Старый Багдад — это сотни узких кривых улочек в районе городского рынка, и заблудиться там — приключение особого рода. Кое-где помои выливают прямо на мостовую, запах стоит тяжелый, а дома нависают над головой, загораживая солнце.

Даже в жаркий полдень в старых кварталах царит полумрак. Улочки вымощены камнем и местами неровны. Автомобиля не увидишь, потому что ширина улочек не дает машине шанса проехать. Зато можно наткнуться на осла. Это животное здесь в почете: доставляет поклажу на рынок, подрабатывает извозом, а дети просто катаются на ишаках верхом, причем зачастую гуртом.

Старый город ограничен с одной стороны Тигром, а с другой — рынком. Рынок является переходной зоной к современным районам Багдада. Он расположен возле древней мусульманской школы — аль-Мустансирии, построенной халифом аль-Мустансиром еще в XIII в. Школа уже не действует, хотя благодаря усилиям государства и муниципалитета прекрасно сохранилась в качестве памятника средневекового зодчества.

Территория школы имеет практически первозданный вид, поскольку за ограду никого не пускают, — в Ираке вообще очень трудно попасть на объект, имеющий историческую ценность, особенно если таковой охраняется государством. Во время съемок в аль-Мустансирии наша съемочная группа наслаждалась тишиной, работая буквально в нескольких метрах от шумного рынка, — звуки не проникали за толстую высокую стену, огораживающую медресе. В течение веков эти же стены охраняли покой многих и многих поколений учеников.

По другую сторону рынка, также на левом берегу Тигра, раскинулся новый город. Широкие проспекты, высокие белые башни правительственных зданий и офисов иракских и зарубежных фирм. В дневное время — нескончаемые потоки машин, вечером — электрическая иллюминация улиц и проспектов. В течение часа можно пешком пройти через рынок из одного Багдада в другой — нигде раньше я не испытывал ощущений, подобных, наверное, ощущениям путешествующих в машине времени...

Багдад почти вымирает около двух часов пополудни — и оживает вновь ближе к вечеру. Существует в городе и так называемая ночная жизнь, только не в европейском смысле. Часов до четырех-пяти утра открыты маленькие кафешки, где можно попить свежего сока, съесть шаурму, просто посидеть за столиком и пообщаться с друзьями — так проводят прохладные ночные часы многие багдадцы.

Несмотря на то, что Ирак — светское государство и что здесь провозглашенное равноправие, на улицах ни днем, ни ночью не встретишь много женщин. Видимо, в силу традиций они предпочитают не показываться в людных местах. Редкое исключение составляют группы пестро одетых девушек, по всей видимости студенток.

За неделю, проведенную в Багдаде, не пришлось заметить ни одного пьяного, хотя алкоголь свободно продается в магазинах. Единственный раз, прогуливаясь с оператором Александром по новому Багдаду в районе нашей гостиницы, мы заметили человека, который с трудом держался на ногах. Почему-то он обращался ко всем встречным с антисаддамовскими речами, призывая, вероятно, к свержению режима.

Подробностей его заявлений я не понял, поскольку бунтарь изъяснялся на арабском, но настроен он был весьма радикально, судя по частоте употребления слов «Саддам Хусейн» и по тому, что прохожие, заслышав богохульные слова, отводили глаза и ускоряли шаг. В стране, где портреты лидера нации встречаются повсюду, говорить что-либо порочащее его честь и достоинство не принято.

28 апреля, в день рождения Саддама Хусейна, наша съемочная группа посетила развалины древнего Вавилона — примерно в ста километрах к югу от Багдада, на берегу Евфрата.

Поездке в Вавилон предшествовала настоящая волокита. В течение нескольких часов в неприметном здании, именуемом департаментом культуры, мы пытались получить разрешение на посещение памятника.

Там нам должны были поставить печать, без которой появляться в Вавилоне просто немыслимо. И печать эту на наших бумагах чиновники департамента культуры не хотели ставить. Не помогал даже авторитет Абделя, сопровождавшего нас майора иракской службы безопасности.

В конце концов, применив все возможные методы уговоров, включая финансовый, мы, все-таки, получили искомую печать, но прибыли в Вавилон не в 9 утра, как было запланировано, а к полудню, в самый солнцепек.
В итоге к вечеру, героически закончив съемки, Анастасия свалилась с солнечным ударом и вынуждена была весь следующий день провести в своем гостиничном номере.

Развалины Вавилона окружены каменной стеной с воротами богини Иштар. Эти ворота были заново построены, поскольку подлинные, раскопанные немецкой археологической экспедицией под руководством Роберта Кольдевея еще в 1913 г., украшают теперь Берлинский музей.

Современный портал выглядит так же, как и в VI в. до н. э., в пору наивысшего расцвета нововавилонского царства: они покрыты глазированной плиткой с изображениями льва, быка и дракона, который считался одним из воплощений главного вавилонского бога тех времен, Мардука.

Именно Мардуку был посвящен семиярусный зиккурат — главное культовое сооружение древнего Вавилона, известное всем, как Вавилонская башня. К сожалению, даже остатков ее не сохранилось до нашего времени: построенная из сырцового и обожженного глиняного кирпича, башня оказалась недолговечной.

Археологи точно установили ее местонахождение и среди причин, стеревших такую громадину с лица земли, указывают на высокий уровень грунтовых вод, размывавших ее глиняное основание, и, как ни парадоксально, на средневековых арабских зодчих, которые использовали сохранившийся на руинах глиняный кирпич для строительства ближайших городов, в частности, Багдада!

Таким образом, можно с большой долей вероятности утверждать, что Вавилонская башня не превратилась в прах, разрушенная Божественным промыслом, а обрела новую жизнь, став частью современных иракских построек.

Между прочим, до 1978 года, когда в Ираке была принята программа консервации, реставрации и охраны памятника, крестьяне соседних деревень активно пользовались развалинами с той же целью, что и их средневековые предки, то есть, растаскивали древние кирпичи для строительства печей, фундаментов и т. п.

До сих пор ученые не пришли к общему мнению относительно того, как выглядела Вавилонская башня. Есть единственный достоверный исторический документ, принадлежащий знаменитому греческому историку Геродоту, который в 458 г. до н. э. посетил Вавилон и застал его в состоянии упадка, но все еще величественным и многолюдным.

«Вавилон устроен так прекрасно, как ни один известный нам город!» — воскликнул великий историк. Он писал, что посреди храма бога Мардука стоит массивная башня, имеющая по одной стадии, т. е. по 185 м, в длину и ширину. «Над этой башней поставлена другая, над второй третья и так далее до восьми.

Подъем на них сделан снаружи; он идет кольцом вокруг всех башен. Поднявшись до половины подъема, находишь место для отдыха со скамьей, восходящие на башню садятся здесь отдохнуть. На последней башне есть большой храм, а в храме стоит огромное прекрасно убранное ложе и перед ним золотой стол. Никакой статуи, однако, в храме нет.

Провести ночь в храме никому не дозволяется, кроме одной только туземной женщины, которую выбирает себе божество. Так рассказывают халдеи, жрецы этого божества. Они же говорят, чему я, однако, не верю, будто божество само посещает храм и отдыхает в постели»...