Как ни странно, но несколько лет пребывания в строгой атмосфере военного заведения морально не подавили Арсеньева. Более того, четкий и суровый порядок училища благотворно повлиял на несколько несобранного Володю.

Вскоре, подобно большинству кадровых военных, он стал аккуратным, подтянутым, исполнительным и прилежным. Все эти качества уже в недалеком будущем, несомненно, способствовали его успехам, как ученого-натуралиста.

А тут еще появился неординарный преподаватель географии — молодой, но уже известный путешественник М. Е. Грум-Гржимайло, получивший недавно за свои азиатские экспедиции престижные премии Российского географического общества и Парижской академии.

Человек незаурядный, Грум-Гржимайло не мог остаться незамеченным для молодого Арсеньева. Не исключено, что именно под его влиянием Владимир увлекается географией Азии, все больше начинает интересоваться Восточной Сибирью, Дальним Востоком. Перечитав всю, посвященную этим темам, литературу в училище, Арсеньев обращается в другие библиотеки.

Попутно он начинает собирать собственную библиотеку о далеких окраинах России, покупая книги на свое небогатое жалованье. Свободные от службы часы проводит в ботаническом саду и зоопарке, бывает в Пулковской обсерватории…

Теперь совершенно очевидно, что подобные маршруты были не случайными. К концу пребывания в училище Арсеньев уже явно знал, что ему делать и куда нужно стремиться попасть на службу. Его заветной целью становится Дальний Восток.

Тот, кто никогда не бывал в этой части Евразийского материка, возможно, и не поймет, что же могло привлечь сюда жителя относительно благополучной, освоенной европейской части России. Вероятно, для ответа на этот вопрос лучше всего обратиться к самому Арсеньеву, писавшему: «Дикость тайги, бездорожье и полное отсутствие жилых мест были главными причинами, почему Сихотэ-Алинь и земли к востоку от него оставались так долго неизвестными.

Для исследования этой нетронутой части Уссурийского края я и предпринял свои экспедиции». Итак, первобытность природы, неизвестность территории и отсутствие постоянного населения — все то, что обычно пугает обывателя, привлекало прирожденного исследователя Арсеньева.

Здесь пришла пора объяснить неискушенному читателю, что такое Уссурийский край и Сихотэ-Алинь. Уссурийским краем издавна называли владения Российской империи в Приморье, т.е., территорию на Дальнем Востоке. И поныне это традиционное название сохранилось для обозначения южной части российского Дальнего Востока на правом берегу Амура, включая Сихотэ-Алинь и прилегающие равнины.

Сихотэ-Алинь — не хребет, как его иногда упрощенно называют. Это целая горная страна между Японским морем и долинами рек Амур и Уссури. Может быть, на фоне других, гигантских горных систем Азии ее высота не столь впечатляюща, — в среднем 800-1000 м. Не поражает воображение и ширина Сихотэ-Алиня, достигающая «всего лишь» 250 км.

Но следует учесть, что речь идет о горной стране протяженностью 1200 км! Для сравнения: территория Украины простирается с запада на восток немногим более, чем на 1300 км...

Прибавьте сюда отмеченные Арсеньевым дикость лесов, покрывающих склоны гор, бездорожье, суровость климата, — и станет понятным, почему для изучения этого края Арсеньеву понадобилось отдать тридцать лет своей жизни, в течение которых (с 1900 по 1930 г.) он в общей сложности пересек Сихотэ-Алинь двадцать пять раз.

Подсчитано, что всего Арсеньев совершил двенадцать экспедиций, — если не считать многочисленных мелких поездок и отдельных экскурсий, с которых и начал Владимир Клавдиевич свое ознакомление с Дальним Востоком. Туда он прибыл из Польши, где служил по окончании юнкерского училища, в августе 1900 года.

Близится начало нового века. Арсеньев молод, полон сил и энергии. Он — офицер, вполне подготовленный для ведения разносторонних естественно-научных исследований. Наконец, он преисполнен желания раскрыть многочисленные тайны раскинувшегося перед ним необъятного и загадочного края.

Словно стараясь наверстать упущенное, буквально с первых шагов службы Арсеньев использует любую возможность для ознакомительных прогулок. Сначала часами, а затем и днями он бродит с ружьем в окрестностях Владивостока, привыкая к незнакомым лесам и их обитателям.

Постепенно радиус его прогулок увеличивается, накапливаются и первые впечатления. Еще бы! Одно дело — читать об этих местах и совсем другое — увидеть, услышать и научиться чувствовать окружающий тебя новый мир, похожий, по словам самого Арсеньева, на другую планету.

Следует заметить, что подобное сравнение имеет под собой определенную почву. Дело в том, что пленившая Арсеньева так называемая «уссурийская тайга» — уникальное место на Земле. В связи с некоторыми особенностями геологии и климата, в этой части Дальнего Востока сформировались необычные смешанные и лиственные леса (а не таежные, т.е. хвойные, как иногда ошибочно указывают в литературе).

Здесь, по выражению одного из первых исследователей края, Н. М. Пржевальского, Юг встречается и уживается с Севером. Вследствие этого, природа поражает невероятными контрастами. Любитель южного солнца, виноград, обвивает привыкшую к северным морозам ель; теплолюбивый грецкий орех растет рядом с таежными обитателями — кедром и пихтой; береза оказывается соседкой жителя теплых краев — бархатного дерева.

След соболя или северного оленя попадается на одной тропе со следом тигра, а в реках находят себе пропитание как типичные рыбы-сибиряки хариус, таймень, так и тропический змееголов…

Обо всем этом Арсеньев вскоре узнает лучше, чем кто-либо другой. И тогда на страницах его полевых дневников замелькают названия многих десятков растений и животных, появятся подробные описания интересных природных явлений и объектов. Но это еще будет.

А пока одновременно с практическим изучением Уссурийского края он обращается к трудам по геологии, этнографии, археологии, ботанике, зоологии Дальнего Востока. Отличаясь умением находить интересных людей, Владимир Клавдиевич знакомится с владивостокскими краеведами.

Увидев в Арсеньеве незаурядную личность, они охотно откликались на его просьбы, связанные с теми или иными научными вопросами. Их опыт и знания в дальнейшем ему очень пригодились. Единомышленников у Арсеньева появляется все больше и больше. В 1901 г. он вступает во Владивостокское общество любителей охоты, а в 1903 г. становится членом Общества по изучению Амурского края.

«Служебный рост», смена должностей и обязанностей позволяют Арсеньеву совершать все более отдаленные поездки и экспедиции. В течение первых двух-трех лет пребывания на Дальнем Востоке он буквально «излазил» по всем направлениям юго-восточную часть Уссурийского края.

Выполняя поставленные перед ним военные (разведывательные) задачи изучения местности и сбора статистических сведений о населении, Арсеньев попутно вел дневники, в которые заносил наблюдения, представлявшие интерес с точки зрения натуралиста.

Кроме того, он проводил археологические раскопки. О серьезности полученных им уже тогда материалов может свидетельствовать хотя бы такой факт. Как-то, используя свое отпускное время, Арсеньев обследовал несколько памятников старины, оставленных древними племенами, и составил подробное их описание. Ознакомившись с полученными документами, приамурский генерал-губернатор распорядился… засчитать отпуск, как командировку, и выплатить Арсеньеву суточные деньги.

Разразившаяся русско-японская война 1904-1905 гг. прервала изыскания Арсеньева, который, судя по полученным трем орденам, воевал хорошо. Но, возможно, в этот период он сумел каким-то образом продолжить и обработку своих научных исследований. Во всяком случае, уже в 1905 году Арсеньев публикует свою первую большую краеведческую работу — «Отчет о деятельности Владивостокского общества любителей охоты».

В этом, по сути, официальном документе, изобилующем различными статистическими данными, есть немало очень интересных наблюдений над повадками различных животных. Здесь же появляются ставшие позже знаменитыми арсеньевские высокохудожественные и одновременно научно достоверные описания природы...