Известный кубинский писатель Алехо Карпентьер, знаток латиноамериканской истории, в своем романе «Царство земное» описывает крах режима и смерть жестокого тирана, короля Гаити в начале ХІХ века, Анри Кристофа.

Настолько сильно было в сознании негров-гаитян, потомков выходцев из Африки, почтение к магическим ритуалам предков, что условный ритм, внезапно выбитый барабанщиком королевских гренадеров, заменил вооруженное восстание!

«Уставная дробь смолкла, и послышались три глухих, неравномерных удара, их отбивали не палочками, а костяшками пальцев.

— Сигнал мандукумана! — воскликнул Кристоф, швырнув треуголку наземь.

И тотчас ряды караулов расстроились, солдаты беспорядочной толпой рассеялись по плац-параду…». Анри Кристоф тоже был африканцем. Он знал, что такое голос богов, звучащий в барабане. И потому, даже не пытаясь бороться, пустил себе пулю в лоб…

В начале века принято подводить итоги века ушедшего. И, если обратиться к культурному наследию, то, безусловно, следует отметить такое уникальное музыкальное явление, как джаз — один из самых удивительных феноменов культуры двадцатого века. Несмотря на популярность, разобраться в сущности джаза — задача очень непростая. Он словно окутан ореолом таинственности. В его основе лежит нечто такое, что можно почувствовать, но не объяснить.

Но как же он все-таки появился? Каковы его корни, истоки? И что за волшебство скрыто в джазе, если, будучи созданием неграмотных негров, выходцев из Африки, он стал популярен среди людей различных рас и народов? Для того, чтобы попытаться ответить на эти вопросы, надо представить себе феномен африканского искусства в целом, — искусства, оказавшего более важное воздействие на культуру «белого» мира, чем это подчас принято считать.

Исследования ученых показали, что на протяжении последних пяти столетий суть его мало изменилась. Например, в государстве Бенин нынешние произведения скульптуры и пластики подобны тем, что создавались задолго до колонизации… Весьма традиционны и музыка, и танец.

Характерная черта африканского искусства — стремление к абстракции, стилизации, условности. Очевидно, это связано с духом религиозности, которым проникнуто все художественное творчество африканцев.

А наиболее характерная черта всех африканских религий — это культ духов предков. Характер обрядов, главным образом, семейный: глава семьи, по сути, домашний жрец, руководит ритуалами и жертвоприношениями. Особо торжественные церемонии совершаются при важных семейных событиях (рождение ребенка, достижение им совершеннолетия, свадьба, тяжелая болезнь, смерть и т. д.).

Африканец как в жизни, так и в творчестве — фаталист; он уверен в том, что и человек, и все события в его жизни подчинены высшим силам. Но духов можно умилостивить, — в частности, песней и танцем… Роль танца в африканском традиционном обществе огромна. Вне его не существует и музыка, она в подчинении у танца… Им выражается радость и горе, пластический характер носят богослужения и заклинания.

Впрочем, в африканском танце важна не столько пластика движения, сколько красота танцевальных фигур. Происходит полное раскрепощение тела и подчинение его ритму, задаваемому барабанами.


Вместе с религией, музыка — а стало быть, и песня, и танец, — органично входит в жизнь каждого африканца. Как отмечают исследователи, она сопровождает все формы труда и быта. Но, с другой стороны, эта всеобщность участия в музыкальном действе мешает музыке стать профессиональным искусством.

Если изобразительное искусство как бы отделилось от быта, — музыка осталась прикладной, обыденной…

Основой африканской музыки является сложный ритм, связанный с ударным звучанием. Главный инструмент — барабан. Ударные задают темп танцу, пение сопровождает его. Вокруг барабана происходят собрания племен.

Посредством барабанных звучаний — так, по крайней мере, учат жрецы — обращаются к народу языческие божества во время религиозных церемоний; бой барабана — язык богов! У каждого племени своя разновидность барабана, своя ударная ритмика.

Белому человеку не дано уловить всю тонкость и сложность африканских ритмических «диалектов». А вот мелодическое мышление у африканцев весьма примитивно. Африканская музыка — прежде всего музыка вокальная. Не все чернокожие играют на барабане или на других инструментах, но любой из них поет: и как солист, и в группе , и во время коллективного труда, и во время военного похода , и на отдыхе…

Здесь широко используется прием « вопрос — ответ », когда один инструмент или певец отвечает другому. Обычно певец исполняет фразу, а хор отвечает ему свободными импровизированными возгласами.

Вообще, импровизационность в африканской народной музыке достигла неведомой на Западе степени совершенства.

Работорговцы, вывезшие, начиная с шестнадцатого века, из Африки в Америку сотни тысяч негров, конечно, не подозревали, что именно это свойство «примитивных», «дикарских» напевов рабов, сохраненное их потомками, ляжет в основу музыки, которая покорит мир…

В основу, но не более, — поскольку развитый джаз имеет синтетическую природу: традиции Черной Африки сплелись в нем с европейскими, северо- и латиноамериканскими.

Что дала джазу африканская музыка? Прежде всего, такие качества, как импровизационность, особая роль ударных инструментов, своеобразие тембров и звучаний. Очевидно, одними из первых мелодий, близких для восприятия американцев — выходцев из Европы, стали негритянские религиозные песнопения, спиричуэлс.

Африканец, насильственно оторванный от своих корней, оказывался беспросветно одиноким. Люди погибали не только от тяжелого физического труда, но и от полной безнадежности своего существования. Единственное, что могло примирить негров с невыносимо тяжкой жизнью, была религия.

Мотив ожидания блаженства за гробом, унаследованный еще от языческих верований предков, получил новое развитие, когда черные рабы познакомились с протестантизмом. Протестантский хорал и заклинания черных прадедов образовали единое целое. Синтезом африканской веры и христианства стали спиричуэлс, в которых рабы получили единственную возможность выражать свой внутренний мир.

Некоторые музыковеды считают, что спиричуэлс — это непосредственные ростки джаза. Но есть и иное мнение. Джаз мог вырасти из искусства народных негритянских певцов — менестрелей. К концу ХІХ века группы менестрелей стали складываться в негритянские фольклорные театры.

А там уже некоторые, наиболее популярные, мелодии и танцы сделались постоянными, очаровав зрителей с разным цветом кожи. На подмостках черного менестрельного театра родились кекуок, регтайм, блюз…

Регтайм стал первым общепризнанным жанром американской эстрадной музыки, который подготовил Америку и Европу к восприятию джаза. Из Нового Орлеана на север начали проникать и становиться модными танцы с новыми, обостренными и усложненными ритмами, неожиданно отвечавшие мироощущению эпохи слома веков… Кекуок пережил эпоху менестрелей и вошел в следующее поколение.

Танец на менестрельной сцене был неотделим от звучания банджо, — инструмента, который не только солировал, но и всегда сохранял ведущую роль. Его ритмические возможности были использованы позже, в оркестрах, получивших название джаз-бандов. Эра регтайма была непродолжительной — с середины 1890-х годов до периода Первой мировой войны. Но даже за такой короткий период регтайм осуществил прорыв в музыке от старых европейских традиций к обновленному, острому звучанию.

Существует мнение, что регтайм был главным течением во всей культуре Америки на рубеже ХХ века. Не случайно известный американский писатель Доктороу так и назвал роман о жизни тогдашней Америки: «Регтайм». В тот период четкий, зажигательный ритм, восходящий к пляскам под барабан черных колдунов в джунглях Западной Африки, начал покорять и северян, и южан.

Как за полсотни лет до того плантаторы-рабовладельцы, — теперь самые отчаянные белые расисты отплясывали под негритянское банджо, покоряясь волшебству «низшей расы»…


Регтайм был фортепианной музыкой, близкой к танцу кекуок, однако, зафиксированной в нотных записях. Он оказался единственным предджазовым направлением, в котором напрочь отсутствовала импровизация. И все же, новаторство было грандиозным! Впервые в истории музыки фортепиано использовалось, как ударный инструмент.

Складывалась первая школа сугубо американской музыки. Регтайм, не изменяя африканскому началу, постепенно впитывал в себя европейские культурные традиции, включая даже англо-кельтский фольклор.

Это, безусловно, уже был прямой путь к джазу. Самые ранние пьесы джазового репертуара — фактически, регтаймы в переложении для джаз-банда. А в первых джазовых ансамблях партии пианистов были чистыми регтаймами. Еще раз подчеркнем, что на рубеже столетий слушателей в американской музыке привлекал, прежде всего, напряженный ритм. А это и есть сущность регтайма…

После Первой мировой войны джаз, уже как самостоятельный жанр, некоторое время существовал параллельно с «классическим» регтаймом. Но постепенно и уверенно джаз оттеснил своего конкурента на задний план. Регтайм полностью уступает дорогу новому кумиру публики; уходит вглубь, в провинциальную среду…

Столь же важным и влиятельным предшественником джаза стал блюз. В своем классическом виде, блюз представляет сольное пение под аккомпанемент гитары. Вокальная партия доносит смысл песни, а инструментальная развивает эту тему или ведет своеобразный диалог с певцом. В блюзе тоска переплетается с чувством полной безнадёжности.

Спиричуэлс зачастую также полон скорби, но там страдание растворяется в надежде, дарованной чувством веры. Есть и другие различия. Если вслушаться в тексты, то возникает разительный контраст между одухотворенными, возвышенными спиричуэлс и сугубо реалистичными, бытовыми текстами блюзов. Блюз — это крик одинокого страдальца в безысходном мире.

Выдающийся американский писатель Ричард Райт определил блюз, как «искусство выброшенных за борт неудачников»...

По мнению специалистов, ни один жанр афро-американской музыки не является прямым предшественником блюза. Откуда же он взялся? Может быть, от «обратного» воздействия европейского мелоса на музыкантов-африканцев?

Или, наоборот, блюз — наследие столь древних и глубоких традиций Черного Континента, что сейчас просто невозможно восстановить эту связь?..

Диспуты продолжаются. Но все же наиболее убедительно выглядит версия о том, что в блюзе возник самый тесный сплав африканского и западного мироощущений. Как, собственно, и в джазе…

Джаз и блюз стали известны широким кругам почти одновременно; казалось, они развиваются параллельно, воздействуя друг на друга, — но, на самом деле, блюзовая традиция сложилась у негров задолго до того, еще в семидесятых годах ХІХ века.

Джаз, действительно, сильно зависел от блюза, а вот блюзы продолжали жить независимой жизнью, да и живут до сих пор.

Мрачная блюзовая грусть была особенно близка представителям послевоенного «разочарованного» или, как его еще называли, потерянного поколения. Молодежь, вернувшись с фронта и не найдя положительных перемен в мире, которые оправдали бы страшные военные потери, — эта молодежь не верила больше ни во что и лишь искала сильных ощущений.

Не случайно в это время в больших городах появились и получили распространение первые джаз-бэнды, чья необузданность волновала души, даровала желанное забвение в ритме.

Не случайно именно тогда из подполья выхлестнулось наружу несущее на себе печать древних магических ритуалов негритянское музыкальное творчество. Музыка, сопровождавшая на праздниках буйные многолюдные процессии черных жителей Нового Орлеана, стала признанной и необходимой.

Казалось бы, вполне чуждая европейскому слуху мелодика нашла отклик в сердцах миллионов людей за пределами негритянской среды. Интересно, что в ту пору получили развитие в Штатах древние, чуть подновленные культы «цветных», вроде воду и кандомбле…
...
Итак, в 20-х годах прошлого века западный слушатель оказался подготовленным к восприятию самобытной афро-американской культуры, которая на протяжении нескольких веков существовала на американской земле, не привлекая к себе внимания «просвещенной» публики.

Блюз и джаз бросили вызов привычной музыке Запада, для многих заменили ее — и, уж наверняка, заняли прочное место в культуре «белого» мира.

Немалую роль в становлении профессионального джаза и развитии блюза сыграла мощная миграция негров после Первой мировой войны. В связи с разразившимся экономическим кризисом, они перебирались в западные и восточные города Америки, где требовалось больше рабочих рук, и приносили с собой любимые мелодии...

Крупнейший негритянский район Нью-Йорка, Гарлем, стал также и центром афро-американской культуры. Но скоро джаз и блюз выходят далеко за пределы общества чернокожих…
Однако, дни бурного развития и всемирной славы джаза — это уже другая история.