Только по окончании экспедиции стало ясно, какой огромный научный материал она дала. Его изучение и обработка стали главным делом Палласа в течение всего дальнейшего, почти двадцатилетнего периода жизни в Петербурге.

Он пишет большое количество трудов по зоологии, ботанике, энтомологии, геологии, этнографии, истории. Один лишь их перечень вновь и вновь заставляет удивляться целенаправленности и невероятной трудоспособности ученого.

Отметим только общее описание путешествия по Сибири, которое было напечатано Академией наук в трех томах по-немецки, а затем в Париже в пяти томах с атласом по-французски, с примечаниями видных ученых, например, Ламарка.

Одновременно пятитомное «Путешествие по разным провинциям Российской империи» вышло на русском языке. Первое авторитетное описание природы и быта огромной, почти неизученной в то время страны пользовалось огромным успехом как среди ученых, так и среди самых широких слоев общества.

«Кабинет достопамятностей природы», собранный Палласом, в 1786 году был приобретен для Эрмитажа.

Среди членов Петербургской академии наук Паллас занял особое положение. Сама Екатерина II оказывала ему уважение и доверие, обращаясь за консультациями по разным научным вопросам, и даже поручила преподавать естественные науки своим внукам.

Естественно, «Петр Семенович» получал награды и повышения в чине, способные удовлетворить любое тщеславие. Но, при всех удобствах и почете, столичная жизнь не могла не тяготить прирожденного исследователя и путешественника.

Истинное счастье Палласа составляла лишь научная работа; поэтому со временем его мечтой стало уехать из Петербурга и поселиться ближе к природе. К тому же, ухудшающееся здоровье требовало иного, более благотворного, чем петербургский, климата.

В конце 1792 года Паллас обратился к императрице с просьбой разрешить ему поселиться для поправлении расстроенного здоровья где-нибудь на юге России. Правда, он еще не мог тогда назвать определенного места. Что же сделал бы в подобном случае любой другой человек?

Очевидно, посоветовался бы с врачами или знающими людьми; возможно, съездил посмотреть одно-два места. Другой человек, — но не Паллас. Он предпочел разрешить эту проблему по-своему, «по-палласовски»: проехать по центральным и южным областям России и самолично выбрать место для проживания!

Небезынтересен тот факт, что в Академии наук, прекрасно понимая, с кем они имеют дело, тут же поручили Палласу составить описание его нового путешествия.

И, конечно же, не ошиблись. Ибо, отправившись в феврале 1793 года в дорогу, 53-летний академик, очевидно, не столько ища покойной обители, сколько удовлетворяя свою страсть к путешествиям, вновь преодолевает многие сотни километров.

Через Москву он следует в Саратов, затем по Волге — до Астрахани; в калмыцкие степи, оттуда по Предкавказью к Азовскому побережью и далее на запад.

Естественно, что в пути Паллас не является пассивным наблюдателем; он неустанно работает. Лишь 30 октября его маршрут завершается в Симферополе...

Та природа, с которой встретился Паллас в Крыму, превзошла все его представления, почерпнутые из наличных описаний, а также из рассказов знающих людей.

Увидев Крым воочию, ученый не мог сдержать восхищения. «Я не знаю зрелища более отрадного, — писал он, — как то, когда увидишь снова после долгого путешествия по голым и однообразным степям эти божьи горы и страну, где холмы и извилистые ручьи в долинах сменяются разнообразными лесками».

В предвкушении более близкого знакомства с благодатным краем Паллас провел зиму в Симферополе, лечась и готовясь к путешествию по Крыму. Оно началось в марте — но по сравнению с предыдущими экспедициями академика было очень кратким, завершившись уже в июне.

Все же, при этом Паллас посетил наиболее достопримечательные крымские места, объездив Крым от западного побережья до Керчи включительно и поднимаясь в горы, в частности, на Чатырдаг.

По достоинству оценив Крым, натуралист окончательно решает тут поселиться. Сразу же по возвращении в Петербург он представил Екатерине ІІ описание своего путешествия и просьбу о пожаловании земли на благодатном полуострове.

Весной следующего года вышел именной указ: «Императрица всемилостивейше соизволила пожаловать статскому советнику и кавалеру Палласу в вечное и потомственное владение в Симферопольском уезде Таврической губернии землю, называемую Шулю, лежащую при реке Айтодоре, с садами, мельницею и прочими угодьями, да в Судацкой долине виноградного сада около десяти десятин и такого же количества земли».

Осенью 1795 г. Паллас переехал в Крым, где и прожил пятнадцать лет.

Он с энтузиазмом занялся обустройством имения, которым управлял сам, вникая во все подробности хозяйства. Сначала позаботился о создании необходимых построек — дома, конюшни, избы для крестьян, кузницы и пр. Затем сосредоточился на садах и виноградниках, которые были очень запущены.

К этому вопросу Паллас подошел, как ученый-практик, с увлечением исследуя природу Крыма и пропагандируя его сельскохозяйственное освоение.

Описание крымских красот он заключает, в частности, таким выводом: «В сих прекрасных долинах могут быть заведены растущие в Южной Европе и Малой Азии самые полезные насаждения для блага России». Семь лет он вникал во все, исходил самые неприступные места Крымских гор.

При необходимости сам занимался обрезкой, прививкой, посадкой или пересадкой деревьев, написав ряд статей по агротехнике южных культур в условиях Крыма. Как ботаник, многое сделал для садоводства и виноградарства. Именно благодаря неутомимой деятельности академика его сады за короткое время стали одними из самых крупных в Крыму и впоследствии тянулись по Салгиру примерно на 7-8 км.

Паллас первым обратил внимание на необходимость тщательного выбора места посадки для каждого сорта винограда. Он помогал советом в акклиматизации знаменитой токайской лозы в Крыму, указав на Судакскую долину, как наиболее пригодную для этого сорта.

Одним из подтверждений его успехов на поприще садоводства и виноградарства может служить тот факт, что в последние годы своего пребывания в Крыму Паллас заведовал училищами виноделия, учрежденными в Судакской и Козской долинах. Внимание ученого было также сосредоточено и на овцеводстве. Он сам имел стадо крымских овец численностью около 500 голов.

Помимо ведения большого, хлопотного хозяйства, Паллас продолжает в Крыму и свою научную работу. Он изучает геологическое строение Крымских гор — их расположение и влияние на климат отдельных частей полуострова; собирает сведения о разных природных явлениях и объектах — землетрясениях, обвалах, оползнях, соляных отложениях, об образовании песчаных кос.

Задумав создать полное описание флоры Крыма, собирает гербарий, делая при этом множество зарисовок и пересаживая в свой сад характерные крымские растения. К тому же, Паллас продолжает оживленную переписку с Академией наук, с учеными и издателями Петербурга, Парижа, Берлина.

Кроме того, все, кто посещал Крым с научными целями, обязательно бывали у Палласа, который вел открытую жизнь гостеприимного человека. Со своими гостями Паллас нередко предпринимал поездки в горы, откуда любовался чудесным видом на море. В конечном итоге, в 1803 году выходит второй том обстоятельного «Описания путешествия по южным провинциям Российского государства», где Паллас дает всестороннюю характеристику Крыма.

Казалось бы, все идет более, чем хорошо. Но следует заметить, что, обосновываясь в Крыму, Паллас видел свою будущую жизнь здесь несколько в «розовом свете». И хотя, как натуралиста, Крым его не разочаровал, душевного покоя, на которой Паллас рассчитывал, он здесь так и не получил. Видимо, его все же несколько тяготили и громкая слава, и многочисленные посетители... К тому же, с годами становилось все яснее, что надежды на исцеление в чудесном климате Крыма не оправдались.

Паллас так и не смог вылечиться от хронической болезни глаз, от желудочных недомоганий, нажитых за время экспедиций. К старым болезням добавилась еще малярия; прирожденный путешественник был вынужден заниматься исключительно кабинетной работой, готовя к изданию свои труды...

Последней каплей, по-видимому, стали длительные судебные тяжбы Палласа с неспокойным соседом (отставным военным) из-за спорных земельных участков. Постепенно академик перестает заниматься делами по управлению имением. Он даже уезжает с Южного берега Крыма, поселившись недалеко от Симферополя.

В 1810 году, распродав за бесценок свои крымские имения, Паллас — по официальной версии, «для приведения в порядок дел своих» — возвращается в Берлин, где не был более 42 лет. В Германии его встречают с почетом, как признанного патриарха естествознания. Паллас на какое-то время воодушевляется и даже строит планы относительно поездок по природоведческим музеям Франции и Италии.

Но расстроенное здоровье все сильнее дает себя знать… Сознавая приближение смерти, Паллас приводит в порядок рукописи, раздает друзьям оставшиеся коллекции. Он работал над этим до конца... 8 сентября 1811 г. Петра-Симона Палласа не стало.

Помимо изданных трудов, у Палласа было множество гербариев, а также геологическая и археологическая коллекции, собранные им собственноручно. Он не смог взять все это с собой в Берлин; собрания остались в Крыму и были позднее распроданы в разные руки, возможно, доставшись людям, не знавшим им настоящей цены.

Было бы крайне важно и ценно для науки узнать хоть что-нибудь о судьбе коллекций замечательного подвижника, путешественника, энциклопедиста далеких времен...

---

Материал подготовлен при содействии Национальной парламентской библиотеки Украины http://www.nplu. kiev.ua