Говорят, чудеса сопровождали его с детства.

Вроде бы даже в своей школьной тетради юный Наполеоне Буонапарте записал, неизвестно к чему: «Святая Елена, маленький остров»...

---

А вот, после египетской авантюры, странно, в зеркальном виде предвещающей российский разгром (песок вместо снега), морем крадется к берегам Франции фрегат «Мюирон». Бонапарт и его штаб — на борту...

Кругом рыщут английские корабли, водный простор безраздельно принадлежит им. Генерал приказывает плыть либо ночью, либо под покровом тумана; днем фрегат лежит в дрейфе... тщетно! Однажды сторожевые корабли англичан подходят совсем близко. «Мюирон» беззащитен, сейчас беглец из Египта станет пленником...

Но нет! Враги проплывают совсем рядом, как бы не замечая фрегат. Объяснения не существует...

Вернее, оно весьма просто: миссия Бонапарта не окончена, еще должны состояться переворот 18 брюмера, консульство, империя; предстоят, в крови и муках, двадцатилетние роды новой, свободной от феодализма Европы. «Мюирон» благополучно достигает родины.

И хватит пока о миссии... Скажу только, что в жизни этого человека чудеса, приметы, знамения встречаются удивительно часто.

Вот — 23 июня 1812 года, канун перехода Великой армией российской границы; берег Немана. Император верхом едет вдоль реки, быть может, на глаз определяя ее ширину; свита почтительно отстала, чтобы не мешать размышлениям повелителя.

Вдруг... Наполеон, вообще-то неплохой наездник, камнем падает с седла и лежит на траве. Маршалы бросаются к нему: монарх невредим, лишь слегка ушибся...

Оказалось, под ногами лошади пробежал заяц; от испуга она сбросила всадника. «Плохая примета,» — сказал один из военачальников, — «римляне не стали бы переходить эту реку!..»

Наполеон помрачнел, ибо душа его, хоть и принадлежала гению, бесстрашному воину, члену Национального института, т.е., французской академии наук, все же была душой суеверного корсиканца. Впрочем, на сей раз академику следовало бы стать корсиканцем до конца...

Судьба шла за ним по пятам, то предупреждая, то оберегая. Ощущая ее «заботу», Бонапарт до поры, до времени проявлял фатализм: у людей сильных и энергичных эта черта граничит с мудростью.

В 1807 году, под Фридландом, он лично руководил боем; орудийная бомба с ревом пролетела над его головой, стоявший рядом солдат в ужасе присел, но император сказал солдату: «Если бы эта бомба была предназначена для тебя, она бы тебя нашла и в сотне футов под землей...»

Однажды великий немецкий философ Георг Гегель написал своему знакомому из Иены, занятой французскими войсками: «Я видел, как через город на рекогносцировку проехал император, эта Мировая душа...»

Сам себя Наполеон аттестовал со скромным достоинством: когда в Бриеннском военном училище один из преподавателей, возмущенный чрезмерной самостоятельностью курсанта Буонапарте, сердито спросил паренька: «Да кто вы такой?!» — одиннадцатилетний Наполеоне твердо ответил: «Я — человек».

С определенной степенью приближения можно сказать: человек, для выполнения соответствующей задачи на срок своей жизни ставший инструментом Мировой души!..

Его деяния, его личность, те процессы, которые Наполеон возбудил вокруг себя, намного расширив представления людей о пределе возможностей человеческого существа, — все это оставило в истории настолько неизгладимый след, что даже самая память о великом императоре обрела неожиданные, необычайные формы.

Не только ученые, художники или писатели вновь и вновь возвращаются к образу «маленького капрала», — им, как говорится, это по должности положено, — но и самые обычные служащие, офицеры, студенты...

Невероятно, но факт: сегодня в мире тысячи людей всерьез заняты воскрешением наполеоновской эпохи, и не то что не ждут награды за свой труд, но, наоборот, готовы отдавать ему сколько угодно времени, энергии, средств!..

Июнь 1995 года: на уютных улицах бельгийского городка Ватерлоо появляются колонны солдат в форме начала XIX века, грохочут старинные пушки, влекомые жеребцами-тяжеловесами, реют знамена давно распущенных французских, английских, австрийских, русских полков, гремят барабаны, заливаются шотландские волынки...

Что за притча?!

Вроде бы давно уже отснял Сергей Бондарчук свой грандиозный фильм о последней битве Наполеона...
Оказывается, это не съемки, а воспроизведение гигантской баталии, развернувшейся здесь ровно 180 лет назад!

Ради этого переполошили тихое местечко, съехавшись со всего света, три тысячи наполеонолюбов, членов военно-исторических клубов Бельгии, Франции, США, Великобритании, Канады, Австрии, Новой Зеландии, Чехии, Германии, Латвии, России, Украины...