Потомки хитроумного Одиссея
Одной из самых ранних в истории и самых известных военных хитростей был, очевидно, поступок Одиссея при осаде Трои, описанный Гомером.

Хитроумный царь Итаки предложил ахейцам изобразить всеобщее отступление, отплыть на кораблях — и оставить на берегу огромного деревянного коня, якобы прощальный подарок «победившим» троянцам.

Обрадованные концом многолетней войны, жители города с триумфом ввезли статую на центральную площадь. А когда настала ночь, из брюха коня вышел отряд ахейцев и легко захватил Трою...

Может быть, все это и миф. Но цари и полководцы древнего мира вправду пускались порой на удивительные военные хитрости.

Египетский фараон Рамсес Второй долго воевал с царством хеттов. В один из дней 1312 г. до н. э. должно было начаться решительное сражение под городом Кадеш.

Но перед этим в лагерь египтян прибыли два хеттских перебежчика. Они заявили, что посланы вождями двух племен, не желающих воевать с фараоном. Таким образом, войско хеттов стало куда меньше, чем полагали египтяне. Кроме того, можно не спешить с битвой: основные хеттские части находятся не менее, чем в 150 километрах...

На самом деле, никакой измены племен не было, а войско царя Муваталлу, проделав быстрый и незаметный фланговый обход, уже находилось совсем близко к египетскому лагерю. Едва сумев отразить внезапный и сильный удар, Рамсес увел свою потрепанную армию в Египет...

Замечательной военной хитростью отличались племена, входящие в число предков славян, — скифы. Когда, более двух с половиной тысяч лет назад, персидский царь Дарий Первый вторгся в Северное Причерноморье, скифские вожди на совете разработали уникальный план войны.

Было решено не вступать в открытый бой с многочисленными, тяжеловооруженными персами, а начать бесконечное, изматывающее врагов отступление.

Персы совершили долгий и бессмысленный поход по степным просторам; скифы же, нападая небольшими отрядами на фланги войска, сеяли панику и вновь уносились на своих быстрых степных конях. В ход шли старые кочевые приемы «войн без боев»: отравленные колодцы, подожженная трава...

Так и не добившись решающего сражения, Дарий увел армию из скифских земель. Интересно, что много веков спустя Наполеон, которого русские, фактически, заманили в почти безлюдную Москву, а затем подожгли город, — кричал, глядя из Кремля на зарево пожара: «Скифы! Скифы!..»

Одиссееву скрытность и умение обмануть противника вполне унаследовал Александр Македонский. В конце своего знаменитого похода через Азию, в 326 г. до н. э., он встретился с армией индийского царя Пора. Индийцы и македонцы стояли на двух берегах реки Гидасп, никто не начинал переправу первым.

Тогда Александр велел своей коннице сделать вид, что она начинает форсировать реку. Воины Пора тут же заняли оборону напротив, — но македонцы, подняв немало брызг, вернулись на берег... Так повторялось много раз, и, наконец, индийцы перестали реагировать на действия македонской кавалерии. А тем временем Александр втайне сухим путем, по частям, привез суда с реки Инд — и ночью осуществил переправу. Пор был разбит...

Настоящим «полководцем от Бога», страшным для профессиональных римских военачальников, оказался вождь гладиаторов Спартак. Показателен один эпизод грандиозного восстания 74-73 гг. до н. э. Командующий военными силами Рима, Красс, запер главные силы восставших на Бруттийском полуострове. Римляне вырыли поперек перешейка ров длиной в 55 километров и расставили вдоль него легионы, ожидая, что рабы начнут сдаваться.

Но Спартак перехитрил Красса. Однажды ночью он приказал расставить по всему лагерю чучела вооруженных воинов и зажечь побольше костров. В полной уверенности, что враг не трогается с места, римляне ослабили наблюдение.

Спартак же со своей армией потихоньку забросал ров хворостом и землей, — а затем переправился через него, внезапным ударом прорвал укрепленную линию римлян и нанес им поражение.

Официальная печать великого магистра ордена тамплиеров

Великий магистр проклинает
Вот и не верь в пророчества — после того, что произошло вслед за казнью в Париже 29 марта 1314 года двоих высших руководителей ордена тамплиеров, великого магистра Жака де Моле и приора Нормандии Жоффруа де Шарне.

Король Филипп IV, прозванный Красивым, давно мечтал расправиться с орденом. Изменив начальному обету бедности и бескорыстного служения всем христианам, тамплиеры стали обладателями колоссальных богатств и, по мнению короля, представляли собой опасность для его власти.

Не найдя серьезных улик, Филипп затеял против «рыцарей Храма» процесс по обвинению их в «ереси» и дьяволопоклонничестве... Главы ордена взошли на костер после долгих пыток.

Вспыхнуло пламя на Еврейском острове посреди Сены, — но внезапно из костра прозвучал сильный голос великого магистра. Жак де Моле пророчествовал. Королю Филиппу Красивому он предсказал смерть в течение года, а союзнику короля, римскому папе Клименту V, — в течение сорока дней.

И что же? Еще не старый папа Климент вскоре заболевает дизентерией — и мучительно умирает 1 мая 1314 года. Чуть более месяца прошло со дня сожжения де Моле и де Шарне... Мало того: внезапная и непонятная болезнь уносит Филиппа Красивого 29 ноября того же года, на 255-й день после казни!

Вот и не верь в пророчества... Впрочем, все могло произойти и без всякой мистики. У тамплиеров после разгрома ордена еще осталось немало тайных богатств — а стало быть, и возможностей для мести.

В конце концов, не один король и не один папа в истории скончались от яда или от кинжала наемного убийцы. Просто — великий магистр указал сроки...

---

Поросенок от Аракчеева
Не будем слишком подробно разбираться в том, почему император Александр Первый, имея вокруг себя самых блестящих, образованных и одаренных людей России, выбрал своим ближайшим, интимным другом человека, наименее наделенного всеми этими качествами, — графа Алексея Андреевича Аракчеева. Не будем детально анализировать и личность Аракчеева, соединявшего в себе, по мнению многих, физическое уродство, грубость и невежество.

Остановимся лишь на одном общественном «изобретении» графа, которое тот попытался внедрить по всей стране, но довел до совершенства в своем имении Грузино. Это — военные поселения на основе деревень, где крестьяне были превращены в своеобразных «трудовых солдат». Обратимся к документам эпохи.

Свидетели описывают линии совершенно одинаковых розовых домиков с одинаковыми красными крылечками, с одинаково подстриженными тощими березками перед фасадом. В поселениях действовали строжайшие правила: о стеклах оконных — «битых отнюдь бы не было, понеже безобразие делают, а с трещинкой дозволяется»; о свиньях — «свиней не держать, потому что животные сии роют землю и, следовательно, беспорядок делают».

Все земледельческие работы также производились по артикулу: мужики, остриженные и обритые, под звук барабана, в мундирах, строем выходили пахать и тянули соху по команде капрала.

Аракчеев умиленно писал государю: «Обмундирование детей с шестилетнего возраста, по распоряжению моему, началось в один день, в шесть часов утра, при ротных командирах, в четырех местах вдруг; и продолжалось таким образом, к центру, из одной деревни в другую, причем ни малейших неприятностей не было, кроме некоторых старух, которые плакали.»

Предписывалось в точности, какие петь песни («духовного содержания»), как расставлять мебель в домах, в какие часы открывать и закрывать форточки, мести комнаты, готовить кушанье и садиться за стол. Параграф 25-й правил гласил: «Когда мать рассердится, то отнюдь не должна давать грудей младенцу», параграф 36-й: «Старшина во время хождения по избам осматривает колыбельки и рожки (для кормления)».

Для совершения браков выстраивались две шеренги, одна женихов, другая — невест; опускались в одну шапку билетики с именами парней, в другую — девушек и вынимались по жребию, пара за парой. На бабу, которая год не рожала, накладывали штраф; штрафовали также за рождение дочери, а не сына.

Император Александр, гостя в Грузине, посещал дома поселений. Когда царь входил в дом, на столе стоял жареный поросенок, — но хозяева его не ели. После ухода Александра мальчик забирал поросенка и смотрел: куда теперь пойдет августейший гость. Если Александр с Аракчеевым направлялись к другой избе, мальчик задворками бежал вперед и ставил поросенка на стол.

Однажды хозяева все же успели отъесть поросячье ухо; после этого за домом поросенку спешно пришили ухо от другого жареного «собрата»...