу Осирису. (Прим. ред.)
Статья подготовлена при информационной поддержке Российской государственной библиотеки http://www.rsl.ru