Пока Скотт готовился ко второй атаке на Южный полюс, его бывший товарищ по экспедиции, Эрнст Шеклтон, разочарованный досрочным возвращением на родину, решил опередить своего недавнего начальника.

Очевидно, энергия Шеклтона оказалась все же не вполне востребованной, а самолюбие сильно ущемленным. А тут еще пришел явный и несколько неожиданный успех его выступлений и очерков о первом годе работы экспедиции...

Шеклтон становится популярным в высшем обществе и в то время, как экспедиция Скотта продолжает свои тяжелые походы на крайнем Юге, единолично и не слишком обоснованно принимает лавры «покорителя Антарктиды». Подобное испытание славой выдерживает далеко не каждый. Не стал исключением и честолюбивый Шеклтон.

Его официальное сообщение о намерении возглавить новую антарктическую экспедицию стало для Скотта полной неожиданностью. Но еще больше огорчило Роберта то, что Шеклтон собирался обосноваться на старой базе «Дискавери». Впрочем, обсудив этот щепетильный вопрос при личной встрече, они заключили джентльменское соглашение, по которому Шеклтон обязался не занимать базу, основанную экспедицией Скотта...

Дальнейшие события показывают, что Эрнст Шеклтон не выполнил соглашение. Причиной была (по крайней мере, так он впоследствии объяснял) невозможность пробиться сквозь тяжелые льды к предполагаемому новому месту зимовки. Поэтому, в конечном счете, решено было все же остановиться на прежней базе. Обосновавшись в начале 1908 года на знакомом месте, экспедиция благополучно перезимовала.

Подготовившись, Шеклтон в конце октября вместе с тремя спутниками отправляется к Южному полюсу. Следует заметить, что в экспедицию были взяты 10 маньчжурских лошадей, автомобиль (!) и, «на всякий случай», всего лишь девять собак. Первые же испытания показали, что пользы от «технического новшества» в Антарктиде никакой. Автомобиль практически ездить не мог, его колеса проваливались в снег. Несколько позднее стало ясно, что и «биологическое новшество» — маньчжурские пони — малополезно в условиях Антарктиды.

Пони нуждались в большом количестве корма и, в отличие от собак, не могли питаться мясом павших упряжных животных. Кроме того, во время движения они сильно потели, а на остановках мерзли.

Поэтому уже к северу от 84-й параллели все пони погибли. На самом тяжелом этапе пути, при подъеме на высокое плато, Шеклтону и его спутникам пришлось самим впрячься в сани. С величайшими усилиями они медленно продвигались на юг на высоте около 3000 м — через ледяную пустыню, ежесекундно рискуя провалиться в ледниковые трещины.

Скоро к тяготам пути добавилась жестокая двухдневная пурга, во время которой сила ветра достигала 130-140 км в час. Когда же ветер стих, у отряда осталось продовольствия только на обратный путь. 9 января 1909 года полуголодные и замерзающие путешественники повернули назад, дойдя до 88 градуса 23' южной широты. Это был новый рекорд продвижения на юг. До полюса оставалось всего 180 км.

На родине успехи Шеклтона (включая результаты попутно выполненных географических исследований) были оценены очень высоко. Он стал национальным героем. Его новые лекции во многих странах Европы и Америки, а также книга «В сердце Антарктики» имели огромный успех и возбудили новые честолюбивые устремления в разных странах. Но Великобритания не собиралась уступать завоеванных позиций в исследовании Антарктиды.

Осенью 1909 года появилось официальное сообщение о предстоящей новой экспедиции Роберта Скотта, который давно и тщательно к ней готовился. Главная цель была однозначной — достигнуть Южного полюса, водрузить флаг Великобритании на крайней южной точке планеты. Быть может, капитана подстегивало и желание обогнать своего бывшего подчиненного, хвастливого Шеклтона...

В начале июня следующего года экспедиция отправилась в путь на судне «Терра-Нова». А через пару месяцев, находясь в Австралии, Скотт неожиданно получил послание... от Амундсена.

Тот извещал, что намерен вступить в состязание за открытие Южного полюса. Так внезапно сошлись их пути, направленные в разные стороны света... Но что же случилось? Почему упрямый норвежец отказался от покорения Севера?..

Еще в 1909 г. Руаль Амундсен готовился повторить дрейф Нансена в Арктике, для чего и приобрел старый, но достаточно крепкий корабль знаменитого полярника — «Фрам». Цель плавания не вызывала сомнений — первым достичь Северного полюса! Однако, во время подготовки к экспедиции самолюбивый Амундсен узнал, что американец Роберт Пири уже обошел его.

Интерес норвежца к Северному полюсу быстро увял. Долго не раздумывая, Руаль обратил свой взор на другую, все еще не покоренную «верхушку» Земли. Приняв новое решение, Амундсен держал его в секрете даже от команды «Фрама», пока не вышел в океан (спустя два месяца после отплытия «Терра-Новы») и не взял курс на юг. С Мадейры он послал Скотту уже известное нам письмо...

Заметим, что полученное сообщение вовсе не насторожило Скотта; причин тому было несколько. Прежде всего, следует учесть, что ажиотаж, разгоревшийся вокруг гонки к Южному полюсу, продолжался далеко не первый год. Появление иностранных соперников — американцев, немцев, японцев, а теперь еще и норвежцев — не воспринималось Скоттом, как неожиданность, и не вызывало особых опасений.

Уж очень трудной была задача... Тем более, об Амундсене Скотт знал крайне мало. Да и высаживаться тот собирался, как почему-то решил Скотт, на побережье моря Уэдделла. А это дальше от полюса, чем его собственная база, — следовательно, и переход норвежцев к заветной точке будет более длительным.

... Очень скоро Скотт поймет, насколько он недооценил Амундсена. Но это еще впереди. А пока, после длительного и опасного плавания среди айсбергов моря Росса, «Терра-Нова» останавливается возле знакомого берега Антарктиды, у подножия вулкана Эребус.

В середине января 1911 года выгрузка имущества английской экспедиции была закончена, и Скотт приступил к созданию вспомогательных складов для будущего весеннего похода к полюсу. Судно же тем временем направилось с исследовательскими целями на восток, вдоль берегов материка.

Как-то, в начале февраля, огибая один из мысов, англичане с удивлением обнаружили другое судно, стоящее на якоре. Это был уже разгруженный «Фрам». Амундсен успел создать на берегу моря Росса базу норвежской экспедиции. Именно отсюда в ближайшее время, как сообщил сам ученый посетителям с английского судна, он и намеревался осуществить бросок к полюсу...

Узнав об этом, Скотт был по-настоящему потрясен. Он пишет в дневнике: «Не подлежит сомнению, что план Амундсена является серьезной угрозой нашему. Амундсен находится на 60 миль ближе к полюсу, чем мы. Никогда не думал, чтоб он мог благополучно доставить на барьер столько собак. Его план идти на собаках великолепен. Главное, он может выступить в путь в начале года, с лошадьми же это невозможно».

Наконец-то, Скотт осознал, что неожиданно возникшие на его пути норвежцы и есть настоящие, единственные конкуренты; что предстоящее соревнование с ними, действительно, может поставить точку в многолетних попытках достичь Южного полюса... Но кто это сделает, он или Амундсен?!

Опасения Скотта были небезосновательны.
Амундсен сумел получить ощутимое преимущество уже в самом начале «состязания».

В качестве главной базы он выбрал не прочную скалистую почву, а грозящий разрушением ледяной барьер Росса. Здесь в 1908 году не рискнул зимовать Шеклтон, — но, взойдя на этот шельфовый ледник, норвежец сразу оказался примерно на 100 км ближе к полюсу, чем Скотт.

Но особо важную роль, как считал сам Амундсен, сыграл правильный выбор им средств передвижения. Скотт полагался на моторные сани и маньчжурских лошадей. Норвежцы ж привезли с собой в Антарктиду 116 собак, которых предполагалось использовать не только как тягловую силу. Каждая эскимосская собака дает около 25 кг съедобного мяса. А это значит, что на такой же вес можно уменьшить груз продовольствия на санях, в которые запряжены эти «живые консервы».

Амундсен точно рассчитал день, когда каждая собака из средства передвижения должна превратиться в продовольствие для животных и людей. Так же продуманно были устроены между 80 градусом и 85 градусом ю. ш., через каждый градус, склады с продовольствием и топливом.

В решающий поход к Южному полюсу группы Амундсена и Скотта выступили в разное время. Норвежец отправился раньше, 20 октября, а Скотт — только 2 ноября 1911 г. При этом путь Амундсена был хоть и короче, но несколько труднее.

Движению препятствовали два значительных участка трещин на шельфовом леднике Росса. Тяжелым оказался и подъем с ледника на крутой горный хребет, расположенный на пути. Но с Амундсеном в штурмовой группе было 52 собаки. По ровной местности они легко тащили сани, и люди лишь держались за привязанные к ним веревки, скользя на лыжах.

Впрочем, поверхность, по которой двигались путешественники, все время менялась. То это был, по выражению Амундсена, «лед — как зеркало, хуже не придумаешь», то «поднимался вал за валом, и за каждым прятались широкие расселины, которые надо обходить», то «великолепный снег, благодаря которому …идти на лыжах было сплошным удовольствием…», то «сплошные провалы и торосы, высокие и крутые, как горы».

Когда же норвежцы вышли на ледяное плато, поднявшись на высоту более 3500 м над уровнем моря, идти стало еще труднее: воздух был разрежен, кислорода для дыхания нехватало. Амундсен описывает густые туманы и метели, когда «земля и небо заодно, ничего не видно…».

Дальнейший путь выбирали в минуты просветления, как правило, надолго не останавливаясь, ибо никто не знал, сколько придется ждать хорошей погоды. Как и было запланировано, лишних собак со временем начали убивать. Заметим, что и людям, и оставшимся животным свежее мясо (пусть даже собачье) было крайне необходимо для восстановления сил во время тяжелого перехода.

Конечно же, отправившись к полюсу, англичане также встретили на своем пути серьезные природные препятствия. Антарктида есть Антарктида! Но преодолевали эти препятствия две соперничающие группы по-разному.

И не только с точки зрения затраты физических сил, сохранить которые лучше удалось методичным норвежцам. Моральное состояние людей в группах Амундсена и Скотта тоже было явно неравным. Уверенность первых, ежедневно подкрепляемая точным выполнением всех поставленных задач, явно контрастирует с постоянными сомнениями и колебаниями вторых...

Об этом можно судить, сравнивая воспоминания Амундсена, написанные после его похода к Южному полюсу, и дневниковые записи Скотта. Особенно драматичны последние страницы дневника злосчастного англичанина...