Мы едем по знаменитому Изюмскому шляху, минуя маленькие города, Мерефа, Змиев, Чугуев, Изюм, история которых богата легендами и преданиями.

Когда-то в этих местах начиналось «дикое поле» — земли безлюдные и опасные, из которых легко можно было угодить в татарский плен и далее — на турецкие галеры и в турецкие гаремы.

После основания в XVII веке в этих местах цепочки небольших маленьких крепостей тут становится гораздо больше поселенцев, благо здешние места богаты и рыбой, и грибами, и лугами. Здесь строятся часовни и храмы, появляются села.

В те давние времена произошло в этих местах удивительное событие. Если доведется вам побывать в небольшом селе Озерянка Харьковского района, обязательно испейте водицы близ небольшой часовни, расположенной в низинке.

Источник, дающий эту воду, отличающуюся отменным вкусом, имеет занимательную историю. Коса крестьянина, косившего некогда в этих местах траву, случайно разрубила икону, написанную на деревянной доске. Откуда взялась икона на сенокосном лугу — не известно, скорее всего, ее обронили православные пленники, угоняемые в далекий татарский полон.

Крестьянин принес икону домой, сложил две половинки воедино и, встав на колени, попытался молитвой искупить свою вину. Утром, вернувшись на луг, он увидел икону на том же месте, но она была целая! Рядом бил родник. Молва об этом чуде быстро прокатилась по окрестным селениям, потянулись люди.

Рядом вскоре возник Свято-Озерянский мужской монастырь. В двадцатые годы монастырь был закрыт, прошло время и сейчас на этом месте находятся лишь небольшая часовенка и источник. Но самые замечательные события происходили, конечно, в Святогорском монастыре.

Кто и когда основал Святогорский монастырь — достоверно не известно. Одна из подземных церквей носит имя Антония и Феодосия, которые, возможно, побывали здесь в древности.

Вполне вероятно, что монастырь был обитаем и в более ранние времена, когда в Римской империи начались гонения христиан и многие двинулись в Крым и далее на восток, поближе к Хазарскому каганату, отличавшемуся веротерпимостью. Монастырь был основан в XVII веке, одновременно с созданием цепочки пограничных крепостей.

Стоит Святогорский монастырь у подножия меловой горы, на лесистом берегу Северского Донца, отражающего в зеркальной поверхности и сосны, и скалы, и небо. Многолюдная обитель всегда славилась своею святынею — чудотворным образом Святителя и Чудотворца Николая, явившегося, по преданию, в древние времена в самой середине Святогорской скалы.

Святитель Николай особенно почитаем у восточных славян. Именно ему чаще всего ставят свечи во всех православных храмах не только моряки, покровителем которых он является, но и политики, и бизнесмены, и женщины, обеспокоенные здоровьем своих домочадцев, и студенты, особенно перед сдачей экзамена.

Мощи его находятся далеко от Руси в маленьком итальянском городке Бари, хотя несколько частичек святых останков есть и в России, и в Украине. Монастырь несколько раз закрывали и разрушали не только в ХХ веке, но и ранее. А небольшая церковь Святителя Николая, изящная и воздушная, приютившаяся на самой вершине почти отвесной меловой скалы, всегда сохранялась, как и церковь Успения Богоматери, расположенная ниже.

Все остальные постройки периодически подвергались разрушению и разграблению. Однажды, в XVIII веке монахи были угнаны татарами и консистории пришлось их выкупать. Несмотря на трудности,монастырь понемногу строился, в нем были не только храмы, но и гостиницы, в которых паломники могли бесплатно жить в течение трех дней. Был даже свой ботанический сад, где насчитывалось около ста пятидесяти сортов сирени. Паломники приносили доход, и монастырь становился все краше и краше.

Поминают в монастыре добрым словом Татьяну Потемкину, родственницу знаменитого князя Таврического. Вместе со своим мужем отдала она много сил для восстановления монастыря в XIX веке. Молятся в обители за упокой некоего послушника-пастуха, который однажды вечером увидел знаменательный свет над засыпанной под землей и давно утерянной церковью Антония и Феодосия.

Пастух этот дожил до ста лет, но затем решился принять постриг. Нарекли его именем библейского долгожителя — Мафусаилом. Монастырь неохотно раскрывает свои тайны нашим современникам: одни только подземные ходы и пещеры достигают не одну сотню метров. Копать монахам в прошлом было легко, благо мел — порода податливая, хотя и не всегда прочная. Однажды меловая скала, на которой стоял храм Николая Святителя, обрушилась, накрыв у своего подножия сотни меловых сосен, кстати, эндемиков.

Храм же остался на своем месте. Уникален он и тем, что вырублен в сплошной меловой скале, лишь часть стен и купол сделаны из других материалов. К этой церкви ведет длинная обходная дорога, медленно поднимающаяся вверх среди нетронутого леса. В конце дороги вы обязательно попадаете на открытую смотровую площадку, расположенную у самых стен храма. Вдохните полной грудью свежий воздух этих высот, и вы поймете, почему монастыри строились именно в таких благословенных местах. Филарет Гумилевский, архиепископ Черниговский и Харьковский, когда-то заметил: «Здесь так близко к небу, здесь так далеко от земли!»

Невероятно, что прямо под нами, в толще горы, находится маленькая пещерная Николо-Предтеченская церковь со знаменитым квадратным столбом, упирающимся в белый потолок. Посетители каждый раз стараются унести с собой хоть маленький белый кусочек с пола, хоть частичку мела.

Бороться с этим довольно сложно, поэтому монах Вениамин, который обычно сопровождает паломников в пещерных лабиринтах, разрешает приложиться ладонями в определенном месте белого столба. Здесь уже появилось довольно большое углубление.

Паломники приезжают и уезжают, но некоторые из них остаются в монастыре навсегда. Не каждый решается на подвижничество, люди долго раздумывают перед принятием пострига, иногда их озаряет свыше. В таких случаях они просто изрекают: «Бог призвал...» А до этого многие месяцы и даже годы нужно прожить в монастыре послушником.

Некоторые, побыв в монастыре несколько месяцев или даже лет, возвращаются в мир, так как жизнь в монастыре не из легких. Ранний подъем, молитва в храме, нелегкая работа, которую не выбирают, вечером опять служба в храме и молитва перед сном.

Это повторяется изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Один их моих спутников около полутора лет был послушником Донского монастыря в Москве и поведал, что служба в армии, по сравнению с монастырской жизнью — просто «цветочки». Видели мы и архимандрита Арсения, настоятеля монастыря, работающего садовыми граблями близ Успенского храма.

А ведь он хороший иконописец и мог бы расписывать стены храма, создавать иконы. Но на вопрос об использовании его труда на другом поприще нам ответили, что мирянам трудно понять жизнь обители. Главная задача монашества — спасение души.

Видели мы здесь и схимников — монахов высшей иерархии, отличающихся от простых иноков принятием более суровых уставов. Они тоже совершают сюда паломничество из других, не менее знаменитых монастырей.

Поездка с паломниками раскрыла передо мной совсем другой мир, где нет суеты, а человек находит себя в ограничении желаний, в смирении гордыни — это и есть подвижничество.